Мисс Томас, мило покраснев, опустилась на стул, элегантно взмахнув юбками. Она и в самом деле была похожа на Клементину. После первого резкого согласного звука, все остальные произносились мягко и певуче. Клементина. Пышная. Почти плюшевая. Почти как ее губы...

Он отвел от нее взгляд, чтобы не опозориться в полицейском участке. Инспектор, к его легкому изумлению, с энтузиазмом расхваливал роль Спенса в драке в пабе.

- Очень мило! Просто прелесть! - воскликнул инспектор Мицци, поглаживая усы и лучезарно улыбаясь Спенсу. - Вот это да, такая грудь у англичанина!

Спенс моргнул.

- А-а... Я полагаю, вы имеете в виду выносливость. Смелость, - добавил он, когда инспектор озадаченно посмотрел на него.

Клементина наклонилась к нему, прищурив глаза. Хвастун, - произнесла она одними губами.

Он подавил улыбку.

- То есть у меня не было другого выбора, кроме как драться, - сказал он инспектору. - Уверяю вас, не я первым нанес удар.

Лицо инспектора снова расплылось в улыбке.

- Но, конечно, нет, - сказал он. - Выносливость, смелость! Да, очень хорошо. Вы уж простите меня за мой английский. Не очень хороший. Но вы! Очень хороший. Большинство ваших соотечественников приходят и уходят - один день, одна ночь. Сидят в отелях, не смотрят наши места, местные достопримечательности.

Широкая, непринужденная улыбка мужчины заставила Спенса расслабиться. Но эта улыбка довольно странно сочеталась с проницательным блеском в глазах инспектора.

- Вы мне нравитесь, сэр. Мне нравится ваш... стиль, ведь так говорят? Очень приятный стиль. Это подходящее слово? Я восхищаюсь им.

- А я - вашим английским.

Спенс внезапно почувствовал, что языковые навыки этого человека вовсе не так примитивны, как он утверждал.

- Признаюсь, я ни слова не понимаю по-итальянски.

Во всяком случае, не местный вариант, который был сильно приправлен мальтийским.

Клементина выразительно фыркнула. Нетерпеливое создание. Возможно, она была недовольна тем, что их прервали. Самому Спенсу тоже понравилось. Кто бы мог подумать, что она умеет так целоваться? Он флиртовал со многими опытными соблазнительницами, но не мог припомнить ни одной, которая заставила бы его потерять голову в переулке. . .

Эта мысль задержалась, внезапно омрачив его настроение.

Возможно, она была опытной соблазнительницей.

Возможно, он пошел по стопам своего кузена.

- Но что привело вас в это место? - спросил Мицци.

Этот праздный вопрос вернул Спенса в настоящее.

- Желание выпить, - сказал он.

Мицци метнулся к дверному проему. Из-за дверного косяка высунулась голова подчиненного.

- Чай для вас, - сказал он, а затем отбарабанил несколько слов по-мальтийски. Когда он повернулся, его улыбка была доброжелательной.

- Да ладно вам, - сказал он. - У вас, англичан, очень хорошие вкусы. Наше местное вино, не хорошее для вас. Что привело вас, эмм, в этот бар?

Спенс, помолчав, с новым уважением посмотрел на Мицци. Это был очень спокойный допрос, но все же это был допрос.

Соответственно, он изменил свой ответ.

- Любопытство, - сказал он. - Любопытство и желание выпить.

- О! - Мицци кивнул. - Я рекомендую вам сходить в очень хороший ресторанчик на набережной. Первоклассное вино, я вас уверяю!

Спенс старательно сохранял улыбку на лице. Эти высокопарные англицизмы, произнесенные с таким сильным акцентом, приобрели новый оттенок.

- Но как вы нашли это место? - настаивал Мицци. - Ведь не в отеле же его вам... как там это слово? Порекомендовали, верно?

- Да, мы искали место, чтобы выпить и перекусить...

- И мужчину. - Клементина вскочила на ноги, уперев руки в бока. - Мы искали светловолосого джентльмена, очень высокого, настоящего англичанина.

Мицци улыбнулся ей. Спенс мысленно выругался.

- Не стоит беспокоить инспектора этим делом, - резко сказал он. Разве он не объяснил ей, как важно соблюдать осторожность? Последнее, в чем он нуждался, так это в том, чтобы какой-то мальтийский полицейский начал трезвонить описание Чарльза:

- Ах! Но я знаю этого человека! - воскликнул инспектор с искренним восхищением. - Очень, очень высокий?

Напрягшись, Спенс сказал:

- Не выше меня.

Клементина, прищурившись, посмотрела на него.

- Выше, - сказала она.

Он бросил на нее взгляд.

- Он не выше.

- Да, выше! - весело согласился инспектор. - Он был... как бы это сказать? - в затруднительном положении. Не было... денег? Он сказал, что его ограбили в Сире.

Инспектор цокнул языком.

- Сиротцы. Я им не доверяю. Таверна, которую вы посетили, очень популярна среди сиротц...

Мысли Спенса начали путаться.

- Вы говорите, его ограбили?

Неужели Чарльз бродил без средств к существованию за тысячу миль от дома?

- Ограбили, - согласился инспектор.

- Так что же с ним случилось? - спросила мисс Томас. - Где он остановился?

Казалось, ей не терпелось узнать подробности.

И неудивительно. У нее было кольцо Чарльза, не так ли? После того, как Чарльз был ограблен. Не она ли ограбила Чарльза?

В момент шока, последовавшего за этой мыслью, Спенс осознал, насколько полностью он поверил в ее невиновность.

Но почему? Какие доказательства вдохновили его? Нежный розовый изгиб ее губ? Его слабость к ее крокодиловым слезам? Ее милосердие по отношению к дерзкому юнге - к мальчишке, которого поймали на воровстве ради нее!

По этим надуманным причинам он стал считать ее невиновной.

Он встал на ее сторону и начал сомневаться в своем кузене.

Он уставился на нее, едва слушая ответ инспектора. Нет, заверил мисс Томас Мицци, он не беспокоил джентльмена слишком большим количеством вопросов; он только сказал мистеру Смиту (нелепый псевдоним; этот недостаток креативности действительно походил на Чарльза), что он, инспектор, искренне сочувствует несчастным жертвам сирозианских головорезов и питает искреннюю симпатию к добрым людям из Британской империи!

И по мере того, как этот монолог выплескивался наружу, Спенс чувствовал, что все глубже погружается в отвращение к себе, потому что, несмотря на очевидные улики - Чарльза ограбили, Аманду Томас поймали с кольцом Чарльза, - несмотря на эту очевидную картину вины, все в нем по-прежнему хотело верить в ее невиновность. Его инстинкты буквально кричали ему: она невиновна!

Его инстинкты никогда раньше не подводили его. Но что, если его собственная вера в нее была просто результатом ее криминального мастерства?

- Но у вас встревоженный вид, - заметил инспектор. - Этот мистер Смит ваш друг?

- Да, - сказал Спенс.

Мисс Томас бросила на него странный взгляд, без сомнения, озадаченная его заявлением о том, что он знает самозванца. В свете лампы ее белокурые локоны образовали ореол вокруг лица, что придавало ей ангельский вид, еще более подчеркиваемый румянцем на полных круглых щеках.

Самые опасные существа часто оказывались самыми привлекательными. Яркие краски, неотразимая красота, к которой хочется прикоснуться: приманка природы для неосторожного дурака.

Он отвернулся от нее и сосредоточился на инспекторе.

- Да, - сказал он, - я его знаю. Вы не знаете, остался ли он на острове?

Инспектор пожал плечами.

- О, в конце концов, ему улыбнулась удача. Он продал пару запонок, чтобы оплатить проезд на "Малвероне", корабль отплыл сегодня утром. Я дал торжественное обещание: если я узнаю о воришке из Сиры, я передам его в руки правосудия в британском стиле!

Инспектор резко взмахнул рукой, что свидетельствовало о весьма своеобразном понимании британского правосудия.

- Мальтийский стиль, - добавил инспектор, - не такой добрый.

Спенс посмотрел на мисс Томас - намеренно, чтобы она прочла на его лице мрачные мысли.

Она нахмурилась, как будто была озадачена, как будто не могла предположить, что в этот самый момент он мог бы сказать: Ваш сирозианский вор прямо перед вами, Мицци. Заберите ее. Покажите ей, как мальтийцы обращаются с преступниками.