Так вот, возвращаясь к вопросу о возрасте моего сегодняшнего спутника. Я никогда всерьез об этом не размышляла.

Девочки в академии наверняка знали. Они биографию лорда-ректора так выучили, что ночью разбуди — от зубов отскакивать будет, лучше любой лекции. Эх, надо было слушать, что они тогда рассказывали. Сейчас бы не выглядела такой дурой.

Может, спросить прямо? Да нет, это неприлично.

Он был молод для ректора, это однозначно. И если бы не титул, вряд ли он смог бы занять такую должность в этом возраста. Но академия магии относилась к стратегическим объектам, и заведовали ей всегда приближенные нашего монарха.

Поэтому наверняка угадать с возрастом невозможно. Назначали не по выслуге, а по титулу и уровню магической силы.

Хотя одно можно сказать точно — лорд-ректор не младше меня. Скорее всего, старше, но ненамного.

На вид я бы дала ему около тридцати, если бы не складка между бровей, которая придавала ему вечно хмурый вид.

Я искоса посмотрела на идущего рядом мужчину. А ведь он и правда очень молод. И стоит признать, красив.

От этой мысли бросило в жар.

Только не говорите, что я уподобилась своим однокурсницам, которые пускали слюни на его портреты.

— Мадам Оклер, если вы продолжите так же пристально смотреть на меня, то споткнетесь.

Стало еще жарче, и я почувствовала, как горят щеки. Наверняка лицо сейчас напоминает помидор.

Стыдно-то как!

— Извините, лорд-ректор.

— Вы извиняетесь за что-то конкретное? — Уточнил он.

И вот как ему ответить? «Я прощу прощения за то, что пялилась на вас?». Как же замечательно он умеет ставить вопросом в тупик. Да так, что этого тупика можно выйти только вперед ногами!

— Что? — Переспросила я, на всякий случай.

— Возможно, вы припомнили какой-то случай из своего студенчества, за который решили внезапно попросить прощения.

— Нет, — ответила я, хлопая глазами и пытаясь осознать, о чем он вообще.

— Тогда я не представляю, зачем вы вдруг решили передо мной извиниться.

— Я… ну, то есть… Неважно.

Поняв, что ничего путного рядом с ним я сказать, очевидно, не могу, я смирилась и приготовилась молчать как королевский лазутчик на допросе.

Лорд-ректор тоже понял, что связного ответа от меня не дождется и только сильнее нахмурился.

А затем я взяла и споткнулась. И да, именно из-за того, что продолжала смотреть на него!

Лорд де Бриенн не позволил мне позорно растянуться на полу и подоспел на помощь. Правда через пару секунд, когда я осознала, в каком положении нахожусь, решила, что лучше бы я и правда рухнула!

Одна его рука чинно придерживала меня за локоть, зато вторая покоилась на талии, не позволяя упасть.

Я думала, что покраснела минуту назад? О нет, до этого момента я ничего не знала о настоящем смущении.

— Мадам Оклер, — произнес он голосом очень уставшего человека. — Отдайте мне эту сферу, ради богов. Иначе вы ее непременно разобьете, а я бы предпочел не проводить один и тот же ритуал дважды.

— Д-да, конечно, лорд-ректор.

Я передала сферу и в его руках она сразу же погасла. Не на его кровь настроена была.

Пожалуй, если вся эта ситуация и не была самой неловкой в моей жизни, то точно входила в первую десятку.

Я окончательно стушевалась и до самого выхода из академии шла молча, опустив взгляд в пол и прилагая все усилия для того, чтобы больше не споткнуться.

А когда ворота академии снова распахнулись, выпуская нежданную гостью обратно, я увидела то, из-за чего у меня перехватило дыхание.

Когда ворота академии снова распахнулись, выпуская нежданную гостью обратно, я увидела то, из-за чего у меня перехватило дыхание.

— Это же кэб! — Воскликнула я.

Экипаж действительно стоял прямо перед воротами. Запряженные лошади ждали своего часа, а кучер даже не выглядел пьяным. Это новогоднее чудо? Боги услышали мои молитвы?

— Поразительная наблюдательность, мадам Оклер.

Я была так счастлива, что даже не обратила внимания на очередную издевку.

— Откуда взялся кэб в канун Нового года? Похоже на чудо!

Послышался тяжелый вздох, а затем лорд-ректор открыл передо мной двери кэба и предложил руку, помогая забраться внутрь.

— Мадам Оклер, мне импонирует ваше стремление верить в чудеса, особенно в праздник. Но кэб вызвал я.

— Вы? Но как? Когда?

— Когда вы переодевались, я дал распоряжение слугам Камиллы отправить кэб к воротам академии.

— Спасибо, — сказала я, когда кэб, качнувшись, начал набирать скорость. — Я бы не догадалась.

По правде говоря, сидеть рядом с лордом-ректором в таком тесном пространстве было неловко, особенно после недавней сцены.

И почему я такая неуклюжая?

Хорошо хоть руки снова были заняты, иначе я бы непременно начала их заламывать от тревоги. Но лорд-ректор отдал мне сферу, решив, что в сидячем положении я ее не разобью.

— Это естественно, — кивнул он. — Вы думали о другом.

Я кивнула. Наверное, если бы я не натолкнулась на лорда де Бриенна, чуть не сбив его с ног, то до сих пор бы бегала по округе, бестолково выкрикивая имя племянника.

Впрочем, кэб добавил скорее комфорта, чем скорости. Проехать по людным улицам было сложно. Даже с учетом того, что кучер выбрал не центр города. Там из-за хлопушек и магических салютов лошади наверняка бы понесли.

— Мадам Оклер, я не сомневаюсь, что мы найдем, гм… Кристофа в добром здравии. Возможно, вы бы хотели дать знать кому-то об этом?

Кому, например? Сестре, которая вообще понятия не имеет, что я случайно потеряла ее сына? Ну да, чтобы она меня точно убила.

— Не думаю.

— Возможно, вашему мужу.

— Кому? — Не поняла я.

— Мужу, — терпеливо повторил лорд-ректор.

Хоть и скривился. Наверняка раздражен из-за того, что мне приходится все по несколько раз повторять. Но мысли постоянно разбегались, а тревога за племянника не отпускала.

Я понятия не имела, о каком таком муже он говорит. О моем бывшем Габриэле? Так ему на Кристофа всегда плевать было. Он вообще детей не любил.

В общем, я снова ничего не поняла и выдала гениальное:

— Какому?

— У вас много мужей? — Выгнул бровь лорд де Бриенн. — Признаться, мне казалось, что многомужество официально запрещено в нашем королевстве.

Лорд-ректор не просто выдал хоть и банальную, но шутку, но и сделал то, из-за чего я лишилась дара речи.

Он улыбнулся! По-настоящему!

Эта легкая улыбка как будто преобразило лицо. Складка между бровей разгладилась, а на щеках появились намеки на очаровательные ямочки.

Я так удивилась, увидев новую, нетипичную эмоцию на лице лорда-ректора, что наверняка сейчас напоминала рыбу, выброшенную на берег. Такой же осмысленный взгляд и открытый рот.

— Вы улыбаетесь!

Ну вот, зря я это сказала. Намек на улыбку исчез, зато появилось привычное выражение лица. То самое, со вздернутой левой бровью.

— Почему вас так это удивляет?

— Никогда не видела, чтобы вы улыбались.

— То есть вы часто наблюдали за мной, мадам Оклер?

— Нет, — снова смутилась я.

— Тогда с чего бы вам знать все спектры моих эмоций? Или вы думали, что раз я ректор, то улыбаться мне не положено по должности?

— Вовсе нет, — запротестовала я. — Просто…

— Не утруждайтесь, мадам Оклер. Я уже понял, что в ваших глазах я имею лишь отдаленное сходство с человеком.

— Но это неправда! — запротестовала я и, разумеется, сделала только хуже. — Я просто никогда не рассматривала вас как… ну, как…

— Как человека, — помог мне лорд-ректор.

— Нет. То есть да, но не в том смысле. Вы были моим ректором. Очень строгим ректором.

— Это сейчас был упрек?

Ну почему он всегда вопросами разговаривает? Это какая-то разновидность пытки?

— Нет. Констатация факта. Я действительно воспринимала вас только как своего учителя, но это не значит, что я не считаю вас хорошим человеком и… мужчиной.