Он тоже залез в ванную и снова меня к себе прижал. Это все пугает не меньше, он же хочет отдать меня друзьям, так для чего вся эта ласка и объятия? Но мне почему-то спокойнее стало. Может он передумал? Может отпустит? Стоим оба под струями горячей воды.

Его напряженный орган упирается мне в живот. Вздрагиваю. Нет, только бы не снова, мне так больно.

– Чшшш, не бойся. – целует меня в макушку. Я чувствую, как его семя вытекает из меня и стекает по бедрам. Вижу, как розовая вода утекает в слив.

Он изнасиловал меня… Почему я сейчас не отстраняю его от себя? Почему позволяю трогать? Так не должно быть… Руками отталкиваюсь от него, стою на дрожащих ногах, и отворачиваюсь к нему спиной. Себя руками обнимаю. С днем рождения, Юлия Викторовна.

Вздрагиваю, когда в дверь громко начинают стучать.

Напряглась вся, что же меня ждет? Рот рукой закрываю, сдерживаю подступающую истерику.

Мужчина мыться начинает, торопится, затем вылазит из ванны. Не смотрю на него, не хочу. Но он хватает меня за плечи и к себе разворачивает. Он даже так выше меня. Тянет к себе, а я от усталости, просто облокачиваюсь на него, голову на плечо кладу.

– Не отдавайте меня, пожалуйста. – хватаюсь за его шею, как за самый последний шанс. Обнимаю крепко, прижимаясь всем телом к мужчине. Я чувствую, что он не такой, есть в нем все же что-то хорошее. Я вижу, как он смотрит на меня, как относится, касается. Неужели после всего этого, он просто возьмет, и отдаст друзьям? Это невозможно. Не хочу в это верить и не буду. Все крепче к нему жмусь, и он тоже меня обнимает и гладит по голове. А в дверь, при этом, настойчиво стучатся.

Поднимаю голову и в глаза ему смотрю со всей своей болью в глазах. Он хмурый, очень.

– Запри дверь изнутри, слышишь? Не открывай, даже если сам буду просить. Поняла меня? – киваю. – Откроешь, когда скажу, что все ушли. И только попробуй не открыть. Я выломаю дверь, и продолжим снимать увлекательные видеоролики дальше. Поняла? – снова киваю, улыбаюсь ему. Он не отдаст, я знала, знала.

– Спасибо, – шепчу.

– И не придумывай себе ничего, я просто отсрочил неизбежное. – приподнимает и ставит на плитку. – Стоишь?

– Стою. – берет полотенце, вытирается, повязывает его на бедра и выходит. Быстро подхожу к двери и запираю ее. Прислоняюсь ухом к ней, чтобы слышать, что там происходит за дверью.

Слышу мужские голоса, вслушиваюсь, дышать перестаю. Шум воды немного мешает, но я все же пытаюсь сосредоточится на голосах.

– Ренат, сам позвал нас к шести и не открываешь? И на звонки не отвечаешь? – его зовут Ренат… Красивое имя.

– Он уже без нас тут повеселился во всю. – слышу еще один голос.

– Ты чего, без нас уже девку оприходовал? Не хорошо, не хорошо. – еще один.

– Кровь? Целка что ли? – слышу смех, сколько их там? Если бокалов пять, то должно быть пришло четверо. Но почему мне кажется, что их там больше? Все голоса очень низкие, грубые, это взрослые мужики. Гул стоит из басистых голосов. И это не те голоса мальчишек одногруппников, что привыкла слышать. В дрожь бросает и ноги подкашиваются от страха.

– Она там? – слышу шаги рядом и стук в дверь. Назад пячусь на дрожащих ногах. – Куколка, выходи. Составь нам приятную компанию? – этот голос мне больше всех не нравится.

– Валид, оставь ее, успеется, вечер долгий. Выпьем сначала. Ты принес че? – слышу голос Рената. А затем чей-то свист.

– Опа, вот это красотка нам попалась.

– Сюда давай.

– Э, ты чего делаешь, зачем удаляешь? – он удаляет видео, это правда? Снова подхожу к двери, чтобы убедиться.

– Это не то, что нужно. Больше смахивает на романтическое кино. – что он такое говорит? Это, по его мнению, было романтично? Да как он может. Это был ад. У меня до сих пор все зудит и болит.

– Так мы это сейчас исправим. Кукла? Выходи давай, не заставляй дверь выламывать? – опять этот голос. Очень близко, у двери стоит.

– Валид, предлагаю сначала в сауну перебраться, либо в кафешку. Но потом обязательно в сауну. Расслабиться надо. А девчонка пусть в себя придет. Никуда не денется.

– Ну смотри. Если вдруг что-то пойдет не так, отец спрашивать с тебя будет в первую очередь.

– Знаю, можешь не напоминать.

Голоса затихают. Слышу, как хлопает дверь и в номере совсем тихо становится. Этот Валид, брат Рената? Наверно, мне его больше бояться стоит, в его голосе и разговоре, не услышала ничего хорошего. Только агрессия и жестокость. Он то точно со мной церемониться не будет.

Шагаю снова в ванную, очень замерзла стоять у двери мокрая. Встаю под горячую воду и смываю с себя остатки его семя и своей крови. От мыла, даже снаружи очень щипать начинает. Такое ощущение, что у меня и снаружи трещины. Монстр. Изверг. И для него это норма? Романтика? Снова невольно плакать начинаю. Но я все же благодарна, что разрешил запереться. Но на сколько он отсрочил неизбежное?

Домываюсь из последних сил. Как же хочется домой, в свою комнату, в свою обычную жизнь. Обнять бы сейчас Аленку и забыть про все это как страшный сон.

Как она там? Она ждет меня… Что с ней будет, когда узнает, что я умерла? Она так тяжело пережила смерть мамы. Бедная моя сестренка. А папа? Что с ним будет? А если у него сердце не выдержит? Алена одна останется. Как горько от всего это.

Я уверена, папа не делал всего того, о чем говорил Ренат. Это ошибка, жестокое недоразумение. Он маму любил больше всего на свете, до сих пор не может ее забыть. О каком изнасилование идет речь? О каком убийстве? Нужно срочно с ним поговорить. Возможно, если я окажусь права, то меня отпустят. Хоть бы он был сейчас в своем кабинете.

Вытираюсь и подхожу к двери. Тихо, никого нет, и я решаюсь выйти. Приоткрываю дверь и выглядываю. И правда никого… Собираю свои вещи по полу и одеваюсь. Страшно, больше всего на свете боюсь снова увидеться со своим мучителем. Но мне срочно надо папу увидеть, я уверена, он сможет все объяснить. Все сейчас на свои места станет, я уверена.

Подхожу к двери, не заперта. Прям камень с плеч упал. В коридоре тоже тихо, не души. Они все в сауне или в кафе, это с противоположной стороны от папиного кабинета. Медленно иду в сторону лестницы, оглядываясь то и дело назад. Спускаюсь вниз и слышу, как из кафе доносятся голоса мужчин. Прокрадываюсь на цыпочках к папиному кабинету, касаюсь дверной ручки и замираю. Там кто-то есть, разговаривает… До боли узнаю этот низкий голос. Ренат там… Начинаю вслушиваться в разговор.

– … и это только начало.

– Прошу, пощади девочку, она не в чем не виновата. Меня убей, я виноват, это все я.

– Это слишком просто. Почему ты не в тюрьме? Почему еще не в могиле? Ответ прост…. Нам надо, чтобы ты заживо гнил, гнида! – он кричит, неужели это все правда… Кровь в венах стынет от ужаса.

– Не убивайте Юлю, пощадите дитя, она же ангел. – слышу рыдания своего отца впервые, после смерти мамы. Сердце кровью обливается.

– Об этом ты должен был думать, когда мою сестру трахал и душил, скотина!

– Убейте меня! Я виноват! Это я ее убил, не она. – папа, нет, что ты натворил, когда успел…

– Я и тебя убью, но сначала ее. Чтоб ты понял, каково нам было! – меня будто парализовало, все тело сковало болью. Болью разочарования. Как он мог. Папа…

Вскрикиваю глухо от неожиданности, когда чужая рука зажала мне рот и нос.

– Тихо! Куколка! – куколка, так называл меня брат Рената… Мычу, в попытке кричать, но он силой меня тащит от двери кабинета.

Брыкаюсь, слезы текут ручьем. Только не это, нет.

– Еще звук, и позову ребят. А я сам хочу тебя отыметь по полной программе. Брат не смог, раз стоишь на ногах, я смогу, ягодка! Я не такой сентиментальный. – тащит меня по лестнице вверх, больно рот зажимает. Ноги плетутся за мной непослушно. Вздохнуть не могу, ничего не вижу от слез. Ренат… Спаси меня, я знаю, ты не позволишь, чтобы меня тронули. Ты обещал, Ренааат.

Тащит меня совсем в другой номер, толкает внутрь так сильно, что падаю на пол, не в силах устоять на ногах. В панике оборачиваюсь. На меня идёт мужчина, такой же высокий, такой же большой, но он мне совсем не нравится. На лице читается только агрессия и ярость. От него точно не стоит ждать пощады.