– Мам, куда твою сумку нести? – Лушка с тех самых пор, как узнал, что я проведу несколько дней с ним, сиял, как начищенная гринка. – К тебе в комнату?

– Нет, – улыбнулась я сыну. Я не хотела никому доверять королевские кубки, даже Жерену, хотя он предлагал, забрала все с собой. – отнеси в кабинет. И, господин Род Форт, – обратилась я к «дядюшке», – мы можем побеседовать с вами наедине? У меня остались кое-какие вопросы, которые я хотела бы задать лично вам.

– Разумеется, – кивнул он и посторонился, пропуская меня вперед.

– Мам, но уже поздно! – Лушка смотрел на меня с жалостью. – Ты же устала, может быть вы поговорите завтра?

Я улыбнулась. Приятно, когда о тебе заботятся. А если это твой собственный сын, то приятнее втройне. Ибо гордость распирает и за него, и за себя. Значит, не такая уж я плохая мать, раз смогла воспитать такого хорошего ребенка.

– Нет, сынок. Никогда нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – тем не менее, от отдыха я отказалась. Завтра слишком много дел. А мне еще нужно время, что обдумать ответы, которые я получу от герцога Форента, который скрывается под маской Рода Форта.

– Очень хорошие и правильные слова, – согласился он со мной. – И, господин Лукий, пожалуй, я возьму на себя смелость напомнить вам об этих словах вашей матери, когда вы в очередной раз станете лениться.

– Я не ленюсь, – буркнул Лушка и сбежал прочь, оставив сумку на кресле в кабинете, до которого мы дошли во время беседы.

– Ленится, – ответил мне Род Форт, хотя я его и не спрашивала. – господин Лукий слишком непоседливый ребенок, ваша светлость. Отсюда его неусидчивость и нежелание заниматься науками. А уж эти его друзья из подворотен, – он недовольно нахмурился, показывая свое отношение к приятелям Лушки. – На вашем месте я запретил бы подобные отношения. Дружба с простолюдинами не пойдет ему на пользу.

Я закрыла дверь кабинета, молча обошла застывшего посреди герцога Форента и присела на диван, показывая, что наша беседа будет неформальной.

– Ваша светлость, я смотрю на эту дружбу немного с другой стороны. Дети очень быстро вырастут и станут взрослыми. И у моего брата будут люди, готовые идти за ним хоть на край света. Готовые рисковать жизнью ради своего короля. Готовые подставить плечо в трудный момент. А уж какого сословия они будут – это не так важно. Тем более, мы с вами на собственном опыте прочувствовали, что титул – это не знак качества. Очень часто люди, обладающие титулом, не самые хорошие, а кое-кто вообще не считает предательство неприемлемым для аристократа, – я вздохнула. Лушка был прав, я страшно устала. И разговор, который мне предстоял, был очень нелегким. – Скажите, ваша светлость, император в курсе, что вы живы?

– Разумеется, – герцог растянул губы в искусственной улыбке. – Я не мог скрыть от своего сюзерена такую важную информацию, ваше высочество.

Я мысленно выругалась, стараясь, чтобы мои эмоции не отразились на лице. Если я правильно поняла намек, то прямо сейчас герцог Форент сообщил мне, что о нашем с Лушкой происхождении он тоже рассказал императору. И это мне совершенно не нравилось.

– Значит, и о нас с Лушкой вы тоже поведали его императорскому величеству, – произнесла я. Это был не вопрос, а утверждение, но герцог Форент счел нужным подтвердить:

– Вы абсолютно правы, ваше высочество, – улыбнулся он.

А мне захотелось его стукнуть. Или себя… что мне стоило потребовать от герцога клятву, что он скроет правду даже от своего императора. Могла бы догадаться, что император для герцога Форента не входит в понятие «все». Он выше всех. Он почти божество.

Вот уж правда, интригам мне еще учиться и учиться. Играть против гроссмейстера будучи пешкой, вспомнила я свои рассуждения, просто невозможно.

– И что его императорское величество сказал, узнав, что наследник Эдоарда Семнадцатого жив? – я решила пойти ва-банк. Уверена, у герцога Форента есть распоряжения на все случаи жизни.

Герцог снова улыбнулся и ответил:

– Его императорское величество готов оказать вам содействие: поддержать финансово и оказать любую помощь, вплоть до военной, если вы решите вернуть трон себе или брату. Вам нужно всего лишь подписать вассальный договор и в самом ближайшем будущем корона будет ваша.

– Вассальный договор?! – переспросила я. Это было настолько невероятно, что я решила будто мне послышалось.

– Это неплохой вариант, – пожал плечами герцог Форент, – вы получите корону и возможность сохранить страну в тех границах, в которых она существует сейчас.

– Неплохой вариант?! – воскликнула, чувствуя, как во мне волной поднимается возмущение.

Да, как он, вообще, посмел произнести эти слова?! Он же прекрасно знал нашу страну, нашу историю, да, моего отца в конце-то концов! Он почти три десятка лет прожил в Грилории и должен был понимать, как восприму это предложение я – Грилорская принцесса, которая до пятнадцати лет воспитывалась, как наследница престола.

Я должна была сохранять спокойствие, чтобы не наломать дров. А хотелось. Ох, как же хотелось прямо сейчас уничтожить герцога Форента! Испепелить одним взглядом. Прямо сейчас я страшно жалела о том, что оставила его в живых.

– Грилория никогда не подчиниться императору! – отчеканила я, не сдержав эмоции.

– Ваше высочество, – склонил голову герцог Форент, посол Абрегоринаской империи, – его императорское величество просил вас хорошо подумать над его предложением. Вы должны понимать: ваш брат слишком юн, чтобы справиться с Грегориком, а вы всего лишь слабая женщина, оставшаяся совсем одна без помощи и поддержки. Императорская семья готова подставить вам плечо в трудную минуту и заключить вассальный договор, взяв на себя управление внешней политикой вашей страны. Но в то же время вы сохраните территориальную целостность Грилории, привычный уклад жизни и внутреннюю систему управления.

Я молчала. Не потому, что мне нечего было сказать, а потому что мне хотелось сказать это такими словами, которые не должна знать ни одна приличная леди.

К тому же я чувствовала, что герцог Форент что-то не договаривает. Что-то такое, что должно быть достаточно очевидно. И, прикусив язык, я пыталась думать, хотя захлестывающие меня эмоции очень мешали мыслительному процессу.

Соглашаться нельзя. Ни в коем случае. Я не смогу спокойно жить, зная, что своими руками отдала независимость своей страны Абрегорианской империи. Да, я лучше откажусь от притязаний на трон! Пусть правит Грегорик! Но Грилория никогда не подчинится императору.

Но теперь, когда схлынул первый гнев, стало понятно – отказаться тоже нельзя. Я не питала иллюзий. Император безжалостен и в своих решениях руководствуется исключительно собственным благом и благом империи. И пока у него есть надежда получить Грилорию с помощью вассального договора, подписанного наследниками Эдоарда Семнадцатого, он не тронет ни меня, ни брата. Но как только отказ будет получен, мы с Фиодором станем расходным материалом, и он легко пожертвует нами для достижения своих целей. Например, сдаст нас Грегорику, чтобы получить что-то взамен. Уверена, за такую информацию Грегорик готов будет поступиться многим.

А еще намеки герцога Форента про сохранение территориальной целостности вполне прозрачны. Да я и сама пришла к выводу, что Абрегория готовиться напасть на наше королевство. А Грилория не готова к войне! Даже с поддержкой Аддийского султаната нам будет сложно отстоять свои границы.

– Ваше высочество, – герцог Форент подошел ближе и присел на диван рядом со мной. Это было нарушением всех правил приличия, но я промолчала. Все же сама обозначила встречу как неформальную. Да и какая из меня сейчас принцесса. – Позвольте дам вам совет не как посол императора, а как ваш добрый друг. Не стоит отказывать императору. – Я вскинулась, собираясь сказать, что обойдусь без дурацких советов, но герцог перебил, – но и соглашаться я тоже не рекомендую. Самое разумное в вашем случае – промолчать и потянуть время. Тем более, его императорское величество не обозначил какие-либо сроки. А значит, думать над предложением вы можете очень долго. Пока есть вероятность, что договор будет подписан, – озвучил герцог мои мысли, – император вас не тронет. Но и это еще не все, – герцог улыбнулся, – я верю в вас гораздо больше своего сюзерена. И потому хочу напомнить, что чем ближе вы будете к трону, тем больше свободы сможете потребовать в рамкам вассального договора.