– В этом и прелесть кизомбы, – я пожала плечами, – А еще в том, что на самом деле это просто танец.

– Если я вас сейчас приглашу, пойдете?

Я сначала замерла – так неожиданно это. И уже готова сказать да – потому что тысячу раз да! Но поняла вдруг, что нет. Как бы мне Алексей ни нравился, приглашение нетанцующего – а он, я уверена, не танцует – феерии не обещает. Это будет просто медляк, неуклюжее топтание на месте. Мне придется притворяться, чтобы не ранить его, а это неправильно.

– Простите, нет, Алексей. Я только кизомбу танцую…

– Понимаю, – кивнул он, – я научусь.

Как и прежде бывало, на секунду я забылась. На секунду мне показалось, он этим говорит что-то большее. Но блеск кольца на его пальце вернул меня к реальности. Он для другой, не для меня. Только и нашлась, что вежливо сказать:

– Хорошо.

И с улыбкой обратилась к вернувшемуся начальнику:

– Извините, Давид, если внимание к нам не то, какое бы вам хотелось привлечь.

Давид поправил очки на тонких дужках и громогласно рассмеялся:

– Ну, зато вы повеселились!

За что обожаю своего руководителя, так это за чувство юмора.

Частенько я возвращаюсь мыслями ко дню, когда перестала думать об Алексее как о просто коллеге. Сейчас странно это осознавать, но мне в голову почему-то не приходило воспринимать его как-то иначе, пока он сам не обратил на себя внимание.

Помню, как привезла в его офис на Полянке документы, которые нужно было оформить для нотариального заверения. Переводческий бизнес тесно связан с нотариальной деятельностью, однако нотариат – структура грузная, неповоротливая. Поэтому кто-то однажды придумал взять на себя техническую часть работы и зарабатывать на посредничестве. Контора Алексея – как раз такой посредник. Я отдала документы его ребятам и спокойно пошла обедать, немного помечтав о том, что нотариус будет порасторопнее и подпишет все до того, как я вернусь.

Был жаркий летний день, поэтому после обеда я нашла свободную скамейку в ближайшем сквере и полчасика понежилась на солнышке. Люблю солнце, хотя временами мне кажется, что именно оно меня и убьет. Особых иллюзий на счет нотариуса я не питала, впрочем, ибо не первый раз уже он задерживал документы из-за дотошных клиентов; смысла торопиться обратно в офис Алексея не было.

Когда пришла, ребята сказали, что документы еще не готовы и что нужно подождать еще немного. «Немного» истекло, и я начала возмущаться – в конце концов, в работе у меня огромный перевод, а я вынуждена тратить время на ожидание в приемной! Написала Яне, нашему менеджеру, и стала ждать, что кто-нибудь выйдет и отдаст мне документы. Примета у меня: пожалуюсь той же Яне – и проблема вмиг испаряется! Приходит поезд, хотя еще за минуту до его прибытия громкоговоритель вещал, что неизвестно, сколько его еще ждать; рассасывается пробка, изничтожавшая малейшую надежду добраться вовремя; куда-то разбредается очередь, обещавшая часы ожидания.

Кто-нибудь и правда вскоре вышел – сам Алексей. Отыскав меня в толпе, которую собрал его нерасторопный нотариус, он жестом попросил последовать за ним.

В их тесном кабинете умещалось так много людей! Как работать в такой каморке? Я как-то отказалась от должности именно из-за того, что мне показался неуютным малюсенький, сильно захламленный макулатурой офис.

Усевшись за свободный стол, Алексей начал что-то сбивчиво объяснять и записывать на бумажке. Я даже не сразу разобрала, что с одним из документов была какая-то проблема, а вместо нотариуса в тот день заверяла особа, которой не хватало полномочий. Или ума, раз впоследствии она подписывала подобные бумаги без проблем.

Алексей протянул листочек с адресом другого нотариуса и добавил, что все его курьеры заняты и нескоро смогут вернуть от него мои бумаги. Я вгляделась в кривоватый, как будто детский почерк – станция метро через одну, кажется? Или на маршрутке можно доехать? «Вы у нас тут хорошо ориентируетесь?» – спросил он.

Я покачала головой; на тот момент я знала только две дороги – от метро до его офиса и от его офиса до кафе, где вкуснообедалось.

«Распечатаю вам карту», – сказал Алексей.

Я кивнула. Если мне нужна карта, значит еще и пешком придется идти? Алексей что-то пощелкал мышкой и состроил раздосадованную моську. Серьезно? Взрослые мужчины строят такие моськи?

«Интернета нет», – сказал он.

У меня в телефоне есть карты, так что я взяла со стола бумажку с адресом. Но сказать об этом не успела.

«Давайте я лучше с вами съезжу!» – Алексей убрал досаду с лица, заменив ее чем-то совсем странным. Он походил на ребенка, замершего в ожидании: сбудется или нет желание, которое он загадал? Но обдумывать это мне было некогда. Маршрутка в моем воображении опять сменилась вагоном метро. Насколько далеко ехать и идти, спросила я себя, если он собирается мне еще и дорогу от метро показывать? Вероятно, очень.

Поначалу решила отказаться от предложения – ну что я, в самом деле, совсем в картах не разбираюсь? Но! Я же пыталась стать открытой и общительной, и такая поездка – неплохой шанс развить в себе эту самую общительность. Этакий вызов самой себе – выдержу или нет присутствие другого человека и необходимость с ним разговаривать.

Я молча кивнула и направилась к выходу. Теперь Алексей следовал за мной, поскольку проход был узким и обогнать меня он все равно не смог бы. Но на улице он затормозил у выхода, чтобы раздать какие-то указания в курилке. Я решила не стоять над душой и пошла вперед, к метро. Догонит, подумала.

И пяти шагов не сделала, как меня окликнул Алексей:

«Вы куда, Татьяна?»

Как куда? К метро, думаю. Сам же сказал, что ехать придется, а теперь вопросы задает. Реально странный какой-то. Развернулась к нему, чтобы сообщить ему, что он странный, но…

«Нет. Садитесь», – ухмыльнулся Алексей и показал на черную машину, мимо которой я торопливо проскочила. Разблокировав дверь со своей стороны, он уже собрался садиться, как вдруг заметил, что я не сдвинулась с места.

Я же лингвист.

Контекст указывал на то, что мы поедем на метро.

И речи ведь не было о машине!

«Давайте я лучше с вами съезжу»… Не «давайте я лучше вас подвезу» и не «давайте лучше вы со мной поедете»....

«Давайте я лучше с вами съезжу» – он собирался поехать со мной, а я езжу на метро и на своих двоих, черт возьми!

Мое лицо, наверное, сильно смахивало на синий экран подвисшего компьютера. Потому что степень моего замешательства была просто космической. Я все еще стояла на месте и усиленно обрабатывала информацию.

«Садитесь, садитесь», – теперь он рассмеялся.

Ненавижу чувствовать себя тупой, но в тот момент даже не от этого мне было не по себе. Появилась еще одна проблема, теперь уже морального характера. Я только-только начала встречаться с Толей и не знала, насколько это правильно – садиться в машину к Алексею. Хотя с этой проблемой я как раз-таки справилась быстро: мы – коллеги, мы едем решать рабочий вопрос, ничего такого в этом нет.

Одарив коллегу хмурым взглядом, я обошла машину и нагло забралась на переднее сиденье. Ну а что?

«Вообще-то хватило бы и карты», – пробурчала я, закрыв за собой дверь.

«Так Интернета-то нет», – радостно напомнил мне Алексей.

Увидев, что я пристегиваюсь – а я всегда пристегиваюсь, это на уровне рефлексов уже благодаря папе, – он решил добить меня:

«Только я езжу быстро».

Сам при этом к ремню не прикоснулся. Я осмотрелась, чтобы убедиться, что ничего не путаю, и двор реально уже долгое время завален строительными материалами и заставлен машинами. Не напутала ничего, все так и было.

Ага, подумала, как же, поездишь ты тут. Тут узко, а дальше пробки…

Ох, как же я ошибалась! Не знаю, как мы тогда не убились.

***

Всего по щепотке когнитивного диссонанса, внимания и заботы – вот рецепт зелья, способного меня приворожить.

В тот день я не влюбилась в него, нет. Это произошло постепенно, много позже. Я сама накрутила себя, о чем очень жалею и с чем справиться не могу. Давно заметила за собой такое – стоит дольше разумного задержать внимание на чем-то мелком, незначительном, как незаметно для себя зацикливаюсь и потом с трудом стряхиваю вереницу навязчивых мыслей.