— Перестань! Они — враги, а врагов нужно уничтожать…

— Враги? Мелкие лавочники, бюргеры, дворянчики — враги могущественной фее? Ты серьёзно? А дети тоже?

Она зарычала, отступила на шаг, вырвавшись из его рук:

— Они бунтовали против меня! Распускали грязные сплетни. Они — мятежники.

Я всмотрелась в лицо Румпеля. Холодное, отстранённое, почти злое.

— Предположим. Допустим, что шёпотки за кружкой пенного это бунт. Жалобы на налоги и… вот это всё — мятеж. Возможно, они тебя не любят. Но, Илиана, с твоим могуществом, ты всерьёз рассматриваешь всю эту шушеру как врагов? Что они могут тебе сделать, моя королева?

Ему больно — вдруг поняла я. И сердце сжалось. Неужели Илиана не видит, что причиняет ему боль⁈

— Ещё слово, Румпель, — зашипела ведьма, — и я буду считать тебя таким же врагом. Не смей идти поперёк меня! Никогда, слышишь⁈ Если ты на стороне моих врагов, значит ты — мой враг! Ты не можешь идти против меня!

— Я тебя услышал.

— Иди в башню, найди мне того, кто разрушил решётки и вывел моих врагов. Я приказываю, ты понял, лейтенант?

Я похолодела от леденящего ужаса. Что делать? Бежать? А — куда? К Дезирэ? В Родопсию? Куда можно скрыться от мага? Того, кто прогнал Пса бездны? Я — погибла? Но если так… пусть меня убьёт не Илиана. Я предпочту умереть от его руки…

Встала, распрямила плечи, набирая в лёгкие воздух…

— Мне не нужно искать, чтобы найти, — холодно отчеканил Румпель. — И не нужно спускаться в темницу, чтобы узнать, кто вывел из неё твоих пленников.

Откуда он… неужели… но как такое возможно⁈ Конечно, он могущественный маг, но…

— И кто же⁈

— Это сделал я, Илиана.

Что?

— Что⁈ Ты… ты предал меня? Ты⁈ — она задохнулась от ярости.

— Если желаешь, ты можешь считать это предательством, — уклончиво отозвался лейтенант.

— Как ты мог⁈

Она ударила его в плечо, подхватила юбки и стремительно направилась прочь. Но, едва я понадеялась на продолжение моей беседы, обернулась и прошипела:

— Следуйте за мной, лейтенант Румпельштильцхен.

Едва обе фигуры скрылись с моих глаз, я развернулась и бросилась в башню. В каком смысле «была какая-то девка»⁈ Я вихрем сбежала по лестнице, промчалась по узкому коридору и замерла в тупике. Дверь. Окошко. Корзинка с пирожками, валяющаяся на полу.

— Игрейна, — прошептала я, с трудом двигая губами, а потом завопила: — Игрейна!

— Её больше нет, — отозвался Анри.

Что-то грохнуло. Видимо, пленённый король швырнул чем-то об стену. Глаза защипало. Я подошла, склонилась над корзинкой, кусая губы, чтобы удержать рыдания. Да, я ненавидела эту дурочку. Она меня бесила. Ну и вообще… Но… Что я скажу несчастному Арману? Что его сестра была со мной, а я… а я…

Какая-то кукла лежала на полу. Я взяла её на руки. Небольшая статуэтка в локоть высотой. Из розового мрамора. Всмотрелась в лицо. Игрейна? Наивная мордашка, жизнерадостная улыбка и глаза с этим вот дебильным детским восторгом. Я сглотнула. Положила то, что осталось от сестры моего бывшего жениха… бывшей сестры… в корзинку и встала.

— Вы всё ещё хотите оставаться пленником? — спросила зло. — Ваш выбор. Пока вы тут играете обиженного на весь мир мальчишку, Эрталией правит ваша прелестная жёнушка. И, знаете, что? Нахрен вашей стране такой королишко? Тот, кто дуется и не способен ни на что, кроме пошлых шуточек. Здесь, в пятидесяти шагах от вас, заживо гнило человек сто ваших подданных. Но вы их не спасли. Их спасла — я. Я вывела их из темницы, я… А вы… оставайтесь в безопасности. Я больше вас не потревожу.

Развернулась и пошла прочь.

— Стой! — крикнул Анри. — Я согласен. И жениться на тебе, и… Хочу убить эту тварь. Выпусти только меня отсюда и, клянусь, я расправлюсь с этой бешенной собакой.

Я закрыла глаза, пробормотала ругательство, не разжимая губ, обернулась:

— Мой король, мы готовы встать под ваши знамёна.

— Илиана прячет ключ от моей темницы в корсаже…

— Я знаю.

— Откуда?

А действительно — откуда? Я пожала плечами и туманно пояснила:

— Разведка не дремлет.

— И много вас, моих верных сторонников?

Я, рыжая бестия, лягух и прелестная накаминная статуэтка.

— Вся страна жаждет вырваться из-под ига чёрной ведьмы, Ваше величество. Все ваши подданные встанут под ваши знамёна.

— И какой у нас план?

— Сегодня вечером будет бал. Этой ночью, государь, вы снова станете свободны. А пока я покину вас.

Ну не говорить же узнику, потерявшему надежду, что плана нет. Я не настолько жестока.

Румпель, Румпель, почему ты любишь эту тварь?

— Стойте, сударыня.

Я вздрогнула. Солнце золотило листья. Воздух тянул прохладой. А перед моим носом две алебарды скрестили древки. Стража? Уже? Быстро она… Ко мне шагнули гвардейцы в кирасах.

— Именем королевы, вы арестованы.

Глава 18

Нюансы магии фей

Я почувствовала, как искорки магии защекотали пальцы. Шарахнуть по гвардейцам? Интересно, смогу ли я превратить их в лягушек? Например. Чтобы Арману не было так скучно одному. Но применить волшебство — значит раскрыться. Думаю, Илиана, как ведьма более сильная, сможет разрушить моё колдовство, чтобы расспросить стражников. Сейчас она злится на Румпеля и, похоже, искренне считает, что темницу разрушил её «сентиментальный» любовник. Вот пусть так и думает подольше.

— Я не понимать, — пролепетала я, мило захлопав ресничками. — Я не знать, что сюда нельзя ходить. А нельзя, да? Я заблудиться и хотеть только спросить, как пройти в королевский замок…

— Вот в тот? — кивнул гвардеец на стену, распахнувшую окна шагах в ста от нас за изрядно облетевшими, а потому прозрачными деревьями.

— Да-да, спасибо большое…

— Стоять. Простите, сударыня, мы — люди подневольные. Её величество скажет отпустить, тогда отпустим. А пока…

Я задумалась. Усыпить? Стереть память? Буквально пару минуточек памяти, разве им повредит? Но как это делается?

— Ивейн, что тут происходит?

Чуть не подпрыгнув, я обернулась. По аллее клёнов к нам шёл Румпель. Один, слава Пречистой.

— Господин лейтенант, тут дама. Когда мы встали на караул, она вышла из башни и…

— Я заблудилась, — охотно подхватила я. — И не знала, что тут запрещается…

Румпель поднял бровь. Чёрт. Знала. Он же четверть часа назад сообщил мне, что тут быть нельзя. Да ещё и собственноручно вывел за пределы…

— Ох, только не говорите мне, что я снова попала сюда же! — жалобно запищала я. — Ах, моя рассеянность…

— Ивейн, Жак, я сам её допрошу. Благодарю за бдительность. Пройдёмте, сударыня.

И мы вернулись в башню. Поднялись в библиотеку. Мне сразу стало как-то не по себе. Вот здесь он меня поцеловал, а к этому шкафу прижал, а тут… Я сглотнула, опустилась за стол, закрыла лицо ладонями и расплакалась. Понарошку, конечно.

— И что теперь со мной бу-у-удет?

— Кто ваш отец?

— Причём тут мой папенька? — всхлипнула я. — Его тут не было, клянусь…

— Если ваш отец — рыцарь, то вам отсекут голову, как даме из благородного сословия. Если нет, то повесят.

Я уставилась на него, забыв, что в глазах не стоят слёзы, а ведь я как бы рыдала только что.

— Что?

— Повесят. Так кто ваш отец?

Он прошёл к окну, прислонился к подоконнику и невозмутимо посмотрел на меня.

— А других вариантов нет? — улыбнулась я и затрепетала ресничками.

В целом, я согласна расплатиться за свободу честью. Это будет ужасно, но я переживу.

— Отчего ж, есть.

Я чуть облокотилась о стол, нагнулась так, чтобы скрытая корсетом грудь чуть показала свою прелесть.

— Например, колесование или четвертование. Но, я надеюсь, Её величество будет милосердна.

— Вы такие ужасы говорите!

— Не только говорю. Так что вернёмся к первому вопросу. Их будет несколько, и мне бы не хотелось подолгу останавливаться на каждом. Кто ваш отец?