Я судорожно отползла назад, отталкиваясь руками и ногами, чувствуя, как каждый мускул напрягается от страха. Когда моя спина упёрлась в холодное, твёрдое изголовье кровати, паника захлестнула меня с новой силой. Жёсткая преграда за спиной стала осязаемым напоминанием, что пути к отступлению больше нет — я загнана в угол. Моё тело напряглось, как натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент.

Комната вокруг меня словно начала сжиматься. Воздух стал густым, как смола, и каждый вдох давался с трудом.

И вдруг, неожиданно для меня, Рагнард остановился. Он продолжал смотреть на меня своими холодными глазами, как хищник, намеренно затягивающий последний миг перед тем, как наброситься на свою добычу. Его губы тронула лёгкая, издевательская улыбка, которая словно говорила: «Я контролирую ситуацию».

Он играет со мной?

Вдруг дверь с грохотом распахнулась, заставляя меня подпрыгнуть на кровати. В дверном проёме стоял запыхавшийся мужчина с длинной бородой. Облегчение накрыло меня, словно волна. Кто бы ты ни был, спасибо тебе! — Ярл, у ворот пробле... — он осекся, заметив меня, и прочистил горло. — Вы заняты. Прошу прощения. — Продолжай, кто у ворот? — Рагнард моментально стал серьёзным, забыв обо мне, чему я была несказанно рада. Он подошёл к сундуку, открыл его и достал оттуда накидку с железными вставками. — Лекарь Хельмар вернулся, но не один. С ним чужаки. Мы не знаем, впускать их или нет, а скоро стемнеет. — Понял. Ты, — Рагнард сурово посмотрел на меня, от чего сердце замерло на мгновение. — Сиди здесь, я скоро вернусь, — сказал он, выходя из комнаты. Как только дверь закрылась, я услышала щелчок замка. Сердце пропустило удар. Я подбежала к ней, хватаясь за ручку, и начала яростно её дёргать, но она не поддавалась. Замок не поддавался. Он что, запер меня? Чувство паники мгновенно перешло в ярость. — Вот гад! — вырвалось у меня сквозь сжатые зубы. Но я не собиралась оставаться здесь и ждать, когда он вернётся и захочет сделать мне... ребёнка. Надо было бежать. Срочно! Хоть в лес, хоть куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Бросив быстрый взгляд на окно, я подбежала к нему и рывком открыла. Прохладный воздух хлынул в комнату, даря ощущение мимолётной свободы. Я оценила расстояние до земли: второй этаж. Высота приличная, падение может быть опасным, но времени на размышления не было. Это был мой единственный шанс. Я села на нижнюю часть окна, крепко держась руками за раму. Страх высоты никогда не беспокоил меня, но в этот момент адреналин заставлял ноги дрожать. Повернувшись на живот, я начала медленно сползать вниз, стараясь удержаться и контролировать движение, хотя сердце стучало в ушах так громко, что заглушало все остальные звуки. Каждое мгновение казалось вечностью, но назад пути уже не было. — Что ты делаешь? — раздался мужской голос снизу. От неожиданности я замерла, а руки соскользнули. В следующий миг я с ужасом поняла, что теряю опору и лечу вниз, не успев даже осознать, что произошло. В ужасе я зажмурила глаза, готовясь к болезненному удару о землю. Время, казалось, остановилось, и все звуки исчезли, оставив лишь оглушающую пустоту. Но удара не последовало. Вместо этого я ощутила, как кто-то подхватил меня, сжав сильными руками. — Ну ты даёшь, синичка, — светловолосый друг Рагнарда смотрел на меня с задорной улыбкой. — Ты чего через окна выходишь? Или там, откуда ты родом, так принято? — Я случайно, — выдохнула я, охваченная страхом, и открыв глаза, уставилась на Ингвара. — Спасибо. Неужели он меня сдаст? Такой шанс на побег был! Ингвар, видимо, заметив моё смятение, лишь посмеялся, а затем аккуратно поставил меня на ноги. Его движения были спокойными и уверенными, как будто он вовсе не был удивлён произошедшим. Под ногами у него валялись дрова, и я поняла, что он, вероятно, уронил их, когда ловил меня. — Ох, синичка, видимо любишь ты вечно в беду попадать, — сказал он, покачивая головой и всё ещё улыбаясь. В его тоне не было укора, только лёгкая ирония. — Почему ты называешь меня синичкой? — спросила я, пытаясь избежать его вопроса и поправляя волосы дрожащими руками, растрепавшиеся во время падения. Ингвар усмехнулся и беззаботно пожал плечами. — Ты при первой нашей встрече про синичку какую-то говорила, вот и решил тебя так называть, — его взгляд, однако, внезапно стал серьёзным. — А теперь говори, зачем в окно полезла? Рагнард обижал? Ага, обижал! Но какой смысл рассказывать об этом ему? Он ведь его друг, а значит на стороне Рагнарда. — Сбежать хотела, — буркнула я, решив не тратить силы на ложь. Ингвар, скорее всего, и так уже всё понял, поэтому скрывать правду было бы бесполезно. Его лицо омрачилось, и он слегка прищурился. Светлые волосы ярко блестели на дневном свете, но в глазах появилась тень чего-то более серьёзного, чем простое любопытство. Он окинул меня внимательным взглядом с ног до головы, словно пытаясь оценить мои намерения и состояние. — Смешная ты. Взяла и всё рассказала. Не боишься, что сдам тебя? Я взглянула на него с вызовом, задрав подбородок. — Сдавай, — твёрдо ответила я, без колебаний. — Хуже всё равно уже не будет. Светловолосый лишь прыснул со смеха, будто моё поведение его развеселило. Он легко поднял дрова, словно они ничего не весили, и, закинув мне на плечо свободную руку, заговорщицки наклонился ближе. — Хочешь выпить? Я удивлённо посмотрела на него, пытаясь понять, чего он добивается. — Выпить? Алкоголь, что-ли? — Ага. Отведу тебя в местную таверну, там Варда такой мёд варит, — он мечтательно прикрыл глаза. — Будь она помоложе, взял бы в жёны. — Я не пью, — буркнула я в ответ, пытаясь убрать его руку с моего плеча. Мне не нравилось, что он так легко пересекает границы личного пространства, но его игривость не казалась опасной, скорее раздражала. — Ты хотя бы попробуй! — настаивал он, прижимая меня к себе чуть теснее и глядя с поддразнивающей улыбкой, играя бровями. — Заодно и поговорим. Соглашайся. Его настойчивость сбивала с толку, но угрозы в его действиях я не ощущала. Он вёл себя взбалмошно, возможно, даже чересчур игриво, но от него не исходило того ледяного холода, который я чувствовала от Рагнарда. С ним, по крайней мере сейчас, я могла позволить себе немного расслабиться. Возможно, это даже шанс выудить у него какую-то информацию. — Ладно. — Отлично! — с энтузиазмом воскликнул Ингвар, и, не теряя ни секунды, скинул дрова на пол. Схватив меня за руку, он потянул меня вперёд, почти бегом уводя из двора. — Эй, погоди, не так быстро! — воскликнула я, пытаясь сохранить равновесие. От его неожиданного рывка я споткнулась и едва не упала, но его крепкая рука удержала меня. Но тут за спиной раздался голос, заставивший меня обернуться. — Ингвар! — окликнула его Торга, глядя на него с укором. — Где дрова? И куда ты её тащишь? Рагнард будет недоволен. — Не переживайте, — отмахнулся Ингвар, не замедляя шага и бросив через плечо. — Мы скоро вернёмся. Продолжив движение, мы спустились с холма и вышли к узким улочкам города. Ингвар уверенно вёл меня вперёд, но я не теряла времени даром, внимательно осматриваясь вокруг. Домики с деревянными крышами и покрытыми снегом черепицами. Извилистые улицы, уходящие вдаль, были залиты ярким светом, который отражался от снега, создавая сказочную, почти нереальную атмосферу. В воздухе витал густой запах дыма, исходящий от многочисленных печей, смешиваясь с холодным, свежим воздухом, что добавляло месту особую притягательность. Всё вокруг казалось вырванным из другой эпохи, из далёкого прошлого, ожившего перед моими глазами. А ведь, судя по всему, всё именно так и есть. Вокруг нас кипела жизнь: люди занимались своими делами, переговаривались, кто-то развешивал бельё, а кто-то возвращался домой с полными корзинами. Но стоило им заметить меня, как атмосфера внезапно изменилась. Я ощущала их взгляды на себе, колючие, словно иглы, и напряжение росло с каждой секундой. — Ах, это же она! Невеста! — послышался чей-то взволнованный голос из ближайшей группы людей. — Красивая такая, жаль её... — добавил другой, и в его голосе прозвучала искренняя жалость. — Почему она здесь? Я думала, её вообще запрут в доме, — удивлённо прошептала женщина, прижимая к себе корзину с выпечкой. Я никогда не страдала социофобией, но в этот момент мне отчаянно захотелось забиться в укромное место, чтобы меня никто не видел, не слышал, не обсуждал. Людское внимание оказалось тяжёлым бременем, и я чувствовала, как оно давит на меня, угрожая раздавить. Неосознанно я попыталась спрятаться за широкой спиной Ингвара, словно его присутствие могло укрыть меня от этих назойливых взглядов. Его фигура действительно давала некоторое чувство защищённости, но напряжение всё равно нарастало с каждым шагом. Неподалёку стали слышны громкие голоса и смех — видимо, таверна была уже близко. Я всё же подняла взгляд и украдкой осмотрела здание. Таверна выглядела приземистой и крепкой, словно сама природа предусмотрела для неё испытания ветром и снегом. На фронтоне можно было заметить резьбу в виде драконьих голов и сложных узоров. Над дверью висел деревянный щит с выжженным символом, который, вероятно, обозначал название заведения или просто привлекал путников. Рядом у входа громоздились дубовые бочки и несколько старых деревянных ящиков, а сбоку, под навесом, виднелись стойла для лошадей, хотя сейчас они были пусты. Когда мы вошли, таверна встретила нас густым ароматом дерева, пропитанного дымом очага, с тонкими нотами алкоголя и пряностей. В центре горел большой очаг, вокруг которого согревались завсегдатаи. Их обветренные и грубые лица отбрасывали длинные тени на стены, создавая игру света и тьмы. Длинные деревянные столы, тёмные от времени и пролитого алкоголя, были заполнены мужчинами в тёплых мехах. Они шумно переговаривались, смеялись, а кто-то уже успел поспорить, привлекая к себе лишнее внимание. В углу сидел, судя по виду, местный бард. Он устало перебирал струны лютни, наполняя пространство старинной мелодией. Шум голосов, смех и топот ног сливались в общий гул, делая это место живым, словно оно было сердцем этого маленького мира. Пока я разглядывала окружающую обстановку, не заметила, как Ингвар уверенно усадил меня за один из столов. — Жди здесь, — бросил он, не оборачиваясь, и направился к стойке, за которой стояла взрослая, полноватая женщина с пышными формами и широкой, дружелюбной улыбкой. Он сказал ей что-то, и она вдруг звонко рассмеялась. Я перевела взгляд на присутствующих, снова обводя глазами зал таверны. Внимание задержалось на одном из мужчин, сидевшем у дальнего стола. Его лицо, тёмное от тени и эмоций, было обращено прямо ко мне. Он хмурился, и в его взгляде читалась такая злоба, будто он готов был придушить меня прямо здесь и сейчас. Я поёжилась, не понимая причины этой враждебности. Неловко отведя взгляд, я вновь нашла глазами Ингвара. В этот момент женщина уже передавала ему две большие деревянные кружки, наполненные до краёв. Жидкость внутри кружек слегка плескалась, а от их поверхности поднимался лёгкий пар. Вероятно, это и был тот самый мёд, о котором он упоминал раньше. Ингвар вернулся к столу, поставил одну из кружек передо мной и уселся напротив с довольной улыбкой. — Попробуй, тебе должно понравится. Я взяла кружку в руки, почувствовав её тяжесть и гладкий ободок. Несмотря на всю странность ситуации, я ощутила лёгкое облегчение от того, что могла хоть на мгновение отвлечься и позволить себе немного расслабиться. Когда я приблизила кружку ко рту, меня поразил неожиданный аромат — странное, но притягательное сочетание, напоминающее корицу и другие пряности. Содержимое выглядело довольно привлекательно: тёмно-коричневая жидкость с тонкими золотистыми переливами, которые ловили свет, создавая почти магическое зрелище. Однако, стоило мне сделать первый глоток, как я тут же пожалела об этом. Сильный привкус алкоголя резко ударил в нос и глаза, заставив меня невольно зажмуриться. Я не удержалась и закашлялась, поспешно опустив кружку и бросив растерянный взгляд на Ингвара, который с трудом сдерживал смех. — Это что такое?! — воскликнула я, пытаясь справиться с неожиданным огнём, разгоревшимся в моём горле. — Это наш знаменитый мёд, — с улыбкой ответил Ингвар, явно довольный моей реакцией. Он поднёс свою кружку ко рту и, не колеблясь, выпил почти всё содержимое одним большим глотком. Я ошарашенно уставилась на него, прикрыв рукой рот. Как он так может? У меня всё горло горит, будто я проглотила жидкий огонь, а он так легко всё выпил. Однако, спустя пару секунд жгучее, неприятное чувство начало отступать, уступая место неожиданно приятному сладковатому привкусу. Это было странное ощущение, но не такое уж и неприятное. Я снова заглянула в свою кружку, стоявшую передо мной на столе. Тёмная жидкость теперь не казалась такой пугающей. Потянув кружку ближе, я слегка наклонила её, чтобы ещё раз оценить напиток. Мне неожиданно захотелось попробовать ещё. — Попробуй сделать ещё один глоток, — предложил Ингвар, заметив мой интерес. — В первый раз всегда так, но потом тебе понравится. Осмелев, я сделала ещё один глоток, ожидая, что горло снова начнёт жечь. Но вместо этого почувствовала терпкую сладость, а тепло мгновенно разлилось по всему телу — от кончиков пальцев до самой макушки. — Это... вкусно! — удивлённо произнесла я. — Из чего он сделан? — Никто не знает, — улыбнувшись, он откинулся на стул. — Это особый рецепт семьи Варды. Говорят, из-за её мёда сюда приезжают даже с соседних фьордов. — Неудивительно, — пробормотала я, ощущая, как желание сделать ещё один глоток постепенно растёт. Но прежде чем я успела снова поднести кружку ко рту, Ингвар внезапно изменил тон и, прищурив глаза, спросил: — Так что там произошло? — Где? — я попыталась уклониться, хотя прекрасно понимала, о чём он. — В комнате Рагнарда, что ты аж в окно полезла. Я нервно поёрзала на стуле, упрямо продолжая молчать. Но Ингвар не собирался сдаваться, его выжидающий взгляд оставался прикованным ко мне. Уголки его губ тронула та самая фирменная улыбка, напоминающая кота, который играет с пойманной мышью. — Он рассказал мне про духов. И что от него зависит безопасность всего города, — я сжала губы и совсем тихо добавила: — И что ему наследник нужен. — Так и есть, — кивнул Ингвар, его тон стал серьёзным, резко контрастируя с прежней беззаботностью. — И это для тебя проблема? — Я не собираюсь пока рожать! — выпалила я, ощущая, как во мне начинает закипать злость. — А какая разница, сейчас или потом? — пожал плечами он, будто искренне не понимал моего возмущения. — Ты уже взрослая дева, ты должна рожать, держать дом в тепле и уюте, помогать мужу. Разве не об этом вы мечтаете? Я замерла на мгновение, ошарашенная его словами, а потом почувствовала, как внутри вспыхивает настоящая ярость. Он это серьёзно? — Знаешь, что! — я резко привстала со стула. Ингвар от моего выпада широко раскрыл глаза и непонимающе уставился на меня, явно не ожидая такой реакции. — Может, у вас девы так и привыкли жить, но не я! — продолжила я, чувствуя, как меня накрывает волна негодования. — Может, мне надо прожить свою жизнь так, как я хочу, а не так, как ты или кто-то ещё считает правильным? И вообще, это моё дело, мой выбор! — Ты говоришь о выборе, — произнёс он, скрестив руки на груди. — А что, если твой выбор затрагивает не только тебя? Ты думаешь, свобода — это делать, что хочешь? Свобода — это ответственность. Ответственность за тех, кто от тебя зависит. И Рагнард это понимает. Я молча смотрела на него, чувствуя, как моё возмущение медленно сменяется растерянностью. Его слова, хоть и раздражали, всё же звучали с неожиданной серьёзностью, заставляя задуматься. Сев обратно на стул, я заметила, как посетители таверны украдкой бросают взгляды в нашу сторону. Чертыхнувшись себе под нос, я придвинула кружку с мёдом поближе, и сделала ещё один большой глоток. Тепло разлилось по телу, но мысли в голове от этого яснее не стали. — Прости, я не хотела кричать, — тихо произнесла я, подняв взгляд на Ингвара. — Просто мне... тяжело. Он серьёзно смотрел на меня, молчал, будто взвешивая мои слова. Но спустя мгновение уголки его губ дрогнули, и на лице снова появилась та самая фирменная улыбка кота. — Не хочешь рассказать, что ты делала в лесу? — Я не помню. — Не помнишь, значит, — протянул он, слегка качнув головой, но, судя по выражению лица, моему ответу он явно не поверил. — Ладно, пусть будет так. — Лучше объясни мне, почему у вас с браками всё так сложно? — я попыталась сменить тему, чувствуя, как язык уже начинает заплетаться. Алкоголь медленно, но верно затуманивал мою голову, делая мысли всё менее чёткими. — Это ведь несправедливо. Зачем рожать всего одного ребёнка, зная, что от вас зависят жизни всего народа?