Я оказалась не готова. Все это, естественно, происходило лишь в моей голове, но я испугалась. И осознала: есть недостающий кусочек мозаики, который нужно отыскать и встроить, чтобы получилась цельная картинка танцующей меня.

Сейчас я только начинаю в себе это тормошить и пробуждать; самостоятельные движения мне по-прежнему даются с усилием. Они уже не так вымучены, конечно, но все еще не свободны. Я могу что-то изобразить со станцованным, хорошо знакомым партнером, которому доверяю и с которым расслаблена – и при этом не буду воспринимать призыв к сольному танцу как принуждение. Но, в конце концов, если меня распирает от песни, то до сих пор я почему-то скорее стану подпевать, чем затанцую под нее.

Еще я вижу, как импровизируют другие, и это тоже сбивает с толку. Нередко на краю танцпола можно заметить девиц, которые словно пришли отработать свой женский стиль на вечеринке, хотя надо бы в классе или дома. И делают это они чаще всего не потому, что музыка качает и сдержаться невозможно, а лишь затем, чтобы размашистыми движениями бедер приманить к себе какую-нибудь жертву. Бывает, доходит до абсурдного – такая вихляшка может позволить себе встать перед носом у отдыхающих и наяривать соло бундой в ожидании приглашения.

Буквально пять минут назад отошла от меня одна такая; я уже собиралась уступить ей место на диванчике – вдруг девочка утомилась, но присесть рядом со мной стесняется? Хорошо, что я тянула с этим до последнего: завидев кого-то у входа, мадам устремилась туда чуть ли не с победным кличем. Надеюсь, не снесла никого – а то из-за танцующих не видно.

Что ж, до тех пор, пока остаются наивные, способные раз за разом покупаться на обертку конфетки, а потом давиться ею, ее стратегия будет работать. Ведь по отзывам ребят, ослепительно красивые девочки, которые безупречно расставляют музыкальные акценты бундой во время сольного исполнения, часто оказываются совсем неудобными в паре.

Мне же стыдно себя продавать, чтобы в итоге оказаться пшиком. А потому я избегаю крупных вечеринок с заведомо очевидным дисбалансом. Тем более что в последнее время они стали напоминать рынок невест – от тройного оцепления из всевозможных красавиц веет безнадежностью, так что даже если мне не приходится сидеть и скучать, танцы получаются какими-то напряженными. На такие вечеринки обычно приглашают танцоров из других стран, и каждая вторая на них завлекает чужаков как может: облегающие платья, манящие декольте, горящие взгляды. Тягаться с ними я не готова и не могу – честно, – да и партнеры, которым я рада, на самом деле редко смотрят на всю эту мишуру. Они опытны и знают, кто из нас чего стоит. Если знакомый приглашает кого-то вместо меня, значит в данный момент, под эту песню или это настроение, именно эта девушка – лучший выбор для него; я же не против подождать, раз уж притащилась на этот праздник жизни.

Сегодня, кстати, не так уж и сильно заметен дисбаланс. Три девушки сидят в баре, еще пять равномерно размазались по диванчикам, и я в их числе. Надя с Ирой пристроены – их пригласили два близнеца и теперь дразнят друг друга в танце. Плюс, Полина сейчас вернется из туалета – вот и все. Я вспомнила вдруг, что хотела расспросить ее о новой группе по афрохаусу. Эгоистично надеюсь, что ее не перехватят по дороге: ей уходить через полчаса, и увидимся мы теперь только после ее отпуска. А к тому времени я уже собиралась определиться с занятиями.

Мне отчего-то странно спокойно, даже улыбаться тянет. Раньше я сидела с несчастным видом, когда проходили мимо меня – темной лошадки. Мне казалось, что я просто уродлива, поэтому никто не обращает на меня внимание; ожидание было ядом для моей самооценки – и чем длительнее, тем опаснее было его действие – а редкие приглашения спасали ее. Неудачные танцы, каких тогда было ожидаемо много, я старалась воспринимать философски, как тренировку.

Теперь же для меня в удовольствие уже послушать музыкальную подборку и ее сведение от диджея, полюбоваться зачарованными друг другом парами, поболтать с девчонками. Как-то незаметно это стало лучше, чем соглашаться – а уж тем более самой напрашиваться – на танцы, которые рискуют стать разочарованием. Для себя я со временем решила, что большая ошибка – выходить на танцпол для заведомо ширпотребного танца.

Впрочем, эту ошибку я совершаю до сих пор. Почему-то привыкла давать людям второй шанс, а некоторым сперепугу даю и третий. Как вот Роме только что. Диджей поставил его любимый трек, и он увидел, что я подпеваю. Доли секунды – и его ладонь оказалась у меня перед носом. Я давно уже собиралась отказывать ему, но приглашение случилось так внезапно, что я на автомате протянула ему руку.

Рома никогда мне не нравился. Ведет он здорово, конечно, но заметна в нем какая-то пришибленность, заставляющая настороженно относиться к любым его творческим порывам. И что странно: такое я замечала чаще всего у партнеров, пришедших в кизомбу из хастла. Необъяснимо это и никакой логике не поддается, но, тем не менее, остается фактом: за редкими исключениями все хастлеры в кизомбе, что мне встречались, чокнутые.

Раздражение, которое я испытываю в обществе Ромы, всегда стараюсь переводить в другое, более полезное для танца русло. Я не погружаюсь в такие танцы полностью, с юмором отношусь ко всему, что может выкинуть партнер, и уж точно мне плевать на возможные ошибки. С подобными Роме я танцую поверхностно.

Сейчас он развернул меня в теневую позицию и слишком долго что-то за моей спиной мусолит. Я такое не люблю, даже характерные для бачаты волны терпеть не могу, поэтому сделала шаг в сторону, развернулась и закрылась – встала к нему лицом.

– Как хочу, так и танцую, – невозмутимо заявила его вскинутым бровям.

Не собираюсь быть легкой партнершей для того, кто сам стремится выдумывать для меня шарады понеприятней да позаковыристей. Пригласил – пусть мучается. Хотя его это раззадорило, видимо, раз он принялся выписывать совсем уж несуразные пируэты. Несколько восьмерок я еще потерпела, но потом он разошелся и стал развязно изображать шест, вокруг которого я должна танцевать. Стало совсем невыносимо. В какой момент я дала понять, что со мной так можно?

Доброжелательного настроя, которым я пыталась придушить неприязнь к нему, не хватило, чтобы с улыбкой вынести еще и это. Вокруг же знакомые, совсем рядом танцуют мои любимые партнеры!

– На сегодня хватит, – остановила я его, не дожидаясь смены треков. И обнимать не стала, просто оставила на танцполе в странной позе. Все наши с ним танцы были странными, в конце концов, так что обижаться с его стороны было бы глупо. А вот сдержанности, может, научится.

В туалете, к моей радости, никого не оказалось, так что я смогла спокойно освежиться. Помыла руки, сбрызнула лицо и шею водой – я не наношу тональник, поэтому макияж испортить не боюсь, – и решила выйти на улицу. Свежий ветерок быстро высушит меня, и снова можно будет вернуться в зал.

Мимо бара пробегаю в спешке, не глядя на собравшихся там. Вообще стараюсь не фокусироваться на лицах – тщетно это! Шанс рассмотреть и узнать человека невелик, а он будет обижаться, что прошла, посмотрела в лицо и не поздоровалась. Так что не увидела я, кто тусуется у бара. А зря.

Смачный шлепок по попе заставил меня остановиться. И моментально захлестнула ярость. Ослепляющая, такую нечасто приходится испытывать, несмотря на то, что я очень вспыльчива. Меня затрясло, я зажмурилась и стала считать про себя, надеясь не совершить то, о чем впоследствии могу пожалеть.

Когда стало полегче, я обернулась. Рома, ну конечно.

Стоит и с любопытством ждет моей реакции. Полагая, что он может обидеться, я сильно ошиблась на его счет. Этот чертов хастлер подумал, что я с ним заигрываю!

Не могу спустить это ему с рук. И не стану. Я остыла так же быстро, как вспылила, а потому спокойно шагнула к нему и уставилась прямо в глаза. Убедившись в том, что получилось усыпить его бдительность и что он не сможет среагировать, я на миг одарила его ледяной улыбкой. Короткий замах и… пощечина гулким звоном разошлась по стихшему залу – диджей очень невовремя решил вставить паузу в трек. И эту пощечину услышали, наверное, даже в самых отдаленных уголках зала.