— Раз так, тогда дождемся окончания, — кивнул я на карусель, — и отправимся.

— Нет, — запротестовала Эйми. — Я сейчас быстро сбегаю, пока Кристоф еще на карусели. Мне хочется вас чем-то угостить в благодарность за все. Но я не знаю, любите ли вы горячий шоколад.

— Да, мадам Оклер, я люблю горячий шоколад, — улыбнулся я.

— Замечательно, — просияла Эйми. — Тогда я мигом.

Я хотел сказать, что несмотря на мою любовь к этому напитку разделяться не стоит и нужно дождаться, когда ее сын закончит кататься на карусели, после чего прогуляться к лотку с горячим шоколадом. Но не успел. Она уже убежала, скрывшись в толпе. Неугомонная.

Пару минут я стоял, смотря на то, как веселится ее ребенок, и чувствуя себя совершенно потерянным. А потом карусель остановилась, завершив цикл, и чувство растерянности многократно усилилось.

Единственное, что я смог сделать, подойти к Кристофу, чтобы он не потерялся. На этот раз по-настоящему.

— А где…

— Мадам Оклер отошла за горячим шоколадом. Сказала, что вы, молодой человек, очень его любите.

— Люблю, — серьезно кивнул ребенок. — Здесь не такой вкусный, как у папы, но тоже ничего.

Ну вот снова он про отца. Что за ребенок такой?

— А ваш отец готовит горячий шоколад?

Было чему удивляться. Пройдоха Нарсис настолько изменился за эти годы? Мне казалось, он из тех людей, кто для других палец об палец не ударит.

— Да, — улыбнулся Кристоф. — По выходным, когда ему на работу не надо.

Ребенок с трудом выговаривал некоторые слова, но в целом строил вполне понятные предложения и говорил относительно внятно. А жаль, мне бы хотелось, чтобы я не смог этого расслышать.

— А ваш отец живет с вами? — Спросил я, сам не зная на что надеясь.

— Конечно. Только работает много. А теперь, наверное, будет еще больше, — приуныл ребенок.

— Почему вы так считаете, месье Кристоф?

— Ну, после того, как у меня появится братик или сестричка, нужно будет больше денег. Так мама говорила.

Мне показалось, что земля ушла из-под ног.

— Ваша матушка… она ждет ребенка?

— Да, — кивнул Кристоф. — Я сначала расстроился, но потом подумал. Мы ведь сможем вместе играть, правда?

— Правда, — машинально ответил я.

Ну вот, Адриан, твои отвратительные фантазии не сбылись. Габриэль Нарсис не бросал жену с ребенком. Они счастливы и ждут второго малыша.

Доволен, что вернулся в столицу?

Я чувствовал себя самым отвратительным человеком, которого носила эта земля, но радоваться за них не получалось. Я злился на себя, но не мог изменить собственных чувств. Меня съедала зависть. К их счастью. Счастью Габриэля Нарсиса с этой женщиной.

А потом я увидел то, от чего злость приобрела несколько другой окрас. Кулаки сжались, а зубы неприятно скрипнули друг об друга.

В нескольких метрах от меня стоял тот самый Габриэль Нарсис, который обещал отвести своего сына на городскую площадь в новогоднюю ночь. И он действительно был очень занят. Целовался с какой-то девицей, которая не являлась его женой!

Очередь за горячим шоколадом была просто огромной. Я несколько раз пожалела, что решила отправиться за ним.

Но каждый раз, когда казалось, что нужно все бросить и вернуться ни с чем, очередь начинала двигаться, и мне было жаль потраченного зря времени.

Наконец, через добрых пятнадцать минут, я смогла добраться до торговца.

— Три кружки горячего шоколада. И зефира побольше, — улыбнулась я.

Заказ оказался в моих руках меньше чем через минуту. Я чувствовала, что будет не настолько вкусно, как хотелось бы. Сейчас у них нет времени варить этот шоколад с любовью. Просто разливают по стаканам из большого котелка.

Но даже это должно было быть великолепно. Хотя бы потому, что шоколад был умопомрачительно горячим.

Я без труда нашла в толпе лорда-ректора. Отчасти, из-за его высокого роста. И отчасти, благодаря пугающей ауре, которая заставляла окружающих огибать этого мужчину, словно он был нерушимой скалой, о которую, к тому же, можно было порезаться.

Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что это пришедшая мне на ум метафора не так далека от истины.

— Простите за опоздание, вот ваш горячий шоколад!

Улыбаясь так, что уже начинали болеть скулы, я вручила стакан лорду ректору, который, кажется, вообще этого не заметил, и затем Кристофу.

— А ты уже прокатился на карусели? Извини, мне пришлось задержаться. Там была огромная очередь. Зато я смогла достать для тебя шоколад.

— Да. Дядя-лорд меня встретил, так что ничего страшного. Если бы его не было, а ты пропала, тогда бы я испугался, — непосредственно заявил Кристоф.

— А так не забоялся?

— Нет!

— Ну и молодец, — потрепала я его по голове.

И только потом обратила внимание на лорда-ректора, который все еще смотрел в другую сторону.

Удивительно, но с каждым мгновением мне становилось все более комфортно рядом с ним. Он мог отвечать колко, но при этом буквально излучал надежность.

Конечно, я уже не была адепткой его академии, и мне стоило понять, что Адриан де Бриенн может быть не только строгим ректором.

Наверное, окончательно я прозрела, когда он начал играть в железную дорогу с моим племянником. Тогда произошел серьезный сбой в подсознании.

А когда он принес кучу сладостей, хлопушек и других игрушек для Кристофа, пока мы гуляли по площади, шаблон окончательно разбился.

Правда, сейчас как будто вернулся прежний лорд-ректор, который строго отчитывал любого, кто посмел громко дышать рядом с ним.

— Лорд-ректор, вы не попробовали свой шоколад, — сказала я, а затем проследила за направлением его взгляда, и застыла.

Демоны! Ну как я могла подумать, что все будет настолько хорошо, чтобы я осталась в хорошем настроении до конца вечера?

Разумеется, жизнь не могла не напомнить мне об ошибках молодости. И сделала это самым неприятным способом. Бывшим мужем, который появился прямо передо мной со своей новой пассией.

Но лорд-ректор ведь не может знать, что я была замужем за этим ничтожеством? Или может? Иначе почему он выглядит так, словно собирается набить Габриэлю его излишне смазливое личико?

— Лорд-ректор, — я прикоснулась к его руке, привлекая внимание. — Пойдемте. Кристофу пора спать.

Только дурак не заметил бы, что теперь моя счастливая улыбка превратилась в натянутую. И лорда де Бриенна это совсем не обрадовало.

Было видно, как в нем борется желание отыграться на Габриэле, но я смотрела так умоляюще, что он сдался. И пошел за мной обратно к кэбу.

— Мадам Оклер, вы ничего кроме горячего шоколада не пили? — спросил он.

— Нет.

— Тогда я решительно не понимаю вашу реакцию! Как вы можете!

Значит, все же знает, что я была замужем за Нарсисом. Эх, ни от кого это нынче не скроешь. Ну что поделать, за свои ошибки нужно расплачиваться.

— Это не мое дело, — ответила я максимально холодно.

Лорд-ректор резко остановился, а затем взял меня за плечи и, развернув к свету, вгляделся в глаза.

Его взгляд не был ласковым и не носил никакого романтического подтекста. А жаль. Сейчас я отчетливо поняла, что все же ступила на этот скользкий путь и готова пополнить список поклонниц лорда де Бриенна.

Ну почему я каждый раз выбираю не тех мужчин? Один просто гад редкостный, другой женат.

— Похоже, действительно не пили. Но тогда я не понимаю.

— Чего?

Он убрал руки, из-за чего стало сразу как-то неуютно, и я смогла отвернуться, а затем и продолжить свой путь. Кристоф не убегал вперед, но непоседливо вертелся рядом, давая понять, что сильно задерживаться не стоит.

— Не понимаю вашу реакцию. Почему вы так снисходительны? Почему позволяете так с собой обращаться?!

Он был прав. Я позволяла вытирать об себя ноги, когда была замужем за Габриэлем. И после развода терпела все его выходки.

Многочисленные романы, которые он специально выставлял напоказ, слухи, которые он пытался распускать обо мне. Хорошо, что они не прижились, так как репутация самого Нарсиса была, мягко говоря, не кристально чистой.