— С самого раннего детства. С тех самых пор, как научилась ходить. Все эти зомби, личи, скварыги — обожаю все мертвое! Мои пухлые ручонки так и тянулись упокоить кого-нибудь страшного!

Я отобрала у Гроува недоеденный шоколадный торт и напихала себе полный рот, но язык все болтал:

— А еще лучше — поднять из могилы своих воинов и стать во главе армии мертвецов. Захватить мир! Стать черным властелином! Носить железную корону! И черный плащ! И…

Я зажала рот обеими ладонями и дальше мычала неразборчиво.

— Вот я и говорю — не твое это, — вздохнул Гроув. — А чего тебе вообще не хочется, Кэсси? Что самое ужасное на твой взгляд?

Мой язык замер, упершись в зубы и как будто задумавшись.

— Собаки, — ляпнула я неожиданно для себя самой, и Гроув подался вперед.

— Серьезно? Собаки? — искренне удивился он.

— Ненавижу собак. Гавкают, грызут мебель, слюни эти бесконечные — фу!

— А других животных? — заинтересовался он.

— Другие получше, — ответила я. — Вот тараканы — просто милашки. Все эти ножки, усики, так бы и расцеловала.

— Можно бы попробовать зоомагию, — задумчиво покивал он. — Какой у тебя потенциал магии?

— Отрицательный, ниже среднего.

— Положительный и довольно большой, — понял Гроув. — Какая продуктивная у нас беседа, не находишь?

— Вы совершенно правы, — ответила я. — Я наслаждаюсь каждой минутой. Мечтаю повторить! Спасибо, спасибо, мастер Гроув, что пригласили меня на свидание после того ужасного отвратительного поцелуя.

Пискнув, я снова зажала себе рот ладонями. Страшно представить, что еще наболтал бы мой язык.

Ну что за напасть такая? У меня даже слезы на глаза навернулись от обиды. Сперва Хромуля проиграл, теперь еще этот допрос, на котором я теряю остатки самоуважения. Все через пень колоду! Как вообще вышло, что я съела лжицу? Могла ведь отказаться, столкнуть пирожное на пол, соврать про аллергию, в конце концов! Это все командный голос Гроува. Его, небось, специально обучили такому хрипловатому тембру, от которого мозг впадает в ступор и только выполняет приказы.

Тем временем Гроув побарабанил пальцами по столу, глянул на часы, а потом решительно пододвинул к себе блюдце с моим пирожным.

— У тебя минуты три от силы, — сказал он и, зачерпнув ложкой розовый крем вместе с синей ягодкой, съел.

У меня чуть глаза на лоб не полезли. Это что же… Мастер Гроув сам, добровольно, подставился под допрос?

Неужели ему нечего скрывать?

Следующая догадка куда больше напоминала правду — он просто уверен, что я не смогу ничего узнать. Справедливости ради, мастер Гроув предупрежден о предстоящем допросе, явно обладает опытом, скрытен и хитер. Шансы у меня мизерные. Тем более что лжица, которую я проглотила, все еще действовала, и мой проклятый язык извернулся и спросил совсем не то, что я хотела:

— Почему вы упорно пытаетесь срезать меня на зачете?

— Потому что ты, Кэсси Рок, будешь отвратительным боевиком, — спокойно произнес Гроув.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что вообще происходит. Он что, съел обычную ягоду вместо лжицы? На него не подействовало? Или… Я недоверчиво улыбнулась. Мастер Гроув только что признал, что я небезнадежна!

И раз так, то сейчас я его допрошу как следует! Вопросы, предполагающие ответы «да» или «нет». Погнали!

— Вы ходите на старое кладбище?

— Нет.

Таскается регулярно. Фрэнк его видел с лопатой.

— Вы раскапываете могилы?

— Нет.

Копает! Но вообще-то ему по работе положено. Надо же ему откуда-то брать умертвий для студенческой практики.

— Ищете какую-то конкретную могилу?

— Не то чтобы…

Что же это выходит? Он там перекапывает все подряд? Рыхлит почву?

— Из-за какой нежити вас уволили из спецслужб?

Голубые глаза зло сверкнули из-под темных бровей.

— Это была цветочная фея, — нехотя ответил Гроув, — крохотное безобидное создание. Милое и очаровательное.

Тупик. Потому что под большое, страшное и опасное подходит почти все.

— Что вы скрываете, мастер Гроув?

— Хороший вопрос, — снисходительно похвалил он, но я и сама понимала, что тыкаю пальцем в небо. — Как человек исключительной скромности я привык скрывать свои сильные стороны.

Я фыркнула, делая мысленный перевод: самовлюбленный мастер Гроув прячет недостатки. Странно, что он вообще признает их наличие.

— Почему вы ответили на поцелуй?

Рано я расслабилась. Лжица все еще действовала, и вопрос вырвался сам.

— Ну, я не хотел, конечно, — ответил Гроув. — И поцеловал тебя исключительно из вежливости. Ты была права, Кэсси. Ужасный, отвратительный поцелуй! После него мне захотелось вымыть рот с мылом! Да и сама ты, Кэсси Рок, просто гадость.

Вот его понесло! Выходит, он считает меня милой. Я невольно улыбнулась. Надо же. Я была уверена, что мастер Гроув терпеть меня не может. Но, получается, все совсем наоборот. И целоваться ему со мной понравилось. Хотя это я и так поняла, без перевода.

Гроув явно пытался прекратить это все. Мне даже стало его немного жаль: лицо перекосило, челюсть как будто свело, и щеки покраснели от натуги. Но он все бубнил:

— Такая грубая, как мужик. Видеть тебя не хочу! Потому и не пускаю на боевку, да. Хотя пусть бы тебя там побили, изваляли хорошенько в земле, выдрали волосы, сломали что-нибудь — я был бы только рад! А на спарринге стал бы с тобой и самолично врезал. С удовольствием! А еще я так хочу тебя…

Гроув быстро зажал себе рот ладонью, но я успела разобрать:

— … укутать.

Он мычал и в отчаянье смотрел на часы. Вот зараза! Сперва сказал, что на него лжица будет действовать минуты три от силы, а потом закрыл рот рукой. Нечестно! Как его допрашивать в таких условиях? Время истекает!

— Колесо времени! — озарило меня. — Я все выдумала! Я никогда его не запускала, этот артефакт вовсе не существует. Глупые фантазии студентки, которая захотела привлечь к себе внимание преподавателя. Хоть вы и страшный как смертный грех, мастер Гроув, с этими вашими хилыми ручонками и тусклыми глазками, но человек при этом приятный. Мягкий такой, как подушка. Странно, что я сказала про подушку, потому что я никогда, никогда не представляла, как бы это было — переспать с вами. Фу! После вчерашнего поцелуя от одной мысли дурно!

Я зажала рот ладонями, и мы с мастером Гроувом так и сидели друг напротив друга и неразборчиво мычали под тихое тиканье часовой стрелки, пока не умолкли.

— У вас все хорошо? — официантка с опаской подошла к нашему столику, глянула на недоеденное пирожное с лжицей. — Вам не понравилось?

— Воды принесите, пожалуйста, — хрипло попросил Гроув, убрав ладонь от лица.

Он выдохнул, провел пятерней по волосам, хотя они и так были в безупречном порядке. Закрыв часы, спрятал их назад во внутренний карман пиджака.

Сглотнув, я тоже опустила руки. Вроде, закончилось.

Официантка принесла графин с водой, разлила по стаканам, настороженно на нас поглядывая. Мы так и молчали, словно бы проглотив языки. И так наговорили достаточно. Пожалуй, мне надо еще осознать и перевести на правду всю ложь, что я узнала.

Но главное — я успела сказать про колесо времени! Теперь-то он мне поверит!

— Значит, подушка, — хмыкнул Гроув.

— Укутать? — возмущенно спросила я.

Дальше разговор не клеился. Мы попили водички, поглядывая друг на друга. Потом Гроув расплатился, и я не возражала, помня, какой у него на этом бзик. К тому же теперь, спасибо Хромуле, я на конкретной мели.

Мы прогулялись до автомобиля, и вскоре тот домчал нас до академии. Честно говоря, я испытала лишь облегчение от мысли, что вся эта неловкость вскоре закончится. Наедине, в салоне машины, близость мастера Гроува ощущалась особенно остро. Я делала вид, что увлеченно рассматриваю вид за окном, а сама то и дело косилась на мужчину.

И не станешь же доказывать, что я вовсе не думала о том, чтобы с ним переспать! Как слова ни подбирай — выйдет еще хуже! Подумает, что я и правда о нем мечтаю. Ну, мелькнула мысль разок-другой после того поцелуя. Обычные фантазии.