Он рывком притягивает меня к себе. А я без капли сопротивления врезаюсь в его горячий торс. Хватаюсь за широкие обнаженные плечи, боясь потерять равновесие, и застываю, глядя в его бездонные глаза.

— Можно? — шепчет он, касаясь моих губ дыханием. Дразнит и манит за собой.

Я успеваю только обалдело моргнуть, и в ту же секунду парень впивается в мои губы. Вжимает в свою машину твердым горячим торсом и целует так жадно, будто всю жизнь только этого и ждал.

А я тоже хороша…

Льну к нему, гладкую кожу в нечетких татуировках наглаживаю ладонями. Открываю шею его поцелуям, вздрагиваю от ощущения влажного языка и острых зубов на коже. Позволяю парню нырнуть мне под юбку, сжать ягодицы и усадить меня на стол…

На стол? Какой ещё, к чёрту, стол?! Мы только что у его машины были!

Резко распахиваю глаза и оказываюсь в своей комнате посреди большой кровати и темноты.

— Твою мать! — выдыхаю я рвано и прикладываю ладонь к шее.

Вспотела, пульс зашкаливает и стучит в ушах. Соски настолько твердые, что аж ноют. Меня будто лихорадит. А внизу живота разрастается самый настоящий пожар. Так сильно я не возбуждалась со дня…

Я не помню, чтобы я возбуждалась настолько сильно. Не помню, чтобы хоть один мой сон казался настолько реальным.

Похоже, больше трёх лет воздержания начали давать о себе знать. Вибрирующий Бибер не в счёт. Им я пользуюсь быстро и обезличенно. Только ради разрядки, несущей в себе удовольствие, которое быстро улетучивается. Пшик, и нету. Вроде и кончила, но ощущение пустоты тут же накрывает и угнетает.

Может, дело в том, что после секса я привыкла разговаривать?

С вибратором диалог выглядит нелепо. Со стороны — я просто даю интервью в продолговатую штуку на батарейках. А ощущение пустоты, между тем, внутри разрастается лишь сильнее.

Решаю встать и подойти к шкафу, чтобы достать с верхней полки Бибера и уже снять немыслимое напряжение внизу живота, но одёргиваю себя.

Не хватало ещё удовлетворять себя, думая о парне, который испытывает мою нервную систему на прочность почти ежедневно.

Может, он что-то подмешал в чай, который мне сегодня сунул? Определенно. До этого дня он не снился мне в таком… сексуальном ключе.

Пару раз в своих снах я переезжала его машиной, но не помню, чтобы при этом испытывала хоть какое-то возбуждение.

Обессиленно падаю обратно на подушки, прижимаю одеяло к груди и закрываю глаза, надеясь отогнать от себя вообще все сны.

Тем более, об этом парне.

Алёша, блин…

Хоть бы его там не было. Хоть бы, хоть бы, хоть бы…

Чёрт!

Створки лифта разъехались, а в кабинке, подпирая плечом стену, стоял, чтоб его, Лёша.

— Здлавствуйте! — громко и чётко произнесла Варя, чем привлекла внимание парня к нам обеим.

Он оторвался от телефона и, криво ухмыльнувшись, лениво протянул:

— Привет, Валвала, — тепло улыбнулся он ей, а затем перевел взгляд на меня, стоящую позади дочери и неким почтением, будто выделяя каждую букву, кивнул и произнес. — Мамочка.

— Доброе утро, — буркнула я и вошла в лифт вместе с дочкой. Специально встала как можно дальше от парня.

Щёки горели, мне снова стало жарко, стоило всего на долю секунду вспомнить сегодняшний сон с этим парнем в главной роли. Кажется, началась тахикардия. Надеюсь, у меня на лбу не написано, чем я занималась это ночью.

— А какие у тебя сегодня носочки? — обратилась Варя к Лёше.

— Носочки? — кажется, он не сразу понял, что от него хочет маленький человечек в розовой шапке с балаболкой. С легким непониманием он посмотрел на меня, а затем, заблокировав экран телефона и убрав его в карман косухи, вдруг приподнял ногу и, задрав штанину джинсов, показал Варе носок.

— Мама, смотри! Со смайликами! Как у меня! — вскрикнула дочка так громко и неожиданно, что я немного вздрогнула.

Опустила взгляд на носок парня и слегка повела бровью.

— Хм, точно, — улыбнулась я, скорее, из вежливости. У этого парня реально были точно такие же носки, как у моей дочери. Уже вторые. — Наверное, вы с Лёшей в одном магазине их покупали.

— Ага! — а дочке нравилось всё. Кажется, сейчас она думала о том, что нашла себе друга на всю жизнь. Друга по носкам. — А с клокодилами у тебя есть? — обратилась она к Лёше, похоже, вообще забыв о моём существовании.

— Есть, — гордо кивнул парень, поставив ногу на пол и поправив штанину.

— А с клубничками?

— А с клубничками пока нет. Но я обязательно куплю.

— Ага, купи, — загорелась дочка идеей. — И завтла покажи. Я тоже носочки с клубничкой надену. Можно, мама?

Вот теперь она вспомнила и обо мне.

— Конечно, можно, Варь. Это же твои носочки.

— А с лягушками у тебя есть? А с котятами? — Варя засыпала парня вопросами, пока мы выходили из лифта и шли к выходу из дома.

Лёша придержал для нас двери. Но, скорее, не для нас обеих, а для своей подруги по носкам.

У машин Варя и Лёша тепло попрощались, помахав друг другу ручками. Для меня парень приберег легкое игривое подмигивание и скрылся в своей тонированной машине, довольно быстро уехав.

А я, наконец-то, смогла начать нормально дышать. Не знаю, чего я боялась. Можно подумать, что мой сон транслировался прямо к нему в квартиру.

И, вообще! Откуда столько смущения и неуверенности? Этот парень всегда похабно смотрит. И, как мне кажется, на всех. Просто вот такой он — знает, что красивый и притягательный, и активно этим пользуется, смущая и вгоняя в краску людей вокруг.

На работе о весьма пошлом сне мне удалось забыть. Я занялась делом, и мысли о похабном парне не лезли в мою голову вообще. Оно и к лучшему.

Ближе к концу рабочего дня позвонила мама. Последнее время такие звонки ничего хорошего для меня в себе не несут. Но мама думает иначе.

— Да, мам, привет.

— Привет, Юля. Слушай, я что звоню-то… — театральная пауза, в которой мама пыталась сделать вид, что действительно забыла причину, по которой мне звонила. — А! Это самое… А приезжайте-ка с Варюшкой сегодня вечером к нам на ужин.

Хотелось демонстративно тяжело вздохнуть, но пришлось себя сдержать. Мама всё-таки.

— Зачем? — спросила я спокойно, глянув в окно, за которым густели тучи.

— Зачем ужинать с родителями? — вспылила мама. — Для тебя это так сложно? Я, может, по внучке соскучилась.

— Ну, внучку ты видела в выходные, мам. А вот твои эти спонтанные ужины… Ты опять хочешь меня с кем-то свести?

— Что ты?! — очень неправдоподобный мамин возглас. — Делать мне больше нечего. Просто… Просто приедут Лебедевы. Ну, моя подружка Света с работы. Со своим сыном, — последнее предложение мама сказала так быстро, будто его и не было вовсе.

— Мам, — вот теперь я не удержалась от тяжелого вздоха. — Я не хочу ни с кем знакомиться. Сколько раз тебе нужно это сказать?

— Да хоть заговорись, Юлька, — наехала мама в ответ. — Мужик в доме нужен. Полезная вещь.

— Что?! — где-то на фоне возмутился папа.

— Ой, Вов, ну ты-то хоть не начинай, — отмахнулась от него раздраженно мама и вновь обратилась ко мне. — Сегодня в семь вечера приедут Лебедевы. Не позорь мать, приезжай. А то что я им скажу? А фамилия-то какая красивая, а? Лебедев, — с блаженным придыханием протянула мама.

Я молча закатила глаза. Первый год после моего развода мама ещё как-то держалась и не подсовывала мне женихов, но потом начала толкать речи о том, что мне нужно мужское плечо, а Варе пример хорошего мужчины. И, вообще, мне всего тридцать, а я себя уже похоронила…

Наверное, не нужно было ей озвучивать, что после бывшего мужа какие-либо отношения мне нужны как собаке пятая нога. Ещё ни в чем в этой жизни я не разочаровывалась так, как в постоянных отношениях.

— Что за Лебедев? — выдохнула я, понимая, что спорить тут бесполезно. Мама в любом случае найдёт способ на меня надавить. Иногда проще согласиться и по-быстрому отстреляться, чем долго сопротивляться её давлению и чувствовать себя плохой дочерью.

— Ой, Юль! — вздох неподдельного восхищения. — Такой хороший мальчик.