В тихом уютном месте явно удобнее вести разговор, чем посреди орущей толпы. Он даст Кэсси понять, что ей надо держаться от него подальше. Максимально далеко.

Так для нее будет лучше.

Кафе «Две плюшки» встретило нас ароматом сдобы, подсолнухами на столах, уютными клетчатыми занавесками и удобными мягкими стульями, но на душе у меня кошки скребли.

Хромуля! Как же так?! Что такого важного изменилось в этой реальности, что мои денежки сказали «прощай»? И ладно бы только мои! Я ведь теперь и вампиру должна! Вдруг доктор Шменге заявит, что отдавать буду кровью?

Я представила, как буду перед ним объясняться — и мне стало дурно. Вот не зря не люблю брать в долг. И что теперь? Опять крутить колесо? А вдруг я сдам зачет, и Гроув не умрет? Тогда уж лучше оставить как есть.

Тем более в новой реальности он не будет помнить наш первый поцелуй, и мысль об этом меня огорчала.

Я мысленно дала себе затрещину. Не первый, а единственный. Я ведь собиралась объяснить Гроуву, что тот поцелуй был ошибкой. И я уж точно не планировала заходить так далеко.

Вдруг он решил, что я распутная? А я не такая. Я даже девственница, опять.

— Да забудь ты про этого коня, — сказал мастер Гроув. — Так переживаешь, что больно смотреть. Много поставила?

— Нет, — соврала я.

В целом, он прав. Сейчас мне надо забыть о Хромуле и сосредоточиться на деле. Я должна разузнать тайны Гроува, которые раз за разом приводят его к гибели.

— А что насчет нашей сделки? — напомнил он. — Ты пообещала, что откажешься от боевки.

— Думаю, ректор академии жизни и смерти не одобрит ваши методы отбора студентов, — заметила я.

Гроув поцокал языком.

— Значит, берешь свои слова назад? Так нечестно, Кэсси. Но ничего. Ты все равно не сдашь зачет.

— Может, скажете, отчего вы так упорно не пускаете меня на свой факультет?

— Просто вижу, что это не твое, — пожал он плечами.

Широкими такими плечами, в пиджаке. Под ним черная водолазка, и брюки тоже черные, со стрелками. Так что мы оба были в черном, как на похоронах. Надо было все же надеть ту цыплячью блузку, что и в прошлый раз. Но не могла же она сыграть роль в проигрыше Хромули?

— Мне кажется, у вас есть еще какие-то причины упорствовать, — заметила я.

— А у тебя? — ответил он вопросом на вопрос.

Я вздохнула. Так и будем бодаться как два барана, и ничего я опять не узнаю. К счастью, у меня есть новый прекрасный план.

— Я отойду попудрить носик, — улыбнулась я Гроуву, а сама, подскочив к официантке, сделала заказ: — Мне кусок шоколадного торта, а моему спутнику — ягодное пирожное. Вот это, с черничками сверху. Еще кофе и капучино.

Девушка выставила пирожные на поднос, отвернулась сварить кофе, а я быстро достала из сумочки склянку с ягодами. Опасливо обернулась, но меня заслоняли вешалки и раскидистый куст. Гроув ничего не заметит.

Я вытряхнула лжицу поверх пирожного, слегка вдавила ягоды пальцем в глазурь. Так и не отличить, если не приглядываться. Разве что оттенок чуть более синий.

Официантка поставила кофе к пирожным, и я сладко ей улыбнулась.

— Отнесите прямо сейчас, — попросила я. — Только не перепутайте. С ягодками — ему.

— Поняла, — кивнула девушка.

Выдохнув, я пошла в дамскую комнату, поправила волосы, покусала губы. Нос пудрить не стала, и так хорошо.

А когда я вернулась за стол, Гроув с аппетитом уплетал шоколадный торт, а меня дожидалось пирожное с лжицей.

— Довольно странная ситуация, — промычал Гроув, орудуя ложечкой. — Официантка сказала, что ты, Кэсси, выбрала для меня пирожное. Но я предпочитаю шоколад.

— Вообще-то я тоже, — пролепетала я. — Сейчас закажу себе…

— Сидеть! — рявкнул он, и я вжалась в спинку стула от неожиданности. Гроув нежно улыбнулся, потянулся через стол, взял ложечку, такую крохотную в его крупной ладони. Зачерпнул воздушное ягодное суфле вместе с лжицей и поднес к моим губам. — Дай ему шанс, — вкрадчиво прошептал он.

— У меня как-то нет настроение для ягод…

— Ешь, — приказал он, и я послушно открыла рот.

Лжица оказалась довольно вкусной, а ее сок взрывался во рту бодрящими фонтанчиками. Вот я влипла, конечно.

— Вкусно, правда? — промурлыкал Гроув.

— Нет, — ответила я, и он довольно кивнул. Вынул из кармана часы и положил их на стол. — Это будет забавно. Ты правда думала, что я не распознаю лжицу, Кэсси?

— Какую еще лжицу? — возмутилась я.

Гроув широко улыбнулся.

— С тобой точно не соскучишься, — сказал он. — Давай я расскажу, чем ты пыталась меня накормить. Ближайшие десять минут ты будешь врать мне напропалую, Кэсси Рок. Эта маленькая ягодка не позволит тебе сказать правду. В спецслужбах не очень любят ее использовать, поскольку трудно добиться однозначного результата. Но я вот что скажу — надо уметь задавать правильные вопросы.

Я сжала губы и покосилась на часы. Десять минут. Не так много. Можно молчать и улыбаться.

— У лжицы есть еще одно свойство, — мягко добавил Гроув, будто прочитав мои мысли. — Она развязывает язык. Значит, ты хотела узнать мои тайны, Кэсси?

— Нет, — выпалила я и прикрыла рот ладонью.

Гроув покивал и, сцепив пальцы в замок, устроил на них подбородок. Яркие голубые глаза смотрели будто прямиком в мою душу.

— Скажи, Кэсси, я тебе нравлюсь? — спросил он.

Мысли в моей голове поскакали точно кони на ипподроме. Фрэнк советовал задавать вопросы, на которые можно отвечать «да» и «нет», а значит, теперь, когда я сама внезапно оказалась на допросе, лучше отвечать пространно и подробно. И пусть мастер Гроув пытается понять, в насколько глубокую пропасть лжи я его утянула.

— Очень нравитесь, — выпалила я.

Его брови медленно поползли вверх. Надо же, какое самомнение! Мастер Гроув явно рассчитывал не на этот ответ.

— Вы великолепный педагог, — продолжила я. — Чуткий, внимательный, непредвзятый. Относитесь к студентам прямо как отец родной.

— Так, погоди, — он попытался заткнуть мой словесный фонтан. — Я имел в виду в другом ключе.

— Я смотрю на вас и вижу идеал, на который стоит равняться, — меня несло словно Хромулю на финишной полосе. — Такой душевный, открытый человек, к которому тянешься как к летнему солнышку.

— Хватит, — перебил меня Гроув. — Кристально понятно, как препод я тебя не впечатляю. Но давай уточним, ты идешь на боевку ради меня?

— Конечно, — заверила я. — Исключительно ради вас, мастер Гроув. Чтобы припасть к источнику вашей мудрости.

Во рту было щекотно, и язык словно жил своей отдельной жизнью. Я попыталась его прикусить, но он вывернулся и предательски добавил:

— А вот внешне вы, конечно, тот еще уродец.

Гроув весело хмыкнул.

— Хоть что-то приятное. Но, знаешь, Кэсси, это обидно! Я, может, и не великий педагог, но стараюсь.

— Вот как сейчас, — покивала я. — Что это, как не великий педагогический прием: использовать лжицу на студентке? Правильно, мастер Гроув. Без толкового инструктажа, без подготовки, просто бросить в бурный поток практики — великолепная идея.

— Ты первая начала, — заметил он. — Подсунула мне лжицу и думала, я не замечу.

— Это была случайность, — ляпнула я.

— Значит, тщательно спланированная акция. И чтоб ты знала, в лжице нет ничего вредного, так что, — он глянул на часы, — скоро тебя отпустит. Правда, весишь ты килограмм пятьдесят…

— Так и есть, — вырвалось у меня.

— Может, чуть больше, — понял Гроув. — Но пара минут у нас есть. А что у тебя с этим Кайлом? Ты с ним встречалась?

— Никогда!

— Ты его любишь?

— Обожаю! Буду любить его вечно!

— Ты поцеловала меня исключительно чтобы заставить его ревновать?

— Да!

Нет! Я поцеловала мастера Гроува, чтобы спровоцировать драку и получить кровь на анализ!

— Так и знал, — сказал он. — Но давай вернемся к боевке. Кэсси, ты мечтаешь стать боевиком?