— Поскольку это первый сезон для семьи после траура…

— Конечно, нет.

Его мать выпрямила спину таким же образом, как она это делала, когда готовилась к битве со своими сыновьями.

— Кроме того, я сам с нетерпением жду этого.

Ее лицо смягчилось после этого слегка эгоистичного признания, и ее лицо озарили легкость и счастье, эмоции, которые Себастьян видел очень редко с тех пор, как умер отец.

— У Жозефины никогда не было должного дебюта, и, поскольку никто из вас троих еще не нашел себе жену и у меня нет внуков, чтобы я могла их баловать…

Все трое виновато отвернулись от нее, чтобы посмотреть в пол, на стену, в окно — куда угодно, только не на свою мать.

— Я смогу опекать Миранду.

Она обрадовалась этой идее.

— И благодаря ей у меня появится возможность ввести молодую леди в свет.

Себастьян покачал головой, зная о головной боли, которой мог стать сезон.

— Приглашения ко Двору и билеты в клуб Олмака, вся эта помпезность, все социальные обручи, через которые нужно прыгнуть…

— Шоппинг на Бонд-стрит и посещение портнихи за красивыми бальными платьями. Ее глаза сияли.

— Прогулки в карете по парку, грандиозные балы, художественные выставки, музыкальные вечера, походы в театр…

Пока она продолжала перечислять на пальцах длинный список, Себастьян знал, что проиграл. После вчерашней ночи он хотел держать Миранду как можно дальше от себя, но он также был готов на все ради счастья матери,

И все же, не желая, чтобы его потом обвинили в том, что он не пытался остановить все это, он торжественно предупредил:

— Эта девушка приносит одни неприятности.

Она терпеливо ему улыбнулась.

— Если ты вдруг не заметил, Миранда уже больше не девочка.

О, он определенно это заметил. Что и было самой большой проблемой.

— Ей просто нужен присмотр и подходящее место, куда направить свой энтузиазм, — заверила она его.

— Я позабочусь о ней и обо всех приготовлениях, и, поскольку мы остановимся у Жозефины и Чесни, вы редко будете с ней видеться. Вы даже не заметите, что она в Лондоне.

Заверения его матери не помогли облегчить беспокойство, терзавшее его, но у него не было выбора. После смерти отца это был первый раз, когда он видел столько энтузиазма в своей матери и он не стал бы делать ничего, чтобы погасить его. Если придется оплатить лондонский сезон Миранды, чтобы снова увидеть мать счастливой, тогда он пойдет на это.

Даже если это убьет его.

— Очень хорошо, — неохотно согласился он.

— Мы подарим ей сезон.

Его мать счастливо заулыбалась, и с сердца Себастьяна упал груз. Какие бы проблемы Миранда не создала в Мэйфэре, счастье на лице матери стоило этого. Он надеялся на это.

— Хорошо. Тогда все решено. Если вы меня извините.

Она поднялась со стула, и все трое ее сыновей вскочили на ноги.

— У меня есть дом, за которым нужно следить, чтобы все вещи были возвращены на своих места. Она направилась к двери, затем остановилась, чтобы оглянуться с понимающим блеском в глазах.

— Включая статую купидона из фонтана в розарии, которая каким-то образом оказалась в постели лорда Баттена.

Роберт и Куинн обменялись виноватыми взглядами, затем опустили глаза в пол, не сказав ничего, что могло бы их обличить.

Горько вздохнуы и покачав головой, она выскользнула из комнаты — идеал материнской силы.

Роберт и Куинн снова плюхнулись на свои стулья. Себастьян подошел к подносу с кофе и налил себе стакан виски.

Он бросил взгляд на Куинна.

— Вы действительно планировали развести майский костер?

— Себ.

Его младший брат сделал вид, будто оскорблен этим обвинением.

— Ты же знаешь, что мы никогда бы не сделали ничего подобного.

— Не на Первомай, — сказал Роберт в защиту брата.

— Но на праздник Гай Фокс…

— Это обязательно, — решительно вмешался Куинн. Затем он разочарованно скривился. — Но прогулки на ослах были правдой.

— Уже нет.

Себастьян сделал глоток виски.

— В этом сезоне я не хочу никаких проблем. Маме и без этого будет сложно оказаться в Лондоне впервые после смерти отца. Я не хочу, чтобы кто-то из нас усложнял ей задачу больше, чем нужно.

Куинн кивнул, внезапно посерьезнев.

— Тогда это хорошо, что с ней поедет Миранда. Верно, Себ. Мы все знаем, что она тебе не нравится, но…

— Она мне нравится, — перебил он, защищаясь с большим жаром, чем планировал. Она ему действительно нравилась. Она была милой и привлекательной по-своему, когда не доставляла хлопот. Но пока он был в поисках герцогини, он бы предпочел, чтобы она находилась подальше от него.

— Но маме с ней хорошо, — серьезно заключил Роберт в той своеобразной манере, как все три брата заканчивали мысли друг друга.

Куинн кивнул.

— Благодаря Миранде ей будет чем заняться.

— И она отвлечет ее от мыслей об отце, — сказал Роберт.

Себастьян вздохнул, неохотно соглашаясь.

— Просто не давайте Миранде создавать мне проблемы, ладно?

— Извини.

Куинн с широкой ухмылкой покачал головой.

— Я буду слишком занят поиском своих женщин, чтобы быть рядом.

— Будешь искать, но не найдешь, — рассмеялся Роберт.

— О, им от меня не сбежать.

Куинн поднял ноги на край стола и заложил руки за голову, уверенно откинувшись на спинку стула.

— Так же просто, как ловить лосося в Шотландии. Они клюнут на удочку и будут умолять меня…

— Закинуть их обратно в воду, как только увидят размер твоей приманки? — сказал Роберт.

Куинн рассмеялся. Затем, поняв, что камень был в его огород, быстро затих и впился взглядом в брата.

— Никто никуда никого не будет бросать.

Себастьян хлопнул Куинна по ногам, чтобы он снял их со стола.

— Так что пьянствуйте там, где вас никто не знает, и не играйте в азартные игры где попало. И если вам так нужно заняться блудом…

— Лосось в Шотландии, — многозначительно напомнил ему Куинн.

Роберт покачал головой.

— Размер приманки…

— Будьте осторожны, — мрачно закончил Себастьян.

— Я не хочу, чтобы с вами случилось что-нибудь плохое. Или с мамой.

Оба брата какое-то время молча смотрели на него, понимая мрачность этого предупреждения, затем кивнули в знак согласия. Обрадовавшись тому, что ему удалось сдержать энтузиазм своих братьев, хотя бы на время, Себастьян глубоко вздохнул и сделал еще один глоток виски.

Роберт хлопнул Куинна по плечу.

— Может быть, Чесни сможет пригласить нас в клуб Будлс.

— Или в Уайтс, — добавил Куинн.

— Какая польза от маркиза в семье…

— Если он не сможет внести нас в книгу в Уайтс…

— Или под юбку в Будлс?

Два брата улыбнулись друг другу.

— Нет, — твердо сказал Себастьян, у которого начала болеть голова. Эти двое могли кого-угодно довести.

Вместо того, чтобы заглушить их энтузиазм, его увещевания только вызвали у Роберта смех. — Это потому, что ты боишься, что мы заберем всех хорошеньких женщин, прежде чем ты доберешься до них.

Он нахмурился. Он любил своих братьев и сделал бы для них все, что угодно… если только он не убьет их сначала.

— Это не-

— Побеситься на славу прежде чем приковать себя к чопорный дочери какого-нибудь господина — это, конечно, очень хорошо, — посоветовал Себастьяну Куинн с притворной торжественностью, как если бы читал лекцию в Оксфорде. Роберт присоединился к нему.

— Но лучше не делать ничего, что может превратить тебя в изгоя для благовоспитанных дам.

— Не пей там, где тебя знают…

— Не играй там, где поплало…

— А если тебе захочется поразвратничать, делай это осторожно, — закончили два брата. Затем они покосились друг на друга и усмехнулись.

Себастьян покачал головой. Боже. Эти двое были такими утомительными.

Он потер лоб, чтобы облегчить вызванную ими головную боль, но он также принял близко к сердцу их шутливое предупреждение. Он не мог себе позволить даже намека на скандал в этом сезоне, учитывая его потребность найти невесту и его желание сделать свою мать счастливой, но он знал, что не братья будут создавать проблемы. Они могли быть дикими и беспечными, но они также знали, насколько важен этот сезон. Одного этого было достаточно, чтобы они держали себя в руках, по крайней мере, до конца июня, не говоря уже о первомайских кострах и поездках на ослах.