– Моя мама… Она тоже умерла, и я ее сегодня увижу… – От этого осознания, улыбаться начинаю ему в ответ, и губы дрожать начинают опять, глаза новыми слезами наполняются, снова дышать невозможно, вдыхаю воздух прерывисто. – Я так по ней соскучилась… – не сдерживаюсь, рыдать начинаю. Уткнулась лицом ему в грудь.

– Хватит. Хватит уже этот дешевый спектакль разыгрывать! – отталкивает меня грубо, сводит брови вместе. Пугает меня, в глазах ярость и злость, от улыбки и след простыл. – На жалость хочешь надавить? Так у меня ее нет. – на часы смотрит, затем снова идет к столу, выпивает очередной бокал и идет к камере.

Нажимает на нее и на камере загорается красная лампочка. Затем, быстрым шагом на меня идет, глаза сверкают от ярости. Силой сжимает меня за предплечье и тащит в сторону кровати.

– Больно. Не надо, прошу. – но он не слышит, грубо стягивает с меня свитер, затем майку. Бюстгальтер рвет с легкостью, одним движением. Плачу, руками прикрываю грудь. Но он со злостью убирает мои руки и замирает. Смотрю на него, а он медленно по моему телу взглядом скользит, затем головой мотает и толкает меня на кровать со всей силы.

– Прошу, не надо, остановитесь. Не делайте этого. – всхлипываю, умоляющим взглядом смотрю на него. А он ремень расстегивает, рубашку снимает. Смотрю как завороженная на то, как двигаются его мышцы. Брюки стягивает, отбрасывая в сторону, и начинает снимать боксеры. Глаза резко закрываю, не хочу смотреть, не могу. Никогда не видела голову мужчину.

– На меня смотри, не смей глаза закрывать. – приоткрываю, и тут же пугаюсь его размеров, дышать часто начинаю, пячусь назад, слышу свое же сердцебиение.

Он очень огромный, везде, как это возможно? Он же меня убьет сейчас. Резко меня к себе тянет за ноги, ботинки снимает, штаны начинает сдирать с меня вместе с носками. Все еще пытаюсь отползти от него, но он не дает. Трусы рвет одним движением, вскрикиваю, брыкаюсь.

– Пожалуйста… – умоляю его, ну не может же быть это правдой, я должна быть сейчас дома, отмечать день рождение. Как будто, это все не со мной происходит.

Наваливается на меня сверху, ноги раздвигает. Сжимаюсь вся, руками в грудь ему упираюсь. Все, это неизбежность. Как же я боюсь боли. Кричать начинаю, а он рукой мне рот зажимает.

– Тебе понравится, маленькая. И давай без этого… Не за что не поверю, что ты не трахалась раньше. Давай без истерик и спектаклей, не верю! – отпускает рот и за волосы хватает, сжимает до боли. Второй рукой грудь трогать начинает и затем вниз ведет, туда, дотрагивается. Дергаюсь, не хочу, не могу… Плачу в голос, ногтями впиваюсь в его плечи. Он начинает по складкам водить, внутрь палец пытается засунуть. Сжимаюсь, не даю, но он силой входит…

– Блядь, какая маленькая. – глубже проталкивается пальцем и останавливается. Меня распирает изнутри, выгибаюсь. – Девственница значит. Ну мы это сейчас исправим, только немного больно будет. – всхлипываю, еще больше напрягаюсь, когда он начинает второй палец просовывать. – Расслабься, порву ведь. Слишком маленькая. – как, как расслабиться? Когда все это, меня в панику вгоняет. Когда так сильно за волосы тянет. Глаза его, такие бешеные, животные, пугающие. Все это так неправильно, порочно, грязно. Страшно.

Чувствую, как начинает еще один палец толкать. Царапаю его, сжимаю ледяными пальцами. Внизу все растянуто до предела. Это слишком для меня, не смогу больше, не получится. Всеми силами пытаюсь отстраниться, но он не дает, не пускает. Ртом дышу тяжело и часто, затем губы кусать начинаю до крови. Оттягивает мою голову назад, ртом жадно набрасывается на мой, слизывая капельки крови. В это время толкается все глубже, вызывая очень неприятные ощущения.

– Мне страшно, пожалуйста, хватит… – говорю, когда с губ переходит к шее, кусает, засасывает, рычит. Снова мурашки бегут по телу… Это от холода, да, мне холодно, все поэтому.

Вынимает пальцы и пристраивается между ног. Чувствую, как его горячий орган, касается моей промежности. Водит по ней, а у меня будто сердце замирает. Готовлюсь морально к неизбежности, к боли, и… Не успеваю ничего сообразить… Толчок, резкий, внутрь… Боль прошибает все тело. Кричу, глаза широко распахнула. Выгибаюсь, дергаюсь, а он хватает меня под лопатки и прижимает меня со всей силы к себе. Слезы ручьем текут по вискам. Ощущения, будто кости внутри расходятся, меня разрывает. Растянута до невозможности. Сжимаю его в себе, не давая двигаться дальше. Жжение внутри невыносимое. Он дышит мне на ухо и шепчет.

– Все… Все маленькая… МОЯ! Какая же ты маленькая. Бляяять. – целует, но больше не двигается. – Очень тугая, не сжимай! – говорит сквозь зубы и медленно выходит, не до конца… И снова толчок… снова… и снова… Все быстрее двигается, сильнее. Чувствую, что натянутость стала невыносимой, он рвет меня. По самому дну бьет. Слезы не перестают катиться, губу снова закусываю до крови, хнычу.

– Больно… – говорю сквозь всхлипы. Ну не может же он быть таким жестоким, беспощадным. Но он только все быстрее двигаться продолжает, ноги немеют.

Как зверь, сквозь зубы рычит, сжимает до боли мое тело, шею кусает. И я сжимаю его, царапаю все сильнее. Кричать начинаю, дыхание выровнить не могу. Отстраниться пытаюсь, чтобы не так глубоко заходил. Но он все сильнее и глубже пытается войти. Каждый толчок, как раскаленным железом по внутренностям. Не могу привыкнуть, не могу подстроиться. Очень быстро… очень… больно…

Судорожно всхлипываю, дрожу вся в его крепких руках, расслабиться не могу, вытолкнуть пытаюсь. Но он только хрипло рычит, а его горячее дыхание обжигает шею. И как огнем горит все внутри от каждого его толчка. А он начал двигаться еще быстрее, сильнее, еще жестче. Кричу до надрыва, прошу его, умоляю остановиться.

– Хватит, прошу… – рыдаю, но он только хрипит, низко и гортанно стонет. Не останавливается, не слышит меня.

Я не могу его принять на столько, на сколько он хочет. Ноги сводит до невозможности, каждый толчок болью отдает внутри все больше. Кажется, что это длится вечность. И вот, последний толчок… Врезается в меня, так сильно, на сколько это возможно. Так больно, так глубоко. Невыносимо… Чувствую, что внутри как кипятком все обжигает. Замираю в немом крике.

Он уткнулся лицом мне в шею, содрогаясь в конвульсиях оргазма. Его орган пульсирует во мне, все больше заполняя меня обжигающей жидкостью. Лежит на мне, вздрагивает, дышит тяжело.

Отвернула голову в другую сторону от него, горло судорожно сокращается, не давая возможности вздохнуть. Смотрю в одну точку опустошенным взглядом. Сил больше нету сопротивляться, кричать, глаза закрываю. Только когда все прекратилось, немного получается расслабиться, но пошевелиться, уже не в состоянии. Как же больно, не только физически, но и морально. Чувствую себя использованной, преданной, грязной. Одно радует, это все скоро закончится.

– Прости… – шепчет. Немного приподнимается, но из меня не выходит. Рукой поворачивает мою голову к себе, но уже не грубо, не как раньше.

В глаза друг другу смотрим. Мои полные слез, его нахмуренные и прищуренные. Гладит меня по щекам, слезы мои вытирает. Волосы с лица убирает нежно. Потом, медленно выходит из меня, но у меня до сих пор ощущения, что он внутри. Жжет и дерет все. Боль от толчков в самой глубине чувствую.

Вот и мой первый раз, с не любимым мужчиной, опасным, жестоким, грубым, безжалостным, властным. И что теперь дальше?

Приподнимается, встает с кровати. Подходит к камере… Он все снимал! От понимания, что это все увидит отец, истерика накатывает с новой силой, рыдаю, руками лицо закрываю. Отворачиваюсь на бок, спиной к камере. Ну почему, почему это все со мной происходит? И это только начало?

Чувствую, как кровать проминается сзади. Что он опять задумал? Но он только берет меня на руки, и к себе прижимает. В лоб целует… Зачем?

Встает и несет меня в ванную. Ставит на холодную плитку, а у меня ноги не слушаются, подгибаются. Придерживает меня, не давая упасть, обнимает. В волосы руку запускает, затылок массирует, там, где тянул сильно. Затем, открывает воду, переключает на душ и приподнимает меня, ставит в ванную. Держусь за его руки, не в силах сама устоять.