– Спасибо за урок. Никогда не думала, что можно продумывать столь ветвистые проекции в будущее, учитывая сложности собственного непредсказуемого характера.

Виталий расхохотался.

– Ничего себе построение фразы! Слушай, да с тобой, я чувствую, не соскучишься! Обожаю девушек, с которыми есть о чем поговорить и которые умеют подкалывать столь изящно.

– Я здесь в единственном числе, если что, – заметила я. – Хотя при твоих активах не исключаю наличие у тебя гарема разговорчивых подкалывальщиц, которым я в подметки не гожусь.

Виталий аж поперхнулся.

– Извини, ляпнул не подумавши. В общем, думаю, нам с тобой будет весело. Давай уже переоденемся и поищем, что у нас есть в плане пожевать.

В пакетах оказались очень красивые и мягкие спортивные костюмы. А еще в шкафу нашлись две коробки с кроссовками, снабженные аналогичными стикерами.

Я забрала пакет с костюмом и коробку с обувью и ушла в просторную примерочную, где с удовольствием стянула с себя свадебное платье, после чего надела то, что приготовила для меня Руффа. И даже не особенно удивилась тому, что одежда пришлась мне впору, словно ее специально шили для меня на заказ. Если вышла замуж за волшебника, не стоит воспринимать чудеса как нечто необычное.

Костюм оказался очень мягким, подкладка прямо ласкала тело. И кроссовки, словно специально сшитые на меня, были легкими, совершенно невесомыми, и чудилось, будто я ступаю не по полу, а по мягким подушкам.

Я вздохнула.

Конечно, понятно, что жизнь «по-богатому» – это совсем не то, что представляло собой мое каждодневное существование, которое, по сути, было просто выживанием в агрессивной среде.

Когда же у тебя есть деньги, каждый день превращается в постоянное, непрерывное наслаждение комфортом.

Во всем, даже в мелочах.

Аромат изысканного блюда, коснувшийся твоих ноздрей в ресторане…

Изящная золоченая финтифлюшка на резном подлокотнике старинного кресла, за которую зацепился взгляд…

Тихий рокот двигателя машины, навевающий мысли о скорости и надежности современной кареты, в которой передвигается нынешняя знать…

Или вот, например, просто кроссовки, которые не ощущаются на ноге и которые не требуется разнашивать…

– Женушка, ты скоро там?

По голосу Виталия было понятно, что он улыбается. Я оторвалась от зеркала, в котором рассматривала себя, в процессе слегка задумавшись, – и выпорхнула из примерочной.

– Я уже. И ты забыл добавить «фиктивная» перед «женушкой».

– Ты прекрасна даже в спортивке, – заметил Виталий, окинув меня взглядом. – И да: даже фиктивная жена не перестает быть красивой оттого, что наш брак является следствием финансового договора.

– Спасибо за комплимент, ты тоже очень хорошо выглядишь, – сказала я, оценив атлетическую фигуру мужа, которую выгодно подчеркнул спортивный костюм. – И да: так-то любой брак – это отчасти финансовый договор.

– Не отчасти, а всецело, – усмехнулся Виталий. – Только это типа из морально-этических соображений не проговаривается при заключении брака, зато потом практически всегда всплывает при его расторжении. Слушай, давай хотя бы сегодня не будем говорить о договорах и деньгах? И о том, что мы поженились для того, чтобы провернуть небольшую бизнес-аферу. Предлагаю сегодня тупо отдохнуть от всего и прежде всего чего-нибудь сожрать. Что скажешь?

– Я только за, – улыбнулась я.

…Кухня в особняке Виталия была похожа на космический корабль. Огромная, набитая блестящей техникой, предназначение большинства из которой с ходу понять было затруднительно.

Виталий подошел к громадному двустворчатому холодильнику, распахнул дверцы и улыбнулся:

– Адлай тоже не подвел. Это наш повар, он тоже с Филиппин. Наготовил на целую армию. Что скажешь насчет жареного седла ягненка с весенними овощами?

Я развела руками:

– Если честно, я не очень люблю баранину за привкус и запах.

Виталий усмехнулся:

– Давай так: ты попробуешь, и если блюдо не понравится, с меня штраф за безоглядную уверенность в способностях Адлая. Скажем, сто тысяч?

Я пару раз хлопнула глазами, откровенно растерявшись. Виталий же при виде моего офигевшего лица рассмеялся:

– Все понял, можешь ничего не говорить. Не понравится – считай, что штраф с меня.

И засунул в какой-то шкаф, смахивающий на навороченную микроволновку, два больших блюда, на которых были красиво разложены мясо и овощи.

– Не сочти меня нищебродом, но под баранину я предпочитаю мальбек, – сказал Виталий, подходя к стойке с винными бутылками. – Ты не против?

– По-моему, ты сейчас издеваешься, – усмехнулась я. – Взял в жены девушку из низов, которая априори вообще ничего не понимает в вашей высокой кухне, и задаешь такие вопросы.

– Да брось, – махнул рукой Виталий. – Я сам родился, считай, в промзоне, просто характер упертый, ну и повезло немного, вот и пролез в, типа, олигархи. И из-за своего дурного характера сейчас проблемы поимел кое-какие, так что приходится выкручиваться. А так-то мы с тобой одного поля ягоды, так что давай по-простому. Я сам эти выпендрежи высшего света не люблю. Кстати, сожрать кусок баранины на кухне, запивая ее не особо дорогим вином, – это к высокой кухне вообще никаким боком.

Я улыбнулась.

Виталий и правда был далек от понтов, свойственных богатеям. Простой мужик, с самого низа сумевший взобраться на вершину финансовой пирамиды и не чувствующий себя по этому поводу полубогом. Это располагало, и я даже немного расслабилась: все-таки нервное это дело, когда практически незнакомый мужчина привозит тебя в пустой дом, похожий изнутри на гробницу фараона, набитую золотом и драгоценностями…

Шкаф звякнул, Виталий достал из него блюда, разлил вино по бокалам. Похоже, мы оба зверски проголодались, потому довольно резво справились со своими порциями.

– Ну вот, теперь можно и с голоду помирать, – сказал Виталий, складывая крестом на блюде нож с вилкой. – Ну как тебе ягненок?

– Потрясающе, – искренне ответила я. – Похоже, осталась я без твоего штрафа. Нежнейшее мясо, ни привкуса, ни запаха. Даже не думала, что баранина может быть настолько умопомрачительной. Это какой-то большой кулинарный секрет?

– Да не особенно, – качнул головой Виталий. – Если я ничего не путаю, баранину Адлай заказывает из Новой Зеландии, оттуда мясо приходит наиболее нейтральное по вкусовым качествам. Ну и, разумеется, ягненок должен быть охолощенным и отстоенным.

– Это как?

– Ты точно хочешь это знать?

– Ага. Всегда интересовали секреты фокусников и кулинаров.

– Ну, я предупреждал, – вздохнул Виталий. – Ягненок должен быть обязательно кастрирован, и перед забоем простоять около десяти дней без движения в специальном очень тесном загоне. Это гарантия отсутствия специфического запаха и привкуса.

– Ужас какой, – поежилась я.

– Ты сама напросилась, – пожал плечами Виталий. – Хотя вряд ли это ужас. Скорее технология. Некоторые люди не могут принять того, что по природе мы хищники, самые жестокие и коварные на планете, оттого и пробравшиеся на вершину пищевой цепочки. И теперь мы кушаем фуа-гра из гусей, откормленных насильно, наггетсы из куриц, забитых на конвейере специальными аппаратами, отбивные из коров, которым на бойне вгоняют меж рогов стальные гвозди…

– Хватит, пожалуйста, – поморщилась я. – Я все понимаю, и я не ханжа, просто предпочитаю об этом не думать. Если разобраться, то и растения тоже все чувствуют, так что к веганам при желании также можно выдвинуть претензии насчет жестокости. Так что ж теперь, человечеству с голоду умирать?

– Похоже, мы с тобой найдем общий язык, – усмехнулся Виталий, поднимая бокал с вином, по цвету похожим на кровь. – Ну, жена, давай выпьем за то, что нам есть о чем поговорить. Редкое явление в современных семьях – поверь, я знаю, о чем говорю.

– За поговорить, – улыбнулась я, поднимая бокал в ответ.

Поговорить получилось хорошо.