‒ Одна прям как твоя мамаша. И звание лучшего зельевара академии не поможет.

Обычно Мелинда не вступала в открытую конфронтацию. Люси Монд была ещё той су… суетливой тварью, но связываться с ней было себе дороже. Как-никак её отцом был действующий министр образования. Однако Мел терпеть не могла, когда плохо высказывались о её покойной матери, поэтому только лёгкое покачивание головы Венди удержало её от драки с Люси, а так она бы уже вцепилась блондинке в волосы и окончательно разрушила столь диковинную причёску.

‒ У меня будет самый лучший кавалер, ‒ громогласным голосом объявила Ноиламгип, уперев руки в бока. ‒ Самый красивый и самый умный. Такой какому твои, пусть даже дюжина штук огневиков, и в подмётки не сгодятся.

Люси залилась ехидным смехом.

‒ Ну-ну! Мечтать не вредно. Это случится только, если ты сотворишь его из какого-нибудь дюже сложного зелья, а по-другому ничего выйдет. Ни один парень из плоти и крови к тебе и близко не подойдёт. Даже нормис*.

‒ А давай поспорим! Если на балу я буду с самым классным парнем вечера, ты больше не скажешь ни одного плохого слова ни про меня, ни про мою маму, ‒ Мелинда в запале плюнула на руку и вытянула её ладонью вверх.

‒ А если нет?

‒ Я напишу за тебя диплом.

‒ И отдашь мне своё новое зелье. Сваришь ты, а всем скажешь, что его сделала я.

‒ Замётано!

Удовлетворённо кивнув, Люси тоже плюнула на руку, и девушки обменялись крепким рукопожатием, а затем каждая вытерла свою ладонь о тёмно-синюю юбку.

‒ И из-за чего вы на этот раз срётесь?

Дверь внезапно открылась, и в комнату протиснулась Габи ‒ маленькая пятнистая кошка Мелинды. Она прибилась к девушке полтора года назад, в самом начале осени. На улице лил дождь как из ведра, а крохотный зверёк сидел под почти голым деревом и дрожал от холода. Мелинда увидела её из окна и поспешила на помощь. Тогда она ещё не думала, что Габи станет её фамильяром, маленьким помощником и лучшим другом. Мелинда просто хотела спасти котёнка от бесконечных потоков воды.

И в принципе в академии разрешалось держать животных. Практически каждый уважающий себя адепт-старшекурсник имел фамильяра. Чаще всего ими становились кошки, вороны, совы, крысы и жабы. И если юноши предпочитали сов, беркутов и воронов, то магическими помощниками девушек становились чёрные и рыжие коты. Мелинда же отличилась и в этом: её питомцем стала кошка, которая у нормисов зовётся бенгальской или домашним леопардом.

Как и полагается, Габи сама нашла её, сама притопала в академию, и Мелинда не посмела от неё отказаться. В конце концов, фамильяром первой красавицы «Милагриум» вообще был шпиц от нормисов. Красивый, но совершенно тупой, как и его хозяйка. А Габи была умницей, быстро научилась говорить и временами давала Мел весьма ценные советы.

‒ Спроси у своей госпожи, ‒ елейным голоском пропела Люси.

Не вдаваясь в дальнейшие разговоры, Мелинда подхватила кошку на руки и понесла в одну и аудиторий к своему возлюбленному котлу. Зелье в нём приобрело приятный голубоватый оттенок. Это говорило о том, что все химические процессы шли как полагается.

‒ Меня пригласили на новогодний бал. Он меньше, чем через полтора месяца, и мне срочно нужен парень, который станет на этом балу моим кавалером. Но парень нужен не абы какой, а самый красивый и самый умный.

‒ И что будет, если ты его не найдёшь?

‒ Люси Монд меня уничтожит.

__________________________________

*Нормис ‒ в данном контексте имеется в виду человек, не владеющий магией

День сменял ночь, ночь превращалась в день, но путного ничего не происходило. Никто из парней, обучающихся в академии «Милагриум», не удосужился изъявить желание пойти на новогодний бал вместе с Мелиндой. Она так долго пряталась от всего мужского населения за учебниками и котлами, что её попросту перестали замечать, как девушку, и видели в ней только интеллектуально развитого книжного червя. А идти на бал с книжным червём, пусть даже и дико одарённым, никому из более-менее симпатичных студентов не улыбалось.

Мелинда, осознав это, разумеется, раскисла. Она не умела быть ни жеманной, ни кокетливой, ни игривой, а большинству парней именно такие девушки и нравились. Она успела заметить, как все они томно вздыхали, наблюдая за совершенно по-идиотски хохочущей Люси.

‒ Не могу же я сама кого-нибудь пригласить! ‒ сокрушённо жаловалась Мел Габи, пока та с совершенно безразличным видом вылизывала заднюю лапу. ‒ Ну не настолько я современная. Да и стыдно как-то.

Габи вздохнула и покачала из стороны в сторону крохотным, коричневым носом. Календарь самым бесстыдным образом показывал пятнадцатое декабря. Впереди маячили последние выходные перед Новым годом, в которые можно было съездить в город и прикупить наряд для бала. Зачётная неделя наступала на пятки, но все приглашенные на вечеринку Блаунт студентки будто с ума посходили и даже на занятиях умудрялись говорить только о платьях, причёсках и туфлях.

Мелинда же наплевала на все фешенебельные бутики и решила отправиться в гости к бабушке. «Что толку тратиться на платье, которое, возможно, даже не пригодится», ‒ рассуждала она, топая по вымощенной дорожке в темноту. До центра города ей довёз специальный автобус, а вот дальше пришлось идти пешком. Старая Грейс Ноиламгип жила на самой окраине, почти у леса, в маленьком, чуть покосившемся от времени домике. Она была ведьмой до мозга костей: худой, высокой и прямой, как палка. Носила исключительно чёрные, давно вышедшие из моды платья и такие же чёрные, остроконечные шляпы с широченными полями. Грейс ни дня своей жизни не училась в волшебной академии, была ведьмой-самоучкой, беспрестанно листала старые книги заклинаний и варила по ним сложнейшие зелья.

К пятнадцатому декабря снег уже успел покрыть землю на добрые полфута, но на участке Ноиламгип снега не было совсем. Старая Грейс не любила зиму и тратила колоссальное количество сил на то, чтобы ничто белое и холодное в её заброшенный сад не попадало.

Мелинда вошла в калитку как раз в тот момент, когда её единственная, оставшаяся в живых родственница варила новое зелье прямо на приусадебной земле. Небольшой, железный котёл стоял на специальной деревянной подставке. Салатового цвета жидкость в нём бурлила, пенилась и время от времени выплёскиваясь наружу, но женщина на настроение зелья внимания не обращала и тщательно перемешивала варево специальной ложкой. Серебряный кулон на её груди окрасился в салатовый, длинные, седые волосы были разбросаны по плечам, сама же Грейс пела. Сладко и мелодично, будто усыпляла ребёнка. Много лет назад в одной из книг старуха прочла, что к любой магии надо относиться, как к грудничку, только тогда из зелья или заклинания выйдет что-то разумное.

‒ Здравствуй, Ба! ‒ засмеялась Мелинда и, поставив переноску с Габи на вымощенную ракушками тропинку, широко раскинула руки и подбежала к старухе.

‒ Тьфу, напугала, ‒ выругалась Грейс, однако внучку всё же обняла. Старая миссис Ноиламгип была не особо эмоциональной, да и ласковой её можно было назвать только с большой натяжкой. Телячьих нежностей не любила, внучку растила в строгости и поцелуями старалась не баловать. Однако в последние полтора года они слишком редко виделись, отчего Грейс порой давала себе слабину и склоняла тело к совершенно бессмысленным обжиманиям. ‒ Как ты?

Мелинде хотелось сказать: «Плохо. Очень плохо», а потом прижаться к бабушкиной груди и горько-горько заплакать, но она лишь несколько раз покачала головой и весьма отстраненно пожала плечами.

‒ Без изменений, но меня пригласили на новогодний бал для самых талантливых студентов академии. Туда обычно только старшаки ходят, однако иногда и такую мелюзгу, как я, пускают. Если Кассандра Блаунт сочтёт их достойными. Меня вот, похоже, сочла.

Грейс улыбнулась и потрепала внучку по щеке.

‒ Ну ещё бы! Я всегда говорила, что ты у меня молодчина. Вся в мать. Хотя нет, лучше! Пэтти впервые пошла на этот бал только на третьем курсе, а тебя вон уже на втором заметили.