- Это обычная тактика, которую вы используете: угрозы безвременной кончиной? Неудивительно, что вы утверждаете, что пользуетесь такой популярностью у женщин! Я полагаю, что они довольно часто падают в обморок!

Риптон откусил кусочек хлеба и тщательно прожевал, прежде чем проглотить. Взяв салфетку, он промокнул рот. Эти движения, совершенные с такой демонстративной небрежностью, казалось, были рассчитаны на то, чтобы спровоцировать ее.

Она прикусила язык. Она не клюнет на приманку.

- Или, возможно, они все охотятся за моим титулом, - сказал он наконец. - Вы должны научить меня, как защищаться. И вам стоит знать, что я действительно запер свою дверь.

Ее лицо вспыхнуло.

- Очень смешно. Вы же не думали, что я правда это сделаю.

- Мужчина ведь может надеяться, - пробормотал он.

Горячая дрожь пробежала по ее телу. Она отвела невидящий взгляд от стола. Он что, флиртовал с ней?

- Боже мой, - сказал он все тем же низким, мурлыкающим голосом. - О чем вы только думаете, что у вас такой румянец на щеках?

- Ваше настроение, - процедила она сквозь зубы, - переменчиво, как у сумасшедшего.

- Как я уже говорил, ваше безумие заразительно.

Она пронзила его острым взглядом. Как он посмел намекать на это замечание! Он произнес его как раз перед тем, как поцеловать ее.

Он приподнял бровь.

- Мне стоит добавить раздражение к своему хваленому списку эффектов, которые я оказываю на других, не так ли?

- Отвращение, - сказала она. - И об этом не забудьте.

- Ну же, мисс Томас. Вы должны признать, что я вам нравлюсь.

Ее недоумение росло с каждой минутой. Это была та сторона его характера, которую она никогда раньше не замечала: агрессивно развязная. После их вчерашней ссоры в этом не было никакого смысла. Более того, такое поведение вряд ли подходило для завтрака.

Она решила сменить тему.

- Вы уже были у судового врача? Кстати, вы хромаете так, будто у вас нога деревянная.

- Позже, - сказал он, пожав плечами. В этот момент принесли его тарелку с завтраком: яйца, фасоль и копченая рыба. Он подцепил на вилку ломтик помидора.

- Потому что я не хотела бы, чтобы вы получили непоправимую травму, - ласково ответила она. - Было бы очень жаль, если бы ваша привлекательность была навсегда испорчена.

Он широко раскрыл глаза, изображая удивление.

- Это комплимент, мисс Томас?

- Конечно, нет. Я не обязана делать вам комплименты! Ваше поведение их не заслуживает.

Он отложил вилку.

- Да, - сказал он. - Насчет этого. Полагаю, я должен перед вами извиниться.

- Вы полагаете? Вы были воплощением грубости!

- Но, похоже, я красивый грубиян.

Он одарил ее улыбкой, которая исчезла под ее пристальным взглядом.

- Вам следует показаться врачу, - процедила она сквозь зубы. - И когда будете у него, попросите его проверить еще и ваш мозг.

Он вздохнул.

- Послушайте, я перешел границы приличного поведения. Я прошу у вас прощения. Я обещаю, что это больше не повторится.

- Хорошо, - сказала она. - Потому что в следующий раз я захлопну дверь у вас перед носом!

Он слегка нахмурился.

- Я имел в виду не тот разговор, а то... событие после драки.

Он говорил про их поцелуй? Она почувствовала, что снова краснеет.

- Тогда вы должны принести мне еще одно извинение, - пробормотала она. - Два отдельных извинения.

Теперь он наклонился вперед, выглядя заинтригованным.

- Это уже любопытно. Вы не расстроились из-за поцелуя?

Она со стуком отложила вилку.

- Прошу меня извинить!

Он не предпринял никаких попыток последовать за ней из столовой, несомненно, опасаясь публичной драки. Она чувствовала, что способна на драку, хотя после минутной прогулки по палубе глубина ее гнева начала ее озадачивать.

Почему ее должно расстраивать, что он извинился за поцелуй? Она должна сожалеть о поцелуе, не так ли? У нее не было никакого желания целовать его, каким бы искусным он ни был в этом деле. Он был вспыльчивым, властным, похитителем...

И очень красивым. И он предан своей семье, и поразительно добр, когда хотел быть таким. И... забавный. Его остроумие, когда он позволял себе пошутить, всегда заставляло ее смеяться.

Она подошла и остановилась у перил, глубоко вдыхая соленый воздух. Она могла признать, что это было приятно – быть центром внимания самого красивого мужчины в зале.

И независимо от его привлекательности он ей нравился. Она представила, каково это - знать, что кто-то вроде него присматривает за тобой! Быть уверенным в том, что он последует за тобой по всему континенту и сделает все возможное, чтобы найти тебя и доставить в безопасности домой.

Его двоюродному брату очень повезло.

Она продолжила прогулку и в конце концов оказалась на баке, где были расставлены шезлонги для тех, кто хотел полюбоваться волнами.

Она сидела там еще два часа спустя, когда на западном горизонте начали темнеть облака. Сначала то тут, то там накрапывал дождь, а затем крупные капли превратились в ливень. Она по-прежнему не двигалась с места. Палуба над ней служила укрытием, и было что-то ужасное и завораживающее в том, чтобы наблюдать, как небо становится фиолетовым, как синяк.

За неделю до того, как они с миссис Пеннипакер отправились в путешествие в Турцию, ей приснился кошмар. Проснувшись, задыхаясь от ужаса, она подумала: это было предчувствие. Я погибну во время шторма во время путешествия. В ее кошмарном сне гроза началась именно так: с проливного дождя, потемневшего неба и усиливающегося ветра.

Воздух теперь казался более чистым и диким. Выбившиеся пряди волос упали ей на глаза.

"Не обращай внимания на сон", - посоветовала ей Оливия. "Бояться - это естественно. Приключения и страх идут рука об руку."

Приключение. Она ведь мечтала об этом, не так ли? И так мало получила взамен. Трудно любоваться Парфеноном, древними руинами и церквями, когда постоянно следишь за настроением своего собеседника. Хотела ли миссис Пеннипакер пить? Проголодалась ли? Разозлилась ли? К чему бы она придерется в следующий раз?

Даже поход в собор Святой Софии был омрачен вспыльчивостью ее работодательницы. На улице, на ступенях, Аманда получила хорошую затрещину за то, что забыла поправить вуаль мадам, чтобы солнце не коснулось ее морщинистого лица.

Почему я так долго оставалась у нее на службе? Человек воображает о себе так много хорошего - что у него есть достоинство и гордость, и он никогда не поддастся насилию. Что он всегда будет противостоять несправедливости, даже если жертвой будет он сам.

Но жизнь - это более суровое зеркало, чем мечты и фантазии. Оставшись одна в чужой стране, Аманда обнаружила, что она трусиха. Она сказала себе: "Я потерплю это, пока не вернусь домой". Она пообещала себе, что будет в безопасности, когда вернётся в Англию. Тогда она сможет уйти.

Но теперь, глядя на грозовое небо, она не могла вернуть былое чувство оптимизма. Возможно, она была не такой уж трусихой, как думала, но она никогда не чувствовала себя в безопасности. Даже в этот момент. Грозы всегда таились на горизонте.

Почему она думала, что все изменится, когда она вернется в Англию? Ее друзья были не в состоянии помочь ей. У нее не было семьи, на которую она могла бы положиться. Рекомендательного письма тоже не было. И одно-единственное платье, каким бы роскошным оно ни было, было очень слабым фундаментом, чтобы планировать строить новую жизнь.

- Аманда.

Голос Риптона заставил ее вздрогнуть. Она обернулась, прижав руку к сердцу.

Он стоял в нескольких футах от нее, склонив голову набок; у нее возникло мимолетное впечатление, что он изучал ее какое-то время.

- Заходите внутрь, - сказал он. - Вы промокните.

На мгновение она разозлилась на него. Почему тебя это волнует?

Но ее гнев почти мгновенно угас, уступив место странному чувству, которое грозило вызвать слезы.

Он пришел искать ее. Он заботился о ней достаточно сильно, чтобы отправиться на поиски.