— Я только что получил сообщение, Минимун, — сказал Ред.

На девчонок он вовсе не смотрел, как будто их тут не было.

Я прижал локти к бокам и опустил взгляд — такую неагрессивную позу зоологи рекомендуют принимать при встрече с гориллой.

— Мэй говорит, ты расследуешь какое-то дело, связанное со мной. Это правда, Минимун?

Этот вопрос мне ничем не грозил.

— Не совсем. Ты всего лишь один из моих подозреваемых. Под подозрением находятся все, чья невиновность не доказана.

Ред пожал плечами, обтянутыми футболкой со слоганом: «Плевать я хотел на закон». Даже его футболка была против меня.

— Подозреваемый в чем? Что я, по-твоему, сделал?

— Может, и ничего. Однако был похищен локон волос. Локон поп-звезды, если быть точным.

Ред принялся вращать своей угрожающе длинной дубовой клюшкой, на закругленном конце усиленной стальным обручем. В этот обруч были вколочены гвозди с закругленными шляпками, которые складывались в имя Реда.

— Похищен? Точным? Что ты за урод? — Ред направил клюшку в мою сторону. — Послушай, Минимун. Мне по уши хватает неприятностей с учителями, лавочниками, полицией. Меньше всего мне сейчас надо, чтобы тупица вроде тебя начал распускать обо мне дурацкие слухи.

Естественно, неприятно, когда тебя называют уродом, да еще и перед хорошенькими девочками. Но, по крайней мере, я был уродом, не истекающим кровью. Пока.

— Сбавь обороты, Ред. — Я вскинул ладони, показывая, что безоружен (еще один совет Бернстайна). — Может, к завтрашнему утру тебя уже не будет в моем списке подозреваемых.

Ред двигался так молниеносно, что я зафиксировал лишь первый и последний моменты его броска. В первый момент я стоял, вскинув ладони, на расстоянии метра от Реда. В последний — лежал на спине, а Ред прижимал меня к земле. Даже не успев испугаться, я оказался полностью обездвижен.

— Брось все это, — по-прежнему не повышая голоса, сказал Шарки. — Я не хочу быть в твоем списке и не хочу, чтобы ты исключал меня из него. Я хочу, чтобы ты сжег этот список к черту. Оставь меня в покое, Минимун, а не то сильно пожалеешь.

Я верил ему без малейших сомнений.

Пытаясь помочь мне, Мэй ударила Реда по спине пустой бутылкой из-под колы.

— Слезь с него, Ред Шарки! Думаешь, ты такой крутой? Я уже жалею, что пыталась тебе помочь!

Ред посмотрел на Мэй, и в его взгляде мелькнуло что-то новое. Что-то похожее на боль.

— Быть Шарки, Мэй, вообще нелегко… ну, при том, как живет моя семья. Я пытаюсь, знаешь ли, но что поделаешь, если все в городе поливают наше имя грязью? А теперь еще и Минимун туда же. — Он сунул клюшку мне под подбородок, словно скрипку скрипачу. Я чувствовал ее кадыком. — Вот бы ты оказался на моем месте хоть на день, хоть на час! Чудной маленький Флетчер Мун, который так любит совать нос в чужие дела… Спорю, твоя самая большая проблема — каким карандашом вести свои дурацкие детективные записи.

Несмотря на ситуацию, я почувствовал, как в груди закипает злость. Не поймите меня неправильно. Большая часть моего существа тряслась от страха. И все же был, был в моей душе маленький стальной кулак упрямой гордости, который иногда пробивал себе путь наружу. В особенности когда кто-нибудь принижал мою профессию.

— Я мог бы вести такую жизнь, как ты. — Каждое слово давалось мне с трудом, потому что я едва дышал под тушей Шарки. — Мог бы распускать хвост, задирая тех, кто послабее. Мог бы воровать то, что мне не принадлежит. И знаешь что? Я хитрее тебя, поэтому запросто выходил бы сухим из воды. А вот ты не мог бы делать то, что я делаю. Не мог бы найти ключ к разгадке преступления, даже если бы он расхаживал в футболке с надписью: «Я — ключ к разгадке».

Это была длинная речь, учитывая обстоятельства, однако она сделала свое дело. Не многие парни способны оставаться на высоте, сталкиваясь с Редом Шарки (ну, «на высоте» — это я не в буквальном смысле, конечно). Противоречивые чувства замелькали у него на лице, сменяя друг друга, как будто мозг быстро переключался с одной волны на другую. Среди прочего тут были удивление, ярость и печаль, а закончилось все тем опустошенным выражением, которое напомнило мне Мэла Гибсона в «Храбром сердце», за мгновение до того, как он перерезал горло какому-то английскому парню.

— Вот, значит, что ты думаешь? — почти прорычал Ред. — По-твоему, я только и делаю, что задираюсь и ворую?

— А по-твоему, я только играю в детектива?

— Да, это игра! — Ред рывком поставил меня на ноги. — Детская игра. Ты суешь всюду свой нос, изображая детектива, а потом страдают невинные люди.

Я отодвинулся от него, решив, что сыт по горло этим вздором.

— Невинные люди вроде тебя, надо полагать?

Ред одарил меня своей стандартной очаровательной усмешкой.

— Вот именно.

Я решил перейти в наступление.

— Просто верни мой значок, Шарки. Верни значок и эту штуку с волосами, и дело будет закрыто.

Ред схватил меня за рубашку и дернул на себя — именно так, как, по общему мнению, должны хватать обидчика за грудки крутые парни. Получилось довольно наигранно.

— Не брал я твоего дурацкого пластикового значка и волос не брал! Закрывай дело прямо сейчас, Минимун. Закрывай, а не то…

«А не то — что?» — на миг заинтересовался я. Но я так и не узнал ответа на этот вопрос, потому что как раз в этот момент в своем «вольво» подъехал отец Мэй. Он открыл окно и окликнул Реда:

— Разве так ведут себя мужчины, Шарки? Этот мальчик едва достает тебе до пояса.

Ред никогда не прислушивался к советам. В данном случае он полагал, что это исключительно наше с ним дело, а Грегор Деверо тут вообще ни при чем. Поэтому вместо того, чтобы отпустить, он вздернул меня еще выше, так что рубашка на спине натянулась и я был вынужден неустойчиво балансировать на цыпочках.

Позже я часто спрашивал себя, что случилось бы, если бы Грегору Деверо и в самом деле пришлось спасать меня, но и этого мне узнать не довелось. Потому что дальше все происходило прямо как в кино.

Послышался звук, очень похожий на рычание огромного льва. Я оглянулся через плечо и увидел большой золотистый «БМВ» выпуска семидесятых, едва не врезавшийся в машину Деверо. Это был автомобиль Шарки, о чем знали все в городе. Он разъезжал по Локку, когда меня еще на свете не было. Местная легенда утверждает, что Папаша Шарки выиграл его в боулинг у немецкого туриста-миллионера. Согласно другой легенде, замок на дверце водителя был сломан, но Папаша не трудился чинить его, потому что в мире не нашлось бы тупицы, способного угнать автомобиль Папаши Шарки.

Переднее окно плавно опустилось, и стала видна крупная голова. Лицо по большей части заросло буйной черной бородой. Два голубых глаза, точно лазеры, спокойно изучили обстановку.

— Садись в машину, сын, — сказал Папаша. — Сегодня мы едем на кладбище.

Голос у него был невероятно низкий, зычный и в то же время вкрадчивый. Как будто в чане со сладкой патокой смешали бас негритянского певца и голос того парня, который анонсирует кинофильмы. Такому голосу трудно не повиноваться, но, наверное, Ред за годы жизни с папочкой в этом деле поднаторел, потому что он как держал меня, так и продолжал держать, даже ухом не повел.

Папаша заговорил снова, и на этот раз в его голосе прибавилось стали:

— Ред. В машину. Немедленно.

Ред заворчал, но наконец сдался. Бросив на меня последний грозный взгляд, он отпустил мою рубашку и рванул к «БМВ». Ред скрылся в темном нутре машины, и она плавно тронулась с места. Я не отрывал от нее взгляда, пока она не скрылась из виду. Пройдет, наверное, не меньше трех часов, прежде чем мое сердце начнет биться в обычном ритме.

Мистер Деверо выбрался из машины и поправил на мне рубашку.

— Держись от этого парня подальше, юный Мун. От него одни неприятности, как и от всей их семейки.

Я был склонен поверить в это. Полицейские файлы подтверждали, что от Шарки и впрямь одни неприятности. И пусть Мэй верит в Реда, но он, похоже, идет по стопам своего родителя.