Похоже, это дало свои плоды. Мужчины стали на меня оборачиваться, и вот теперь мой спаситель с внешностью античного героя сидит и смотрит на меня по-настоящему влюбленными глазами.

– Вам, наверное, не раз говорили, что вы очень красивы, – сказал Артем. – Причем не этой современно-модной красотой, когда брови принято рисовать на лбу взамен сбритых, а толщине насиликоненных губ позавидуют верблюдицы. В наше время естественная красота становится редкостью. И вы знаете, я сейчас очень рад, что та банда на вас напала. Иначе бы я просто прошел мимо и никогда не встретил вас.

Я почувствовала, что краска заливает мое лицо полностью, до кончиков ушей и корней волос, старательно уложенных еще тайским парикмахером.

– Вы не слишком торопитесь с комплиментами? – пробормотала я.

– Тороплюсь? – удивился Артем. – Разве в наше время говорить правду тоже вышло из моды?

– Думаю, это никогда не было модным, – заметила я. – К тому же правда у каждого своя. Но, откровенно говоря, мне приятно было услышать от вас вашу правду, хотя, на мой взгляд, она несколько преувеличена.

– Надо же, с вами и общаться приятно, – с легкой ноткой удивления произнес Артем. – Природа довольно скупа на бонусы и если дает красоту, то на уме обычно экономит. В вашем же случае она расщедрилась и на то, и на другое.

– Вас она тоже не обделила ни тем, ни другим, – сказала я, чувствуя, что краснею еще больше, хотя была уверена, что дальше уже некуда. Хорошо, что в ресторане царил полумрак, и мне оставалось лишь надеяться, что Артем не видит оттенков моего лица, от которого, вероятно, уже легко можно было прикуривать.

К счастью, принесли наш заказ, и это стало поводом отвлечься от беседы, грозящей, того и гляди, перерасти во взаимные объяснения в любви. При этом здравый смысл подсказывал, что происходящее не нормально, когда ты только что похоронила мужа. Пусть даже фиктивного, и все равно это как-то нехорошо – так уж западать на первого попавшегося парня, которого я знаю чуть больше часа.

Вот только основной инстинкт – штука упрямая. Ему плевать на условности общества. Он гораздо старше его, и никакие правила, придуманные людьми, для него не преграда. Я сидела за столом, ела что-то очень вкусное, заказанное Артемом, – и понимала, что хочу этого парня как древняя неандерталка, запавшая на мускулистого отважного самца, отбившего ее у представителей враждебного племени. Оно ж все оттуда идет, из пещер, и жалкие лохмотья цивилизации, которые мы на себя нацепили, никогда не смогут скрыть нашу первобытно-животную суть…

Ужин подходил к концу, и я понятия не имела, что будет дальше. Если он позовет меня к себе или начнет набиваться в гости, смогу ли я отказаться? И если не откажусь и все произойдет так, как я действительно того хочу, не буду ли я потом на следующий день считать себя шлюхой? Зная свой замороченный характер, скорее всего, буду… И как мне потом с этим жить, если у нас с Артемом все закрутится по-серьезному?

Видимо, по моему лицу он все понял. И взял инициативу в свои руки.

– Маш, ты не против, если мы перейдем на «ты»? – спросил он. – Так мне будет проще сказать то, что я сейчас хочу сказать.

– Не против, – пролепетала я еле слышно, ибо у меня от волнения просел голос.

Он протянул руки через стол, дотронулся до моих пальцев своими, заглянул в глаза.

– Наверное, ты уже поняла, что очень мне понравилась. И что я хочу тебя так, как не хотел никого в жизни, тоже догадалась. Не знаю, может, это та самая любовь с первого взгляда, о которой так много пишут и говорят… Просто со мной никогда такого не было. Для меня это совершенно новое ощущение, с которым я хотел бы разобраться. А еще я очень боюсь своим желанием нечаянно сломать ту возможную настоящую любовь, которая может случиться между нами. Ну и про правило трех свиданий я тоже в курсе. Так что, если ты не против, дай мне, пожалуйста, свой телефон, я бы хотел позвонить тебе завтра.

Если бы подобное говорил кто-то другой, это можно было бы счесть за наглость. Но парням с внешностью мифического полубога позволено больше, чем остальным. Поэтому я лишь достала авторучку, уже недавно выручившую меня в трудную минуту и, написав на салфетке номер телефона, протянула его Артему.

– Спасибо за доверие, – сказал он, забирая салфетку с легким поклоном. – А теперь я, с твоего позволения, удалюсь, чтобы тебя не смущать. Если захочешь десерт, не стесняйся, просто закажи. Денег я оставлю с запасом.

С этими словами он достал из внутреннего кармана куртки пачку денег, небрежно вынул из нее три купюры, положил их под свою тарелку, отодвинул стул, поднялся, явно намереваясь уйти…

Но не ушел.

А обогнув стол, приблизился ко мне, наклонился и тихо попросил:

– Можно тебя поцеловать на прощанье?

И, пока я хлопала глазами, придумывая ответ, чмокнул меня в щеку.

– Спасибо, – сказал он. – Это слаще любого десерта.

И ушел.

А я осталась сидеть, чувствуя, как горит щека в том месте, которого он коснулся своими губами, и как этот жар медленно распространяется по всему моему телу, доставая до самого сердца…

Домой я не поехала, не без причины опасаясь, что те уроды могут знать мой адрес.

Вместо этого, вспомнив, что у меня есть телефон Кирилла, доверенного лица Виталия, я позвонила ему.

Тот воспринял мой поздний звонок совершенно спокойно. Выслушал меня и сказал:

– Ничего удивительного, Мария Николаевна. Вы теперь богатая вдова, состояние которой непременно будет интересовать всяких криминальных личностей. Поэтому вам не мешает позаботиться о личной охране.

Я представила, как со мной везде ходит пара амбалов, – и невольно поморщилась. Это уже не жизнь будет, а какая-то тюрьма с надзирателями, которым ты же сама и платишь.

– А можно без этого обойтись?

– Можно и обойтись. Я завтра встречу вас возле офиса, передам кое-что. А пока езжайте в отель и выспитесь как следует. Иначе с тем графиком, что свалился на вас, вы рискуете сгореть раньше, чем осознаете, что дело заходит слишком далеко.

Я отключила телефон и задумалась.

Интересно, а кто сейчас платит Кириллу, если Виталия больше нет? Или мой муж и свою возможную смерть предусмотрел, заранее оплатив услуги своего доверенного лица? С Виталия станется.

Решив более не ломать голову над тем, чего никогда не узнаю, я последовала совету Кирилла. Нашла в поисковике приличную гостиницу неподалеку и заказала номер люкс – ну а чего мелочиться, если я теперь богатая вдова, которая может себе позволить такую роскошь, как поспать в безопасности, не рискуя получить нож между ребер?

…Признаться, я даже не рассмотрела как следует, что за номер мне достался и в чем его люксовость. Наскоро приняла душ – и рухнула в постель, едва не забыв поставить будильник на завтра. Спать оставалось пять часов, даже с учетом, что я пропущу завтрак. Фиг с ним, с завтраком, поспать лишние полчаса важнее. Надеюсь, я не окочурюсь от голода, протянув полдня на том, что сегодня вечером в ресторане вкормил в меня Артем…

…Думаю, для того, кто изобрел будильник, в аду есть отдельный котел без дров и огня. Он заполнен будильниками, и изобретатель сидит там, закопанный в них по самую шейку. И как только этот гений пытается заснуть, вокруг него немедленно хором начинают дребезжать его детища. Да уж… Чем так мучиться, уж лучше пламя под котлом, чтоб все как у людей, без таких вот садистских издевательств.

Примерно такие мысли возникли у меня в голове, когда я попыталась вытащить себя из мягкой, податливой и такой приятной паутины сна.

Получилось это у меня не сразу, но будильник в телефоне был настырным – и я с полузакрытыми глазами потащилась в душ. Контрастный я ненавижу всем сердцем, но только он смог выбить из меня остатки сна, которые с настойчивостью ненасытного любовника манили меня обратно в постель…

Машину я вела подчеркнуто медленно, опасаясь в кого-нибудь врезаться и мечтая о ведре горячего кофе, который обязательно закажу себе в офис, как только до него доберусь.