– Какие они смешные! – сказал лама. – Не крупнее наших детёнышей и такие же пугливые! Раньше, когда я видел их с нашего холма, они казались мне куда больше, а они, оказывается, совсем маленькие!
Немного передохнув, приятели продолжили свой путь. Они были уже у самого подножья горы, когда на них напали кусачие мухи. Глядя на белеющую вершину, они поначалу не обращали на мух внимание, но тех становилось всё больше, и вскоре пуме с ламой пришлось от них отмахиваться, а затем и всерьёз отбиваться. Но ничего не помогало, даже катание по земле: мухи кусали нещадно. Особенно досталось пуме, шерсть которого была короче, чем у ламы; ему даже пришлось бросить рыб на землю.
– Откуда они взялись? – рычал он, разевая на мух пасть. – Гнездо у них здесь, что ли?
В итоге приятелям не осталось ничего другого, как признать своё поражение и обратиться в бегство. Но мухи и здесь оказались проворнее: преследуя беглецов, они кусали их на лету.
Спасение пришло неожиданно: в воздухе появились резвые стрекозы и принялись гоняться за застигнутыми врасплох мухами. Ряды тех быстро поредели, а затем и вовсе растаяли.
– Да ведь они охотятся на мух! – воскликнул лама.
– И вправду! – откликнулся пума. – Вот они, наши спасители! Кто бы мог подумать…
– Не могу поверить, – с досадой сказал пума, когда приятели пришли в себя, – что мы спасовали перед какими-то мухами!
– Не какими-то, а очень даже кусачими! – возразил ему лама.
– Да уж… – промолвил пума, почёсывая свою шкуру.
– Теперь я понимаю, – сказал лама, – почему в начале пути надо мной кружила стрекоза. Она просто выискивала в моей шерсти мух!
– Как бы то ни было, – отозвался пума, – да здравствуют стрекозы!
– Да здравствуют стрекозы! – с воодушевлением подхватил лама.
Глава 6: Гнездо кондора
– Только посмотри, на что стали похожи рыбы! – со вздохом сказал пума немного погодя. – Так извалялись, что еле их отыскал!
– Ничего, – ответил лама, – ручьёв здесь наверное много…
Приятели пошли вдоль подножья горы и вскоре оказались у весело искрившегося ручейка. Оба с удовольствием напились холодной воды, после чего пума обмыл рыб.
– Должно быть, – сказал он, глядя ввысь, – этот ручей берёт своё начало от ледника там, наверху. Если мы будем подниматься вдоль его русла, он приведёт нас к цели кратчайшим путём. А гнездо кондора, как мне объяснила птичка, находится в пещере на самой вершине горы, сразу за ледником.
Через некоторое время приятели уже взбирались по крутому склону. Почва под ногами была плотной, и идти было легко. Чем выше поднимались путники, тем свежее становился воздух и зеленее склон. Ручеёк, огибая пригорки, вёл их к вершине как верный проводник. Иногда он исчезал в густой траве, но вскоре показывался из-под неё снова, порой с тихим журчанием изливался с уступов на склон; местами в него вливались другие ручейки, уже почти иссякшие и словно искавшие в нём поддержку. На одном из пригорков ручеёк разделился на множество хрустальных лент, а вся земля вокруг запестрела белыми и жёлтыми цветами. Несколько бабочек перелетали с одного цветка на другой, задерживаясь на каждом не более, чем на миг, и лама невольно залюбовался затейливым узором их крыльев…
Преодолев значительную часть подъёма, друзья устроили привал. Солнце уже клонилось к закату, потянуло прохладой, а с вершины горы поползли вниз сумрачные облака.
– Посмотри, какой большой путь мы с тобой проделали, – сказал пума, указывая ламе на тёмно-зелёное пятно вдали. – Ведь это наш пруд, а каким маленьким он кажется отсюда!
– Да, – согласился лама, оглядывая позолоченную солнцем равнину, – ещё немного усилий, и мы достигнем своей цели.
Вскоре приятели продолжили путь. Взгляды были устремлены на ледник, мерно увеличивающийся в размерах; казалось, он подпирает собой небо. Ручеёк обмелел и, тихо журча, с трудом пробивался меж камней. Свежая трава больше не попадалась, а редкие цветы становились всё более невзрачными…
Преодолев очередной подъём, пума с ламой вышли на ровный участок пути, ведущий к леднику. Между тем сумерки сгущались; ветер усилился, и небо сплошь заволокло облаками. Приятели уже порядочно устали, но, пригнув головы, всё так же упорно шагали к своей цели. Поднявшись ещё выше, они очутились в плотном поясе облаков. Тут ледник стал пропадать из виду, а затем и вовсе растворился в тумане; даже дорогу под ногами стало трудно различать.
Через некоторое время пошёл снег: сначала он сыпал редкими снежинками, а затем повалил крупными хлопьями. Немного погодя разыгралась настоящая метель: небо и земля пропали из вида, и лишь сплошная стена снега стояла перед глазами у застигнутых врасплох путников.
– Ну, что за беда! – с досадой воскликнул лама, топнув копытом. – Куда ни повернёшься, снег лезет прямо в глаза!
– А ещё и в пасть! – положив рыб на землю и перекрикивая ветер, отозвался пума. – А вообще-то, лучше мне не разговаривать, – добавил он, – а то как бы рыбы опять не потерялись…
Метель ещё долго не унималась; уже почти стемнело, а путники, продвигаясь вперёд чуть ли не вслепую, всё ещё не достигли ледника. Оба они были с головы до ног покрыты липким снегом и с трудом узнавали друг друга. Но наконец ветер стих, и вот уже последние снежинки, покружив в воздухе, легли на побелевший склон. Оглянувшись, лама различил на фоне снега множество тёмных следов. То были следы двух непохожих зверей, идущих бок о бок: хорошо знакомые ему аккуратные отметины копыт и округлые следы хищника. Тут перед глазами ламы, один за другим, промелькнули события последних дней и, несмотря на пробирающий холод, у него потеплело на сердце.
– Смотри! – послышался неподалёку голос пумы. – Ручеёк нашёлся!
Лама подошёл к своему другу: тот уже успел отряхнуться от снега и, склонив голову, смотрел в землю, на которой всё яснее и яснее обозначалось узкое русло ручейка.
– Здорово! – обрадовался лама. – Зато ледника больше не видно – так всё замело…
– Никуда он не денется, найдётся! – отозвался пума.
Немного отдохнув, приятели продолжили путь. Мало-помалу облака стали редеть, и вот уже в их прогалины стал заглядывать подросший за последние дни месяц. Вскоре небо полностью очистилось, и к месяцу присоединились звёзды, обычно такие яркие, а теперь поблекшие в его сиянии. Лама шёл, любуясь ночным небом, как вдруг его ноги поехали в разные стороны, и он, не удержавшись, растянулся на земле. Недоумевая, как это могло произойти, лама расчистил копытом тонкий покров снега и обнаружил под ним крепкий как камень лёд. И вдруг его осенило:
– Пума! – воскликнул он. – Скорее сюда! Смотри: тут ещё земля, а здесь уже лёд, под которым исчезает ручеёк!
– Значит, здесь и начинается ледник! – радостно отозвался пума.
– А ты был прав: ручеёк действительно берёт от него начало!
Неожиданное открытие придало друзьям новые силы: казалось, усталость осталась где-то позади вместе с метелью. С какой-то отчаянной отвагой они зашагали вверх по заледеневшему склону. Пума шёл впереди; лама старался не отставать от своего приятеля, для надёжности загоняя копыта поглубже в крошащийся лёд. Это у него выходило неплохо, хотя иногда копыта пробивали корку льда, и он проваливался по колено в рыхлый снег. Между тем склон становился всё круче, и хотя до вершины оставалось совсем немного, каждый шаг давался с трудом. К тому же стало не хватать воздуха, и приятелям приходилось всё чаще останавливаться, чтобы переводить дыхание.
"А ведь из долины вершина казалась такой близкой! – подумал лама, остановившись в очередной раз, – а сколько мы уже идём! И всё же, я рад, что…"
Но он не успел закончить свою мысль: сверху раздался странный звук, и лама похолодел, увидев, как пума, глухо рыча, катится вниз по склону, тщетно пытаясь зацепиться за гладкий лёд; ещё немного, и он пролетел бы мимо ламы. Не думая ни секунды, лама метнулся в сторону, упёрся копытами в лёд и, прижавшись боком к склону, подставил пуме спину. Последовавший удар оглушил и опрокинул ламу, но его самоотверженность, а также изрядный вес сделали своё дело: перекувырнувшись несколько раз, приятелям удалось остановиться…
