– Удваиваю ставку! – сказал князь, бросая на стол толстую пачку ассигнаций.

– Принимаю! – ответил тем же Федор Михайлович.

– Вскрываемся! – потребовал Кикабидзе.

– Каре, – сказал Лопухин, показывая четырех дам.

– Диавол! – выругался князь, швыряя на стол фулл-хаус из трех десяток и двух вальтов.

– Господа, – сказал промышленник Проскурин, привлекая к себе внимания, – я проигрался в пух! Поэтому прошу меня извинить – на сегодня все! – раскланявшись с остальными игроками, он поднялся из-за стола.

Лопухин достал из кармана жилетки золоченую луковицу часов, посмотрел.

– Господа, я тоже вынужден откланяться, – сказал он, неохотно поднимаясь, – к сожалению, меня уже ждут!

– Вах, дарагой, – возмутился вдруг Шныра, играющий свою роль князя Кикабидзе, – нэ красиво так поступать! Настоящий джигит всегда даст шанс другому джигиту отыграться!

– Но меня ждут, – сопротивлялся Лопухин, но, как заметил Шныра, как-то слабовато.

– Мэня с такими дэньгами, – коверкая слова на кавказский манер, произнес Галанов, – год будут ждать! Нэ томи, дарагой! Еще партию и все!

– Может быть, завтра, – для успокоения совести сделал последнюю попытку Федор Михайлович, ему страсть как хотелось поиграть еще. Азарт захлестнул – никогда в жизни ему так не везло в карты.

– Слюшай, завтра я отбываю в Тифлис, – наседал «князь Кикабидзе». – Какой-такой завтра-шмафра?! Сэгодня!

– Хорошо, – вдруг разом согласился Лопухин. – Раскидывайте!

Вокруг стола сразу собралась толпа зевак. Игра обещала быть захватывающей. Шныра тщательно перетасовал колоду, дал сдвинуть Лопухину и принялся сдавать. Когда карты легли на стол, Лопухин слегка отогнул уголки, чтобы никто не заметил – игра шла по-крупному, и рисковать не хотелось. Раздача была замечательной – червовый стрит-флеш на короле! Выше только тузовый и флеш-рояль.

«Да, не отыграться тебе, князь!» – подумал Лопухин, поднимая ставку.

19 часов 15 минут

Особняк Лопухиных

Дорогу к кабинету Лопухина Каин помнил еще с прошлого раза. Открыть дверь не составило труда, впрочем, как и новый сейф. Не помогли коллекционеру дорогие замки – не шли они ни в какое сравнение против «золотых ручек» Ваньки-Каина! Вор достал из-под пиджака прочную холщовую сумку, и принялся набивать её старинными драгоценностями. Он брал не все подряд, а лишь самое ценное. Мадам заставила вызубрить наизусть каталог раритетов, которые следовало брать в первую очередь. Вскоре в сумку перекочевали наиболее ценные экземпляры. Пора было рисовать ноги, но Ванька не мог уйти – он до сих пор не нашел нужный ему свиток. Каин обшарил сейф еще раз, проверил запертые ящики стола, еще раз прошелся по полкам с книгами. Но никакого тайника, в котором можно было укрыть свиток, не обнаружил. Неожиданно его взгляд упал на одну из картин, с которой Ваньке улыбалась юная Анастасия. Поддавшись какому-то неосознанному чувству, Каин подошел к картине и отодвинул её в сторону. Под ней обнаружился еще один, вмурованный в стену, потайной сейф. Вскрыть его тоже не составило труда. Но обнаружить в нем искомый Каином раритет – свиток «Драхмадутты», тоже не удалось.

Дверь в кабинет скрипнула и распахнулась, заставив Каина вздрогнуть. Он обернулся – на пороге стояла мадам Кукушкина.

– Все в порядке? – спросила она, с одобрением оглядев оба сейфа, вскрытых взломщиком.

– Да, – ответил шепотом Дубов. – Драгоценности упакованы… Но я не нашел свиток!

– Если все сделано, – перебила Прохора мадам, – пора уносить ноги!

– Я не нашел свиток! – вновь повторил Каин.

– Прохор, не дури! – зашипела на него мадам Кукушкина. – Забирай добро…

– Анна Николаевна, Павел, что вы делаете в кабинете папеньки? – грабители, поглощенные спором, не заметили появления в кабинете Анастасии Лопухиной.

– Черт возьми! – с перекошенным лицом зашипела Анна Николаевна.

Девушка непонимающе разглядывала разгром в кабинете. Вид вскрытого сейфа её просто шокировал:

– Павел… объясните… я не понимаю…

Мадам Кукушкина незаметно вытащила маленький дамский кинжал, спрятанный в специальных ножнах на ноге. Пока девушка приходила в себя, Анна Николаевна приблизилась к ней.

– Анастасия, девочка, – ворковала мадам, пряча кинжал за спиной, – я могу все объяснить! Дело вот в чем… – мадам коротко размахнулась и с силой возила кинжал в грудь девушки, – ты просто оказалась не в то время не в том месте.

– Нет! – закричал Каин, бросаясь к девушке – он даже не ожидал такого развития событий.

Секунду Анастасия стояла, а затем с легким стоном упала на ковер. Из её рта хлынула кровь – кинжал мадам пробил легкое.

– Зачем? Зачем? – шептал Прохор, прижимая безвольное тело девушки к груди. Мадам наклонилась к Лопухиной и, прикоснувшись к шее, попыталась нащупать пульс.

– Все кончено! – жестко произнесла мадам Кукушкина. – Она поняла, что мы вместе! А мне нужно быть вне подозрений! Иначе вся затея рухнет на корню! А сейчас я вернусь из уборной в зал, а ты постараешься незаметно исчезнуть!

Каин заплакал, продолжая сжимать мертвую девушку в объятьях.

– Возьми себя в руки! – прикрикнула на него Анна Николаевна. – Заклинаю тебя, Прохор – уходи! Уходи, пока еще можно! – умоляюще прошептала Кукушкина, аккуратно закрывая за собой дверь в кабинет.

Каин остался в одиночестве возле распростертого на полу тела. Слезы не могли помочь ему оживить девушку.

Наши дни.

СИЗО №…

Каин сидел с окаменевшим лицом, вцепившись рукой в медальон-сердечко на старой фотографии в котором была изображена девушка, так похожая на Ольгу, с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Глаза покраснели и увлажнились, а на щеках вечного вора слезинки прочертили длинные дорожки.

– С тобой все в порядке, Иван? – обеспокоенно спросила его Ольшанская.

– Ох, и разбередило мне все это душу, Ольга Васильевна! – гулко ударил себя кулаком в грудь Ванька, как-то странно посмотрев на Ольшанскую. – Больше века минуло, а все как вчера…

– Так ты все-таки ушел из особняка Лопухиных? – больше утверждая, чем спрашивая, произнесла Ольга.

Каин угрюмо кивнул, опустив глаза. Ольшанской показалось, что он жутко боится встретиться с ней взглядом.

– А девушка? Анастасия? – спросила она, догадываясь, что он сейчас ей ответит.

– Я ничем не мог ей помочь! – надрывно закричал Каин, не поднимая глаз. – Ничем! – Он безвольно опустил голову и схватился за нее руками. – Не лезьте в мою в душу, мусора!

– Все, все! Успокойся, Каин! Не дури! – Ольга из милой девушки неожиданно превратилась в жесткого следователя. – Возьми себя в руки, тряпка!

Каин неохотно поднял голову, утер рукавом слезы и, наконец-то, нашел в себе силы взглянуть на Ольшанскую.

– Нервишки ни к черту, – глухо произнес он, как будто бы извиняясь.

– Ладно, забыли, – кивнула Ольшанская. – Я бы на твоем месте вообще бы свихнулась. А дальше чего было?

– Дальше? – словно впервые услышав этот вопрос, завис Каин. – Для меня дальше все как в тумане… Кукушкину, конечно, долго крутили, но ничего доказать не смогли. Мы со Шнырой покинули Россию в тот же день. Коллекцию Лопухина мадам пристроила на удивление быстро и выгодно. Я промотал эти денежки лет за десять. И был рад этому – они сжигали мне руки! Это страшно…

– А свиток? Ты же из-за него во все это влез?

– Свиток я не нашел… В Россию я вернулся накануне нового тысяча девятисотого. Навестил мадам Кукушкину – сдала Анна Николаевна за шестнадцать лет сильно, но хватки не потеряла. С её помощью я тут же ввязался в новую авантюру. На сей раз на Кавказе. Нужно было выкрасть у некоего господина одну дорогую вещицу, хранящуюся в его семье еще со времен Колхидских царей. Все было бы хорошо, но в нашу команду затесался соглядатай охранки. Он, видите ли, решил, что мы каким-то боком причастны к революционерам. Придурок! Перепутать профессиональных воров с революционерами мог только полный профан. Но, нашу сладкую компанию все-таки взяли…