— А он тоже обиделся. Видишь, даже в твою сторону не смотрит.

— Сильно обиделся? — спросила я с хитрой ухмылкой и прошлась ладонью по члену, который тут же начал на меня реагировать.

— Сильно.

— Что-то мне подсказывает, что он уже оттаял.

— Слабак! — рыкнул Лёша, заглянув под одеяло.

— Кстати, а та девушка с твоим братом… ей сколько лет?

— Да хрен её знает. Девятнадцать-двадцать. А что?

— Ничего. Просто, — повела я плечом и выпустила член из руки.

— Не отвлекайся, — Лёша тут же вернул мою ладонь на стояк.

Тихо хохотнув, я продолжила его дразнить.

— Вот видишь, мужчины желают девушек помоложе, а не наоборот.

— Да что там?… — фыркнул Лёша надменно. — Братишка взял себе ручную Бэмби. А настоящие хищники, как я, охотятся за кобылками покрупнее, да построптивее.

— Я тебе сейчас такую кобылку покажу!

— Ну-ка, покажи, — расплылся он в довольной улыбке и навалился на меня сверху. Стояком уперся в бедро и, запустив руку под одеяло, сжал ладонью ягодицу, с наслаждением рыча. — Со́чночка моя!

— Хороший понт дороже денег? — хмыкнула я, выйдя из машины во дворе загородного дома, который показался мне самым лучшим из отобранных Лёшей. Да, я выбрала его, потому что картинка была красивой, но я не думала, что Лёша в самом деле воплотит идею с покупкой дома в жизнь. Думала, дело ограничиться просмотром красивых фотографий. — Только не говори, что ты реально его купил. Надеюсь, просто арендовал на выходные?

— Ты же знаешь, что я не делаю ничего на полкарасика. Вот, например, сегодня ночью…

— Лёша! — шикнула я, выпучив глаза, так как Лёша уже открыл пассажирскую дверь машины и отстегнул ремни Вариного детского кресла.

Детское розовое кресло в Лёшиной огромной машине с черным салоном выглядело забавно. Интересно, что он сам же и выбрал максимально яркий оттенок розового.

— Вот это да! — протянула дочка, когда Лёша поставил её на снег рядом со мной. — Это наш дом?

— Ага. На эти выходные, — уточнила я, чтобы не давать ребенку ложных надежд. И себе заодно.

— Это наш дом. Навсегда! — с широкой улыбкой Лёша подхватил Варю на руки и побежал вместе с ней к широкому крыльцу двухэтажного дома, который выглядел как из голливудских фильмов про Рождество.

— На фотографиях не было новогоднего декора. И гирлянд. Когда успел?

— Деньги решают, — подмигнул мне Лёша. Вынул из кармана связку ключей и протянул их мне. — Открывай. Первой в дом пущу только свою кошечку.

— Какие мы суеверные, — хмыкнула я, взяв ключи. Подошла к двери с круглым рождественским венком на ней и, немного волнуясь, открыла.

Запах нового дома, в котором ещё никто не жил, коснулся носа. Пахло деревом, мебельным магазином и цитрусовым ароматизатором. Кажется, кто-то сильно постарался, чтобы создать новогоднюю атмосферу почти в середине декабря.

— Вот это да! — Варя выразила вслух все мои мысли.

Глядя на то, сколько пространства здесь было, какая высота потолков и размеры окон, я едва ли смогла сейчас сформулировать что-то лучше.

Не скромничая, Варя прямо в ботинках протопала сразу к камину, у которого стояла огромная коробка. По рисунку по ней я поняла, что в ней находилась ёлка.

Рядом стояли ещё несколько коробок, но их содержимое было видно сразу — новогодние игрушки.

— Вот это да!

И снова я была согласна с Варей.

— Короче… — начал Лёша, приобняв меня за плечи. — … здесь внизу у нас гостиная, кухня, две гостевых комнаты. На втором этаже нам вчера замутили детскую, гардеробную, свободную комнату, из которой можно сделать вторую детскую, ну, и конечно, спальню родителей, в которой можно будет сделать киндерёнка для второй детской, — тихо протянул Лёша, пока Варя в спешке снимала с себя варежки, шапку и шарф. Она, практически не моргая, смотрела на блестящее содержимое коробок и буквально горела от нетерпения.

— Здесь не холодно? — заволновалась я, глядя на то, как мой ребенок начал снимать ботинки.

— Теплые полы, весь фарш. Если надо, могу добавить температуру. Сейчас тут… — Лёша посмотрел куда-то в сторону на стену. — … Двадцать два градуса. Норм?

— Норм, — кивнула я, тоже увидев этот маленький экранчик. — Даже страшно представить, во сколько этот «фарш» тебе обошёлся.

— Считай, даром. У родственника купил, — обезоруживающе улыбнулся Лёша, сверкнув рядом белых зубов. — Ну, что? Погнали наряжать ёлку? Или для начала экскурсию замутим?

— Вообще-то, я думала, что по пути мы заедем в продуктовый. Ты не забыл, что у нас сегодня ужин с моими родителями?

— Не забыл. Ужин привезут к семи. Прямо из рестика к нашему столу.

— Мама меня проклянёт за то, что я готовила не сама.

— А не пофиг ли? — повёл Лёша бровью. — Какая разница, кто приготовил? Мы, может, с Варей хотим, чтобы ты с нами ёлку наряжала, а не на кухне полдня потела. Да, булочка? — обратился он к Варе.

— Да! — тут же отозвался дочка, уже что-то распаковав, судя по летящим в стороны целлофановым пакетам. — Ого!

— С вами же бесполезно спорить?

— Абсолютно никакого смысла, — деловито кивнул Лёша. — Ты же видишь, что у тебя никаких шансов.

— Вот это да! Папа… Лёша, смотли! — дочка бежала к нам, неся в руках снежный шар, в котором был олень и снеговик. — У них тоже снег!

— А у нас сейчас будет ёлка. Будем ставить?

— Будем!

Лёша подхватил Варю на руки и пошёл вместе с ней к коробке, от которой дал Варе отклеить скотч и высвободить лесную красавицу.

Большая, высокая, с лохматыми словно заснеженными «лапами», в кончики которых уже были встроены лампочки с теплым светом.

Дочка всё пыталась обнять эту ёлку, фантазировала о том, как вечером все мы будем водить вокруг неё хороводы, а затем Дедушка Мороз оставит для неё подарок. Большой, разумеется. Место-то под ёлкой много…

Я практически не наряжала ёлку. Этим с большим удовольствием занимались Лёша и Варя. Они, как два ребенка, скакали вокруг лесной красавицы, шутливо споря о том, где и какой игрушке лучше всего висеть. А я наблюдала стороны, умиляясь тому, как Лёша подхватывал Варю на руки и поднимал к тому месту у ёлки, на которое повелительно указывала маленьким пальчиком.

Они танцевали и даже пели песенки, которые сейчас Варя репетирует в садике к празднику. Было забавно наблюдать за тем, как Лёша делает вид, что тоже знает слова.

Мне доставались поцелуи. Украдкой, мимоходом, но Лёша не оставлял без внимания и меня. И откуда столько энергии, Боже?…

И, кстати, похоже, он официально переехал жить ко мне. Так и пришёл позавчера, принеся в руке трусы с красным похотливо улыбающимся перцем и носки с миньонами.

Ёлка была наряжена, но Варя категорически отказывалась от неё отходить. Она то и дело перевешивала с места на место игрушки, до которых дотягивалась. Её невозможно было отвлечь ни мультиками, ни сладостями, ни даже доставленной из ресторана едой.

Единственное, что смогло оторвать её от декорирования, это новое платье, на котором было блёсток больше, чем на ёлке. Но даже переодевшись в него, она не забыла про ёлочные украшения, которыми снова занялась.

Лёша тоже постарался над своим внешним видом. В белоснежной рубашке, черных брюках и сияющих на запястье, наверняка, дорогущих часах, он выглядел так, что мне захотелось его мгновенно раздеть, оторвав пуговицы и, возможно, сломав ширинку.

— Вау! — выдохнула я, когда он вышел из ванной в костюме прилежного мальчика. Но татуировки на его теле давали понять, что мальчик мой тот ещё плохиш.

— Хочешь меня? — улыбнулся он игриво и скользнул взглядом по мне.

Я тоже переоделась — в красное платье-футляр с открытыми плечами. Думала, что выгляжу скромнее, но Лёшин темнеющий взгляд, в котором ясно читалось возрастающие желание, говорил об обратном.

— Очень хочу, — выдохнула я уже в его губы. Скользнула ладонями по каменной груди и забыла, как дышать, когда Лёша сжал мои ягодицы поверх платья. — Может, отменим ужин? От души поедим, потрахаемся…