Я осторожно положила книгу на пол, и плавно встала на ноги, стараясь не издать ни звука. Мой взгляд был прикован к двери. В воздухе стояло напряжение, будто само пространство вокруг затаило дыхание, ожидая вместе со мной. — Выходи, — глухо выговорила я, хотя внутри всё дрожало от напряжения. Самообороне я обучена, спасибо Рагнарду, и если нападут, смогу отбиваться какое-то время. Вряд ли надолго, но крики и шум должены привлечь кого-то из воинов, если они, конечно, ещё поблизости. Соблазн закричать уже прямо сейчас был велик, но я понимала, что это могло только осложнить ситуацию. — Выходи, трусливая морда, ты уже спалился, — процедила я. Снова тишина. Будто сам воздух застыл, ожидая. Я вслушивалась, сердце стучало всё сильнее, но снаружи по-прежнему не было ни шороха, ни движения. Это издевательство над моей психикой. — Какого ётуна дверь открыта? — донёсся из коридора недовольный голос Бьорна. — Эйрин! Облегчение обрушилось на меня с такой силой, что ноги внезапно ослабли. Казалось, огромный камень, давивший на грудь, наконец-то рухнул, позволив мне снова свободно дышать. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как возвращается лёгкость, и едва удержалась от того, чтобы не опуститься прямо на пол. — Элла? Ты тут? — Бьорн постучал в дверной косяк, словно ожидая моего разрешения. — Боже, да, заходи! — радостно ответила я, едва скрывая дрожь в голосе. В проёме тут же появилась высокая фигура. Бьорн, одетый лишь в простую льняную рубаху и штаны, босой, но с мечом на поясе. Слышала, как Ингвар говорил, что истинный воин даже спит с мечом, похоже так и есть. Он быстро оглядел комнату, взгляд его скользнул по стенам, очагу, полу, а затем остановился на мне. — Ты зачем дверь оставила открытой? Это небезопасно, ты же знаешь. И где Эйрин? — Понятия не имею, но ему бы лучше вернуться. И, кстати, это не я дверь открыла, — выпалила я, всё ещё сжимая губы от нервного напряжения. — А кто? — Бьорн скрестил руки на груди. — Да откуда мне знать? — я беспомощно развела руками. — Дверь сама открылась, Бьорн. И стражника нигде нет! Как думаешь, кто-то мог проникнуть в дом?
Мужчина нахмурился ещё сильнее и машинально почесал затылок, явно обдумывая мои слова. — Исключено, по периметру стоят наши люди. Никто не прошёл бы незамеченным. — Тогда какого хрена это было? — вспылила я, прежде чем успела остановиться, а потом, осознав, что сорвалась, поспешно прикрыла лицо руками. — Прости, не хотела кричать. Я просто… испугалась. Он смягчился, чуть склонив голову в сторону, и его лицо сделалось менее суровым. — Всё в порядке. Ты права — странность. Пойду, проверю, где этот нерадивый ходит. А ты будь здесь, и дверь закрой. Я медленно кивнула, провожая Бьорна взглядом, и осторожно закрыла за ним дверь, крепко замкнув её на небольшой деревянный засов. Он негромко щёлкнул, и в комнате снова воцарилась тишина. Я прислонилась лбом к прохладной, шершавой поверхности и глубоко вздохнула, стараясь унять остатки тревоги. Всё будет хорошо. Нужно лишь успокоиться. Даже если кто-то действительно крадётся по дому, его наверняка заметят и остановят. — Не поможет, — послышался женский голос за моей спиной. — Нам ничто не поможет. Я застыла, чувствуя, как внутри всё похолодело, словно меня окатили ледяной водой. Каждая мышца напряглась, как тугая струна, готовая порваться от малейшего движения. Глаза распахнулись, а по телу пронеслась ледяная дрожь. Сердце на миг замерло, прежде чем сорваться в бешеный, лихорадочный ритм, заглушая собой все остальные звуки. Мне до жути не хотелось оборачиваться. Казалось, что пока я не вижу источник голоса, могу делать вид, что его и вовсе нет. Но здравый смысл вопил. Рука крепче сжала кинжал, и я, почти не дыша, медленно повернулась к источнику звука. У стены, возле очага, неподвижно стояла Ида. В полумраке её фигура казалась почти призрачной. На ней было простое ночное платье, лёгкая ткань спускалась до самого пола, открывая босые ступни. Лицо её было бесстрастным, лишённым малейших эмоций — ни улыбки, ни тени страха, ни намёка на живое выражение. — Ты… как здесь оказалась? — мой голос прозвучал хрипло, едва ли громче шёпота. Ида продолжала смотреть на меня бесстрастно, будто не до конца понимая смысл моего вопроса. В голове крутился один неумолимый вопрос: неужели это она открыла дверь? Но как? Я ведь никого не видела, и шагов в коридоре не слышала. Она словно… просто появилась здесь, из воздуха. — Я тебе вопрос задала, — спросила я, уже громче. — Как ты вошла? На мой вопрос Ида снова не ответила, но её губы слегка приподнялись в подобии улыбки. Но эта улыбка была искусственной, как у куклы. От этого зрелища меня невольно передёрнуло. Что, чёрт возьми, ей нужно?
Только сейчас, когда глаза окончательно привыкли к полумраку, я поняла, что именно в её облике заставило меня так сильно напрячься. Её глаза… Пустые, бездонные, лишённые всего блеска, который делает человеческий взгляд живым. Даже зрачков не было видно, как будто глаза поглощали свет, а не отражали его. Они выглядели мёртвыми — совершенно чужими и жуткими.
От этого взгляда меня пробрала ледяная дрожь. Она что, под чем-то? Чем её там лечили вообще? Что-то блеснуло у неё в руке, и это привлекло моё внимание. Я опустила взгляд и замерла. У неё в руках нож. Мои глаза расширились, и тело мгновенно среагировало раньше, чем я успела осознать это. Резко развернувшись к двери, я протянула руку к засову, чтобы отпереть её, но не успела. В следующее мгновение меня с силой отшвырнуло в сторону. Я потеряла равновесие, и всё вокруг мелькнуло, прежде чем моя голова ударилась об угол стола. Острая, пронзительная боль вспыхнула в виске, и мир на миг поплыл перед глазами. — Твою… мышь, — простонала я, на ощупь шаря по полу в поисках кинжала. — Ты что вытворяешь, больная?! — Мастер велел. Нужно повиноваться, — отозвалась Ида ровным, почти механическим голосом. Она шагнула ко мне, и я, так и не найдя кинжал, мгновенно вскочила на ноги. Руки лихорадочно нащупали что-то твёрдое — глиняный кувшин, стоявший на столе, — и я не раздумывая запустила его в неё. Кувшин угодил прямо в лицо, заставив её пошатнуться. Не упуская ни секунды, я рванула к ней, выбивая нож из её пальцев, и тут же бросилась вперёд, пытаясь прижать её к стене. — Ты, сука, всё-таки с ним заодно?! — выкрикнула я, прежде чем со всей силы ударить её кулаком по лицу. Нос Иды тут же окрасился струйкой крови, но, к моему ужасу, она даже не вскрикнула, на лице не появилось ни капли боли. Лишь отступила на шаг, а затем, резко и ловко, ударила меня коленом в живот. Воздух мигом покинул мои лёгкие, и я согнулась пополам, почувствовав сильную боль, хватаясь за живот. Я попыталась выпрямиться, но дыхание до сих пор не восстановилось, а внизу живота начало тянуть. Ида тут же воспользовалась моим замешательством: её рука скользнула к моим волосам, резко дёрнув, так что голова запрокинулась, оголяя шею. Я стиснула зубы, извернувшись и толкнув её локтем в бок. Она едва пошатнулась, но хватку не ослабила. Я нащупала край стола позади и, стараясь удержаться на ногах, развернулась и врезала ей локтем снова — на этот раз со всей силы. Её рука соскользнула, и я наконец вырвалась, отскочив на шаг назад, чтобы оценить ситуацию. — Может мы не будем убивать друг друга и всё же поговорим? — тяжело дыша выдавила из себя я. Чёрт, живот болит, сильно же она меня долбаснула. Ида, не отводя глаз, сделала шаг вперёд, будто не чувствуя ни боли, ни усталости. Всё её лицо было в крови, что текла из носа, а губа разбита. Она словно под трансом, что за... Мне удалось разглядеть нож, валявшийся у её ног, но попытка дотянуться до него могла бы закончиться для меня куда хуже. Она снова бросилась вперёд, и я, увидев это, успела схватить со стола подсвечник и взмахнула им перед собой, отбиваясь. Подсвечник звонко ударил её по плечу, заставив отступить на пару шагов. — Что с тобой сделали, Ида? Очнись! — закричала я, пятясь к кровати. Сердце стучало так сильно, что гул отдавался в ушах. Я судорожно пыталась сообразить, как добраться до стрел, лежащих на другой стороне кровати, но понимала, что времени у меня почти не осталось. Ида не ответила. Лишь, будто ведомая какой-то силой, ринулась на меня, сгруппировавшись, как кошка, и вцепилась мне в горло мёртвой хваткой. Её пальцы сжались так, что я сразу ощутила, как воздух с трудом проходит в лёгкие. Инстинктивно я ударила её подсвечником по плечу, по голове, куда попадала, но ей было всё равно. Она не ослабила хватки, даже не поморщилась. Её лицо оставалось таким же безучастным, без тени боли или колебаний. — Помогите! — выкрикнула я, пытаясь хоть кого-то призвать не помощь. — На помощь! — Тебя не услышат. Резким движением она толкнула меня, и я упала на кровать, чувствуя, как её пальцы всё сильнее сдавливают шею. Я хрипела, отчаянно цепляясь за её запястья, но хватка Иды была неумолимой. Воздух быстро покидал мои лёгкие, и в глазах стало темнеть. В отчаянии я искала хоть что-то, чем могла бы её ударить, но пальцы начали слабеть, подчиняясь нарастающей слабости.
