— Что это за здание? — спросила я, указав на массивное сооружение, которое возвышалось в самом конце площади.

Его грубые серые стены выглядели так, словно их вырубили прямо из скалы. Высокие башни по углам крыши стремились ввысь, добавляя ему величия. Но больше всего привлекали внимание массивные деревянные двери, украшенные вырезанным узором дракона. — Дом старейшин, — коротко ответил Рагнард, и я заметила, как в его голосе проскользнуло лёгкое раздражение, словно одно упоминание об этом месте уже вызывало у него негативные эмоции. — Я заметила, что здесь часто используют рисунки драконов, — сказала я, задумчиво оглядывая узор на массивных дверях. — Это что-то вроде вашего герба? — Драконы — это не просто символ для нашего народа. Когда-то они были неотъемлемой частью этих земель. Жили в горах, на фьордах, над морем. Люди верили, что они несли благословение богов. Драконы были не священными существами в прямом смысле, но хранителями равновесия. Он сделал паузу, будто выбирая правильные слова. — Говорят, они помогали тем, кто был достаточно мудр, чтобы искать их помощи, а не пытаться подчинить их. Они защищали не только природу, но и людей, поддерживая порядок. Однако со временем их стало меньше. Люди стали воспринимать их как угрозу, а не союзников. — Погоди... стало меньше? Они, что, существуют?! — вырвалось у меня, и я приоткрыла рот, глядя на него широко распахнутыми глазами. Рагнард улыбнулся краем губ, его взгляд стал чуть загадочным. — Кто знает? Говорят, последние драконы скрылись в самых отдалённых местах, где человек не рискует ступить. Легенды гласят, что они до сих пор наблюдают за миром, но уже не вмешиваются. — И ты в это веришь? — Не сказал бы, мне кажется это просто красивая легенда. Но всё может быть. Внутри поднялся настоящий вихрь эмоций — удивление, трепет и едва ощутимая тревога. Всю жизнь я считала драконов мифом, чем-то, что существует только на страницах книг или в ярких кадрах фильмов. Красивый, но совершенно нереальный образ, созданный для вдохновения или развлечения. — Какой ужас, — пробормотала я себе под нос, глядя на массивную дверь с вырезанным на ней драконом. — Настоящий ужас внутри, — с усмешкой отозвался Рагнард. — Я бы лучше встретился с настоящим драконом, чем провёл ещё один день в бесконечных спорах о налогах, земле и политике. Я едва сдержала улыбку, подстраиваясь под его шаги. Было очевидно, что перспектива проводить время в стенах этого здания явно не радовала его, и это казалось мне забавным. — Не нравится быть ярлом? — поддразнила я, краем глаза следя за его реакцией. — Для меня куда проще выйти на поле боя с мечом в руках, чем провести день в зале совета, — признался он с лёгким вздохом, глядя куда-то вдаль. — Да уж. Нелегка жизнь ярла, — тихо заметила я, и в моём голосе прозвучало больше сочувствия, чем иронии. — Только вот некоторые мечтают об этой нелёгкой жизни. Но они даже не представляют, что за этим стоит. Я бы с удовольствием отдал им этот трон, если бы мог. Я задумалась о том, насколько тяжела ноша, которую он несёт. Рагнард — воин, лидер, защитник своего народа. Но кто защищает его? Кто помогает ему выдержать этот груз, который, казалось, с каждым днём становился всё тяжелее? Я мягко потянула его за руку, заставляя нас остановиться посреди дороги. Он обернулся, его взгляд был внимательным, ожидающим. Но я не произнесла ни слова. Вместо этого осторожно подняла руку и прикоснулась к его щеке. Мои пальцы едва ощутимо скользнули по его бороде, чувствуя тепло его кожи. Рагнард застыл, как будто это прикосновение застало его врасплох. Его взгляд смягчился, но в нём появилось что-то уязвимое, скрытое за его обычной суровостью. Удивление? Ранимость? Возможно, и то, и другое, но он не отстранился. Я искренне считала Рагнарда достойным правителем. Даже слишком достойным для некоторых из тех, кто находился под его защитой. — Ты прекрасный ярл, — прошептала я, глядя ему прямо в глаза. Его глаза сузились, и почти сразу в них вспыхнул тот самый блеск, который я уже видела раньше, — тёплый, манящий, но вместе с тем опасный. Его взгляд стал глубже, мягче, и это тепло, казалось, накрывало меня с головой. Я почувствовала, как его ладонь мягко сжала мою руку, всё ещё лежавшую на его щеке. Его зрачки расширились, отражая пламя желания, которое вспыхнуло в нём ярко и неотвратимо. В одно мгновение что-то в нём изменилось — я почувствовала, как его самоконтроль начал испаряться. Затем он резко притянул меня к себе, прижав крепко, а его другая рука уверенно сжала моё бедро. — Давай вернёмся, — его голос стал низким и хриплым, словно желание, накрывшее его, полностью заглушило остатки сдержанности. — Я снова хочу... Он не закончил фразу, но продолжал буравить меня своим взглядом. Я сразу поняла, о чём он, и по всему моему телу пробежали мурашки. Сглотнув, я резко отдёрнула руку, пытаясь отвлечь внимание. Мой палец указал куда-то за его спину, где на небольшом заснеженном холме за городской стеной возвышались массивные, вытянутые камни. Их формы напоминали древних идолов, покрытых сложными узорами. Рядом с этими каменными великанами возвышалась каменная башня — высокая и незыблемая. — А там что? — громко спросила я, стараясь отвлечь его и, честно говоря, себя тоже. Рагнард, словно пробудившись от глубокого транса, моргнул несколько раз и прочистил горло. Его взгляд, до этого прикованный ко мне, медленно скользнул к холму, куда я указывала. — Это Круг древних, — ответил он хрипловатым, ещё не совсем уверенным голосом. Прокашлявшись, он выпрямился, явно стараясь вернуть себе привычную сдержанность. Даже когда он убрал руку с моего бедра, я всё ещё ощущала её тепло. Это место на коже будто продолжало гореть, напоминая о его прикосновении, от которого мне было трудно собраться с мыслями. — Эти камни такие... огромные, — произнесла я, продолжая смотреть на них, словно заворожённая. — А для чего они? — Их воздвигли во времена, когда, как говорят, люди ещё ходили по этой земле вместе с богами, — ответил он, и в его голосе прозвучал лёгкий скептицизм, как будто он не был уверен в правдивости этих старых легенд. — Народ верит, что в этих камнях обитают духи предков, и через них можно обращаться к богам. Там просят защиты, молятся, устраивают праздники. Там же проводят обряды вознесения для мальчиков, которые переходят во взрослую жизнь. — А мне можно туда? — спросила я с неподдельным интересом. — Даже издалека они выглядят величественно. Хотелось бы увидеть их вблизи. — Мы стараемся не ходить туда без причины. Но в большие праздники и время жертвоприношений Круг становится центром всего. Особенно в Йоль. — Йоль? — переспросила я. — Что это? Рагнард бросил на меня быстрый, чуть удивлённый взгляд, но его лицо тут же озарилось пониманием, и уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке. Ага, я вообще-то не отсюда.

— Это самый важный праздник для нашего народа. В эту ночь мы чтим конец старого солнца и рождение нового. Это время, когда силы тьмы сильны как никогда. Мы приносим жертвы, пьём, устраиваем... обряды, чтобы защитить себя от злых духов и обеспечить благополучие и потомство на год вперёд.

Его взгляд ненадолго задержался на массивных камнях, затем, с едва заметной усмешкой, он добавил:

— А ещё я родился в эту ночь. Ещё одна причина, по которой меня боятся. Родиться в самую длинную ночь года, когда силы тьмы на пике, — многие считают это знаком.

— И кого... приносят в жертву? — спросила я, сглотнув и стараясь скрыть лёгкое беспокойство. В голове всплыли жуткие картины древних обрядов, которые я когда-то видела в фильмах или документальных шоу. — Если ты подумала, что мы устраиваем жертвоприношения с людьми, то это не так, — произнёс Рагнард с лёгкой усмешкой, заметив моё напряжение. Я тут же облегчённо выдохнула. — Мы приносим жертвы богам в виде скота или других символических подношений. Жертвуют то, что имеет настоящую ценность: чтобы показать богам свою искренность и благодарность. Это делается, чтобы заручиться их благосклонностью: чтобы зима была мягче, лето — длиннее, урожай — богаче, а дети рождались здоровыми и крепкими. Но в его тоне мелькнуло нечто иное — лёгкое сомнение, скрытое за внешней уверенностью. — Я слышу в твоём голосе скептицизм, господин ярл. — Скепти...цизм, — он нахмурился, словно пробуя слово на вкус, и с любопытством посмотрел на меня. — Что значит это слово? — Это можно назвать недоверием, — пояснила я с лёгкой улыбкой. — Ты ведь не особо веришь во всё это, верно? — Я предпочитаю полагаться на себя и свои силы, а не на милость богов. — А ты тоже участвуешь в ритуалах? — осторожно поинтересовалась я, стараясь понять, насколько сильно он связан с этими традициями. — Редко, — ответил он ровным тоном. — Только если обстоятельства требуют моего присутствия. Обычно этим занимаются старейшины или жрец. Его спокойствие не помогло мне избавиться от лёгкого беспокойства, которое вызывала сама тема ритуалов. Я решила больше не задавать вопросов — разговор о мёртвых животных и древних обрядах вызывал у меня странное чувство дискомфорта, и я не хотела углубляться в него. Мы продолжали двигаться по узким улочкам города. Рагнард шагал рядом с уверенностью человека, знающего каждую плитку мостовой, каждый дом и угол. Его размеренная походка и спокойствие будто подчёркивали, что это место — его территория, его мир. Я же, глядя по сторонам, старалась впитать в себя все детали. Я замедлила шаг, когда глаза неожиданно резанул яркий отблеск. На одном из прилавков лежала россыпь украшений, но моё внимание сразу привлекло ожерелье. Его узор напоминал свернувшуюся змею, изящно выгравированную в металле, а мелкие зелёные камни переливались в солнечных лучах, словно оживая. Рагнард заметил моё замешательство и бросил на меня вопросительный взгляд, будто спрашивая, хочу ли я остановиться. На мгновение я колебалась, но затем мягко покачала головой, показывая, что не стоит терять время. Уловив мой жест, он коротко кивнул, и мы продолжили путь. Однако образ этого ожерелья остался в моих мыслях, словно оно таило в себе что-то большее, чем просто красивую работу мастера. Я продолжала наблюдать за жизнью города, ощущая, как всё вокруг буквально дышит историей. Эта атмосфера завораживала. Мы подошли к небольшой лавке, и Рагнард, не сказав ни слова, уверенно взял меня за руку и повёл внутрь. Как только мы переступили порог, меня окутал резкий запах трав — насыщенный и горьковатый, он буквально заполнил всё пространство. Лавка была заставлена полками, увешанными связками сушёных растений, которые создавали настоящую зелёную завесу. На нижних полках громоздились мешки с кореньями, бутылки с настойками и мазями, каждая из которых была аккуратно подписана и расставлена в идеальном порядке. Свет в помещении был тусклым, лишь тонкие лучи пробивались сквозь маленькие окна, теряясь в густом полумраке. В углах мерцали старые свечи, их неровное пламя добавляло пространству загадочности. — Это лавка травника? — спросила я, оглядываясь по сторонам. — Да, мы быстро, — Рагнард направился к прилавку, за которым стоял невысокий старик с седыми волосами и глубокими морщинами. — День добрый, Логмэр. — Приветствую, ярл, вьора, — отозвался старик, склонив голову. Его слова застали меня врасплох. Я растерянно посмотрела на Рагнарда, но не получила объяснений. Слово вьора ничего мне не говорило, но я всё же вежливо поклонилась в ответ. — Вам как обычно? — Да, — кивнул Рагнард, и после небольшой паузы добавил: — И ещё добавь драконий корень. Старик ничего не ответил, только коротко кивнул, вежливо улыбаясь. Развернувшись, он скрылся за дверью, которая находилась прямо за прилавком. — Что такое вьора? — тихо спросила я, подходя ближе, не в силах подавить любопытство. Рагнард бросил на меня короткий взгляд, и в его глазах мелькнуло что-то непонятное, что заставило меня на мгновение напрячься. Он словно колебался, не зная, стоит ли отвечать, но всё же произнёс: — Так называют деву ярла. Невесту, жену. Моё сердце забилось чуть быстрее, а лицо едва ощутимо залилось жаром. Я почувствовала, как лёгкое смущение охватывает меня, но попыталась сохранить самообладание. Сделав глубокий вдох, я отвела взгляд, стараясь успокоить мысли, которые начали тихо кружиться где-то в глубине сознания. — Значит, все и вправду думают, что я твоя невеста... — неуверенно проговорила я, убирая волосы за уши. Голос прозвучал чуть тише, чем я рассчитывала, выдавая моё смущение. Я не знала, куда спрятать взгляд, чувствуя, как внутри всё сжимается от неловкости. Веду себя как дура. Как будто мы не терлись друг о друга ещё прошлой ночью. Соберись, возьми себя в руки! — Я помню, что ты против, но это для твоей же... — Я не против, — резко перебила я его, не успев обдумать слова. Мои глаза встретились с его, и я заметила, как он на мгновение растерялся. Но эта заминка длилась всего лишь мгновение — затем он собрался, его взгляд стал пристальным, цепким, а в глубине глаз вспыхнул тот самый огонёк, который всегда заставлял меня трепетать. Вот зачем я это сказала? Теперь он подумает, что я согласна быть его невестой! А я ведь... я ведь против… наверно. Но его дальнейшая реакция быстро вернула меня с небес на землю. Теперь Рагнард смотрел на меня с откровенной ухмылкой, в которой сквозила явная удовлетворённость. Его глаза словно говорили: "Попалась." Он явно наслаждался ситуацией, откровенно забавляясь моим смущением. — Что? — процедила я сквозь зубы. — Так значит, ты не против, — протянул он, явно смакуя каждое слово. — С чего ты это взял? — резко отозвалась я, пытаясь отвернуться. — Ты только что сама об этом сказала. — Не было такого, — отрезала я, переводя взгляд на дверь, за которой скрылся старик. Ну вот где его носит? Рагнард тихо рассмеялся. Смешно ему. Дурак. Внезапно я почувствовала его присутствие слишком близко. — За враньё я тебе язык откушу, — услышала я его хриплый, низкий шёпот прямо возле уха. От его слов, от его голоса и близости, внизу живота завязался тугой узел, а сердце забилось так громко, что мне показалось, он мог его услышать. Я испуганно отпрыгнула в сторону, бросив на него ошалелый взгляд. — Ты... ты с ума сошёл?! — пробормотала я, пытаясь вернуть себе хотя бы каплю уверенности. Но по его лицу было видно, что он прекрасно знал, какое впечатление произвели его слова. — Ярл, подождите ещё минутку, я-я сейчас, почти всё собрал, — послышался голос старика из-за двери.