Литмир - Электронная Библиотека

Ложь. Мне плевать. Даже хорошо, что неприятен. Так и хочется крикнуть: «вот и держись от меня подальше!», но я же хорошая девочка. Не став договаривать, я шагнула вперёд и всё-таки не выдержала: украдкой почесала шею. Надеюсь, он не заметил.

— Стой.

О-ох. Я послушно замерла. Дезирэ приблизился, отвёл белую косынку (по распоряжению Осени мы такими заматывали волосы). Что он там хочет увидеть в темноте-то? В пальцах мага вспыхнул свет.

— Чума, — прошептал он.

— Что?

— Тот запах, который я не сразу распознал, это запах чумы.

Я вскрикнула, вырвалась, схватилась за шею.

— Нет! Ты… ты нарочно.

И вдруг вспомнила, что исцелять, по его словам, он не умеет. Дрожащие пальцы натолкнулись на нервность. Может это просто… ну я просто… что-то задела и поранилась?

— Идём, — он схватил меня за руку, потащил за собой.

Мы ворвались в здание, взбежали вверх по лестнице, прошли в какую-то комнату. Вспыхнули свечи. Я плохо понимала, где нахожусь. Это чердак? Зеркало, высотой едва ли не с меня, отразило белую как мел, перепуганную девицу, показавшуюся мне вурдалаком. Воспалённые красные глаза, чёрные волосы… алое пятно чуть ниже корней волос, рядом с ухом…

Я подошла, ахнула, коснулась рукой.

Пятнышко совсем маленькое, больше похоже на расчёсанный прыщик.

— Раздевайся, — прошипел Дезирэ, захлопнув дверь.

Но я всё смотрела в зеркало, не в силах оторвать взгляда от ужаса в собственных глазах. Неужели я вот так умру? Покрытая волдырями, стонущая от жажды, бредящая в собственной блевотине… Судорожно всхлипнула.

Принц глухо зарычал, а затем ножом разрезал шнуровку корсета и принялся срывать с меня детали костюма. Юбки он тоже срезал, и вскоре я оказалась в одной длинной батистовой камизе. Ткань была такой тонкой, что сквозь неё были видны торчащие соски и отчётливо угадывались все изгибы фигуры. Но сейчас мне было плевать.

— Нет, — прошептала я, — нет, нет!

Дезирэ разрезал камизу одним коротким скользящим ударом вдоль стены, и она упала к моим ногам, точно саван.

О, Пречистая…

Я зажмурилась. Вовсе не от стыда. Язвы в области подмышек, волдыри под грудью, в паху, в локтях… Не видеть оказалось страшнее, и я снова заглянула в тёмное зеркало.

— Когда? — процедил Дезирэ, неподвижно стоящий за мной и пристально рассматривающий и то, что было видно только ему, и моё отражение.

— Что?

— Когда ты почувствовала, что больна? Головная боль, жар, чесотка.

Я попыталась вспомнить.

— Три дня назад… Но я думала, это… от волнения и…

— Дура. Ну и как вам, понравилось играть в благотворительность, Ваше Величество?

Ждать сочувствия от зверя было бессмысленно. Я выдохнула, наклонилась, подняла камизу, закуталась в неё, как в простыню. Разгибаясь, заметила мелькнувший в зеркале взгляд: хищник поднимал глаза. И было что-то отвратительное в том, что мужчина испытывает похоть к смертельно больному телу.

Меня передёрнуло. Зубы застучали.

— Благодарю, что обратили внимание на мой недуг, — холодно процедила я. — Будьте так добры, позовите кого-то из служанок, пусть принесут мне одежду.

И, пока он ходит, я выброшусь из окна вниз головой. Это чердачное помещение, значит, достаточно высоко, чтобы умереть мгновенно, не мучаясь и… красивой. Всё ещё красивой. Без мучений.

— Ещё большая дура, чем я предполагал, — фыркнул Дезирэ. — Закрой глаза. Расслабься.

— Это невозможно, пока вы рядом…

— Я рад, что завожу тебя, зайка, но давай не сегодня.

Он обнял меня за бёдра, притянул к себе. Ягодицы упёрлись в жёсткий край дублета. Камиза на мне вспыхнула фиолетовым огнём и тотчас осыпалась пеплом. Я невольно вскрикнула.

— Ты мне пока нужна, женщина, — прошептал принц мне на ухо. — А, значит, ты будешь жить.

— Ты же не можешь исцелять…

— Я — нет. Ты — да.

— Я не умею. Ты мне не показывал…

— Как вырастить черешню, я тебе тоже не показывал. Расслабься. Стань рекой.

— Убери руки.

— Не хочу.

— Ты любишь Осень…

— Нет. И тебя не люблю. Никого не люблю. Совсем. Я физически не способен любить. Зато способен желать. Но ты можешь не бояться. Пока что. Впереди — первая брачная ночь с её ритуалами, с выносом окровавленной простыни и вот всё это. Я не испорчу самому себе удовольствие.

Так себе утешение, конечно. Меня передёрнуло, и я разозлилась.

— Так удовольствие можно получить и не лишая девственности…

Он хрипло рассмеялся:

— Спасибо за подсказку, невеста.

Ой! Когда я злюсь, то порой несу совершенно не то, что надо…

— Расслабься. Сказал же: до первой брачной ночи я тебя не трону.

— Я не могу расслабиться! Отпусти…

Дезирэ вдруг коснулся губами изгиба моей шеи, и по коже побежали мурашки.

— Женщина — река, мужчина — русло, — прошептал он. — Теки по мне, неси воду жизни по мёртвому камню.

Он говорил это, продолжая целовать мою шею, поднимаясь по ней к ушку, и я неожиданно для себя вдруг растаяла. Забыла, что ненавижу, забыла, что он тварь, что… Во всём мире остались только его губы, и руки, поднимающиеся по бёдрам, и дыхание, ставшее хриплым и прерывистым. Что это со мной? Почему…

— Не открывай глаз, — напомнил принц мне. — У тебя такие чёрные ресницы! Густые, словно покрывала. И кожа, белая, как снег. Твои груди — спелые грозди винограда. Твои бёдра…

Дальше я не слышала. Его слова растворялись во мне, изнутри поднималось и растекалось пламя. Я откинула голову, утопая в его ласках.

— Ты — прекрасна, — вновь ворвались в моё сознания слова. — Красива, как сама жизнь. Хрупка, как сама жизнь. Ты — дерево жизни. Ты ужасна, как жизнь. Но изнутри тебя точит змей. Ты видишь его скользкую тень?

Я вздрогнула.

— Перестань…

— Тш-ш. Он чёрный, горячий, с острыми, как бритва, зубами. Змей ползёт внутри и вгрызается в твою нежную плоть. Найди его в себе. Ощути. Ты чувствуешь его острые зубы? Смрад его ледяного дыхания?

И я вдруг действительно увидела…

Я стояла посреди тёмной пещеры. Сверху свисали сталактиты. Зелёные, голубые, они искрились, точно звёзды. Мои босые ноги холодило подземное озеро. Откуда-то сверху падали тонкие, как лезвия, лучи. И в них поблёскивали мёртвые белые глаза-наросты. Змей свивался кольцами, неприятно шурша чешуйками. Я попятилась, разом поняв: это и есть чума.

— Убей его, — прошептал Дезирэ.

— Как?

— Не знаю. Только ты можешь знать как.

Змей зашипел, выпустил длинный язык, застрекотал и начал разворачиваться. Его белесые глаза слабо засветились.

— Я не знаю! — крикнула я в отчаянии.

Но из горла вырвался лишь жалобный стон. Я пятилась и пятилась, а Чума полз за мной, вернее ползла его передняя часть с головой, поднятой на уровень моего лица. Большая часть тела так и лежала свёрнутой на камнях. Споткнувшись, я упала на задницу, вскрикнула и услышала злое:

— Атакуй!

— Я голая! У меня нет оружия!

— Если ты его не убьёшь, он убьёт тебя. Давай!

Я отползала, не в силах встать. Камни больно царапали кожу. Меня колотило от лихорадки. Плоская голова нависла надо мной. Я близко-близко увидела серую чешую на квадратном подбородке. И вдруг поняла: Чума состоял из множества перевитых друг с другом змей, как бы составляющих единое целое.

— С-с-с…

Мелькнул раздвоенный язык. Моя спина упёрлась в острый отросток отросток скалы. Я дёрнулась, вжалась в него, чувствуя резкую боль. Змей перекатывал длинное туловище поближе ко мне, чуть раскачиваясь. Ещё миг и — кинется. Я погибла! Зажмурившись, я сжалась в комок.

Свист.

Шуршание.

Я жива? Открыла глаза и увидела громадного волка, скалящего пасть. Он стоял впереди и чуть сбоку от меня. Змей танцевал перед ним, пытаясь поймать в петлю своего тела. Волк припадал грудью к камням, скалил зубы и рычал, вздёрнув верхнюю губу и обнажив розовую десну над клыками. Змей бросился. Волк ушёл прыжком. Враг ринулся за ним.

Какой же он громадный! Монстр на фоне чешуйчатых колец казался почти щенком. Я замерла, не в силах оторвать взгляда от смертельного танца, развернувшегося передо мной. Волк прыгал, кусал, рвал когтями, снова отпрыгивал. Змей кружил кольца, и вскоре от них у меня зарябило в глазах. Внезапно волк взвизгнул — змей цапнул его и, видимо, цапнул глубоко. И тотчас зверь оказался в плену колец. Хрустнули кости.

18
{"b":"935958","o":1}