— Идти можешь? — спросил он тихо.

— Подожди пару минут. Я, всё-таки, в возрасте, — бросила я хрипло.

— А я гусь — хорошо ебусь.

— Так вот к чему эти трусы? — хохотнула я.

— Угу, — промурлыкал Лёша. — Иди ко мне.

Он подхватил меня на руки и донёс до постели, на которую аккуратно уложил.

В свете лампы я увидела капельки пота на его груди и плечах. Поняла, что сама выгляжу так же.

Лёша, отчего-то, не спешил ложиться рядом. Он помялся с ноги на ноги, застегнул джинсы и провел ладонью по колючей макушке.

— Ложись, — шепнула я и отодвинулась, освобождая ему место.

Парень глянул на дверь, словно для того, чтобы убедиться, что может себе это позволить.

В квартире было тихо. Варя не проснулась.

Лёша устроился рядом со мной, поставил мне плечо так, чтобы я могла лечь на него щекой. А я позволила себе закинуть ногу на его торс, и мы оба синхронно выдохнули, окончательно расслабившись.

— Я это… чё заходил-то? — произнес Лёша через несколько минут молчаливого поглаживая моей спины кончиками пальцев.

— М?

— Хлеб по-соседски не одолжишь?

Я тихо рассмеялась. Приподнялась на локте, положила ладонь на его груди, а сверху уткнулась подбородком, чтобы лучше видеть голубые глаза парня.

— Голодный?

— Ну, есть немного, — скромно ответил он, пряча пряди моих волос за ухо.

— Пойдём. Я тебя покормлю.

Лёша встал первым, надел футболку, а пошла следом за ним, накинув халат на голое тело. Завязала пояс и усадила парня, который внезапно включил скромника за кухонный стол.

Включила тусклую кухонную подсветку, который было вполне достаточно, чтобы похомячить в темноте и никого не разбудить.

Поставив на плиту суп, я заглянула к Варе в комнату и убедилась в том, что она всё так же крепко спит.

— Не разбудили? — спросил Лёша тихо, когда я вернулась на кухню. Он уже помыл руки, которые теперь вытирал бумажным полотенцем.

— Даже положение не поменяла, — шепнула я. Подойдя к плите, перемешала суп и, потянувшись за тарелкой, слегка вздрогнула, ощутив Лёшины руки на талии. — Напугал, — выдохнула я, а Лёша тем временем мягко приобнял меня сзади и положил подбородок на плечо.

— Реально, суп? — услышала я удивленный шепот.

— Ну, да. Не любишь?

— Да не. Просто я уже не помню, когда последний раз ел суп. Да ещё домашний. В детстве, наверное.

— В детстве? Вчера, что ли? — хмыкнула я и получила легкий укус в шею и щекотку по рёбрам. — Лёша! — бросила я нарочито грозно, тихо при этом смеясь. Повернул к парню голову и быстро чмокнула в губы. — Всё. Не балуйся. Иначе я суп разолью. Садись за стол.

Лёша плавно выпустил меня из объятий и сел за стол, как прилежный мальчик. Было видно, что ему немного неловко, и, поглядывая на Варину комнату, он переживает, что может разбудить её.

— Держи, — я поставила перед ним полную тарелку супа, положила ложку и достала из холодильника салат, майонез и оладьи с ветчиной.

— Вау! — выдохнул Лёша восхищенно, явно не зная, за что браться в первую очередь.

— Чай налить?

— Ты поаккуратнее, я же так и влюбиться могу.

— Не выдумывай.

— Ну, реально! Тут же не просто путь, тут целая магистраль к моему блядскому сердцу.

— Ой, не! Я такими дорогами не езжу и не хожу. Ешь, пока не остыло.

Я поставила на стол хлебницу со свежим хлебом, который мы с Варей купили сегодня вечером, и хотела было отойти к чайнику, но Лёша поймал меня за руку и мягко потянул на себя.

— Что? — шепнула я непонимающе, заглянув в его глаза.

В ответ он потянулся к моим губам и, оставив лёгкий почти невесомый поцелуй, отпустил меня, уточнив:

— Хотел шлёпнуть по заднице, но вспомнил, что Варя спит.

— Понятно, — хохотнула я. Включила чайник, который быстро вскипел, и налила две кружки чая. Вернулась к столу, где Лёша уже, можно, сказать, доедал суп. — Вкусно?

— Угу, — торопливо кивнул он. Я села напротив и с улыбкой наблюдала за тем, с каким аппетитом он уплетает обычный куриный суп.

— Ты всегда после секса такой голодный?

— Бывает. Но чаще всего после секса я сваливаю домой.

— А дома тебе почему не трахается?

— Потому что из своего дома потом хрен кого выставишь. Да и вернуться может, если будет знать, где я живу.

— Поэтому ты домой никого не водишь?

— Почему же? Привел тут вчера одну горячую милфу, — ухмыльнулся он самодовольно и подмигнул мне.

— Ешь молча, — цокнула я, пряча улыбку за ободком кружки.

— А это что? Вкусно, пиздец!

— Это оладьи с ветчиной и сыром. Варя любит.

— Как она кстати? Не боится после того случая с собаками на улицу выходить?

Было видно, что ему действительно интересно об этом знать. Не для галочки.

— Ну… — повела я плечами. — Раньше после садика у нас была традиция, покачаться на качелях и скатиться пару раз с горки. Но сейчас она даже не заикается об этом. Разок были, но быстро ушли. Видно, что по сторонам с опаской смотрит. Я не настаиваю. Может, со временем забудет. По крайней мере, собаки исчезли и нигде про них не слышно больше.

— Понял, — кивнул Лёша, чуть нахмурившись. — А сметана есть?

— Есть.

Я взяла их холодильника сметану и поставила перед Лёшей. А он не дал вернуться мне на нагретый мной стул. Поймал за талию и усадил на колено, при этом продолжая с аппетитом есть.

— Это комбо! — выронил он, чмокнув меня в губы.

— Что именно?

— Всё! Даже не знаю, ради чего теперь приходить к тебе.

— В смысле?

— Ради классно потрахаться или вкусно пожрать?

— Господи, — закатила я глаза. — Без потрахаться никаких пожрать в моём доме, — припечатала я нарочито грозно.

— Понял-принял, — хохотнул Лёша и подался ко мне, чтобы снова поцеловать в губы.

— Ты в сметане, Лёш, — чуть отклонилась я и, взяв со стола салфетку, отёрла ему уголки губ, которыми он улыбался.

Ну, просто помесь коня с котёнком: большой и сильный, но такой лапочка, что потискать хочется.

Лёша съел всё, что я ему предложила. Сытый и довольный, обнимая и целуя меня весь путь до прихожей, не отказывал себе в том, чтобы помять мою задницу.

Надев кроссовки, он выпрямился и убрал пальцы в карманы джинсов.

— Я там у тебя гондон в комнате оставил.

— Я уберу.

— Реально?! Даже не побрезгуешь? — вскинул он удивленно брови.

— Ну, он же во мне был, так что…

— Ничего там по сперме не наколдуешь? А то, мало ли, приворожишь ещё…

— Делать-то мне больше нечего.

— Ну, смотри… — Лёша поддел кончиками пальцев пояс халата и потянул на себя. мягко прижавшись к нему, я подставила губы поцелуям, которые с каждой секундой лишь сильнее распаляли нас обоих.

— Стоп! — опомнилась я, когда Лёша уже стянул с моих плеч халат и обнажил грудь, смакуя затвердевший сосок. — Достаточно.

— А я бы не отказался ещё разок. Да и суп там, я видел, ещё остался.

— В другой раз, — хохотнула я и сама себя испугалась.

В другой раз?! В какой такой «другой раз»?

— Ну… — Лёша выпустил меня из объятий, помог поправить халат. — Спасибо за ночь, как говорится, — сказал он и, перекрестив руки, пожал мою грудь.

— Дурак, — с широкой улыбкой я мягко шлёпнула его по пальцам, на что Лёша лишь шкодливо рассмеялся, отпрянув от меня к двери. — Всё. Спокойно ночи.

— Ага, споки, — подмигнул он, выходя из квартиры.

Сложнее всего оказалось не врать Варе о том, что я одна ночью съела почти все оладьи. Сложнее всего оказалось говорить о чем-то другом, кроме Лёши, во время обеденного перерыва, в котором мы встретились с Катей.

И дело не в том, что мне хотелось поделиться подробностями уже двух проведенных вместе ночей. По большому счёту, я об этом могла спокойно молчать и ничего не говорить. Чем я занимаюсь ночью в своей постели, касается только меня и того другого человека. Кому-либо ещё об этом знать необязательно.

Но Катя, кажется, думала иначе.