Всё же я не ошибся. Похоже, что местное начальство держало сотрудников в ежовых рукавицах. Едва я упомянул о нём, как взгляд парня метнулся к сидящей за столиком женщине, а в его эмоциях отчётливо появился испуг. Особенно после того, как он заметил, что та сейчас смотрит в нашу сторону, явно пытаясь понять причину заминки за кассой.

— Так что? — спросил я, не давая ему больше времени на размышления.

— А, д… да. Конечно, — пробормотал парнишка и тут же достал щипцами с витрины один из покрытых посыпкой пончиков. Я прямо ощущал, как он хочет поскорее от меня избавиться. — Вот. Ещё раз простите…

Но я уже не слушал.

Подойдя к Насте, протянул ей коробочку.

— Будешь?

— Ты зачем его украл? — спросила она в ответ.

— А я не украл, — моментально парировал. — У них статья расходов есть на испорченные продукты. От одного пончика не обанкротятся. Куда важнее то, что сейчас показал тебе, как работает социальная инженерия на практике. Уверенный голос. Не самый дешёвый костюм. Стрессовая ситуация с давлением со стороны. Возможный страх получить нагоняй от начальства. Всё вместе это создаёт ситуацию, в которой я смог получить желаемое.

— Не выпендривайся. Ты не мог знать, что это сработает.

— Нет, — спокойно согласился с ней, выходя на улицу.

Осмотревшись, заметил идущую ко входу девушку, и тут же сунул ей в руки коробку с пончиками.

— Держи, красавица. Приятного аппетита.

— Что…

Я ещё чувствовал её удивлённый взгляд на своей спине, когда мы шли в сторону от кофейни.

— И да. Я не знал, что это сработает. Точно так же, как и мошенники не знали, что это сработает с нашим клиентом. Фишка в том, что они будут пробовать это раз за разом. Пока не найдут того, с кем все необходимые условия совпадут. Один из пяти. Один из десяти. Один из сотни. Но рано или поздно они такого найдут. А затем ещё одного. И ещё одного. Вот так это и работает.

Ну, на самом деле это прямо сильное упрощение, но основы я указал ей верно.

— Ладно, — сказал, глянув на часы. — Пошли. Пора их добить.

Стоило вернуться в банк, как оказалось, что нам тут не рады. Вот ведь какая неожиданность! Кто бы мог подумать? Ну, я мог. Поэтому достал из своего портфеля папку. Из папки бумажку. И попросил передать нашему знакомому.

— Что там у тебя? — заинтересовалась Анастасия.

— Судебный иск.

— Подожди, какой ещё иск?

Она растерянно посмотрела на удаляющуюся девушку. Та, видимо, либо услышала мои слова, либо же успела глянуть на «шапку» документа, так что несла его с такой осторожностью, будто бумага могла её укусить.

— Коллективный. На двести восемьдесят шесть человек.

Настя открыла было рот, чтобы что-то спросить. Затем закрыла его. Задумалась. Затем снова хотела что-то сказать. И снова передумала.

— Мы ведь не готовили никакого иска, — наконец выдала она, на что я кивнул. — И откуда ты взял двести восемьдесят истцов?

— Верно. Не готовили. А их я взял из головы.

— Но ты сказал, что это иск, — задумчиво пробормотала она.

Видно, что раздумывает и пытается сама догадаться, вместо того чтобы задавать вопросы. Молодец.

— Ты опять блефуешь, — обвиняюще шепнула она, оглядываясь по сторонам.

— Молодец, Насть. Я привлекаю их внимание. Помнишь, что я говорил тебе о социальной инженерии?

— Ну допустим.

— Сейчас ты увидишь, что это работает не только со стариками и молодыми ребятами на подработке в кофейне.

Ждали, к слову, мы недолго. Уже знакомый нам заместитель начальника банка явился примерно через три минуты и сорок две секунды. Ага. Я засёк время. И думаю, что не стоит добавлять, что выражение лица у него было крайне раздражённое.

— Кажется, я уже сказал, что мы не намерены вести дальнейшее обсуждение по этому делу, — с раздражением бросил он мне в лицо.

— И тем не менее мы стоим тут, — пожал я плечами и демонстративно окинул взглядом роскошный вестибюль. — И раз уж вы здесь, то не вижу причин не вернуться к нашему вопросу. Если, конечно же, вас волнует, какой размер компенсации будет по коллективному иску от более чем двухсот восьмидесяти истцов.

Говорил я всё это с максимально расслабленным видом. А на самом же деле тщательно прислушивался к его эмоциям.

Итак. Что мы имеем? Злое лицо. Одна штука. Но это я и глазами вижу. Важно не то, что снаружи, а то, что внутри. Только это сейчас имеет значение. И где-то там, в самой глубине, тщательно прикрытое раздражением от нашего визита и личной неприязнью ко мне, были они. Нервозность и страх.

Значит, свою домашнюю работу в банке сделали.

— Ваш иск ничего не стоит, — выдал зам. — Ни один суд не будет рассматривать…

— Ой, да бросьте, — перебил я его. — Вы прекрасно знаете, что это не так. Я знаю, что это не так. Более того, даже наша фирма знает, что это не так. Уверен, вы уже провели собственную проверку, пока нас тут не было.

К эмоциям добавилось удивление.

— Я не понимаю, о чём именно вы говорите, — выдал он, но такое враньё даже в начальной школе не прошло бы.

Значит, попал в цель. Продолжаем.

— Вы всё прекрасно понимаете, — не стал я сдавать назад. — Более того, уверен, что сотрудники уже доложили вам, что обнаружили схожие действия, связанные с другими вашими клиентами. И сейчас, здесь вы стоите с полным осознанием, что ваш банк выступал в качестве посредника для действий мошенников. Неоднократно, попрошу заметить. А это уже прямое нарушение закона о противодействии легализации доходов, полученных преступным путём…

— Наш банк не имеет никакого отношения к незаконной деятельности! — тут же горячо заявил он.

Даже сделал это громче, чем хотел. Настолько, что стоящие в нескольких метрах от нас люди повернули головы в нашу сторону.

Мужик дураком не был. Сам понял, какую глупость сморозил. Всё же столько всего случилось всего за полтора часа…

— Идите за мной, — недовольно и с явным нежеланием произнёс он.

И вот. Снова тот же кабинет. Мы сидим в тех же креслах. А этот мужик напротив нас за столом.

— Итак, сколько подобных случаев вы нашли? — спросил я его прямо в лицо.

— Ни одного, — моментально солгал он.

— Лжёте, — не поверил я. — Вы их нашли. Сколько? Десять? Двадцать? Пятьдесят? Что? Больше пятидесяти…

— Вы и дальше будете продолжать этот цирк?

— Семьдесят? Что? Больше? Сто?

На слово «сто» что-то внутри него откликнулось. Всё равно что вздрогнуть от резко приставленного лезвия ножа к горлу.

— Значит, вы нашли пока всего лишь чуть больше сотни схожих операций, — сделал я вывод, с глупым лицом пялясь в потолок. — Что ж, для начала этого хватит. Надеюсь, что вы будете так любезны и предоставите нам эти данные?

Он едва не расхохотался. Настя же смотрела на меня таким взглядом, будто я только что сморозил какую-то дикую глупость.

Впрочем, оно, наверное, и неудивительно. Все равно что попросить у преступника оставить свои контакты перед тем, как он уйдёт, ограбив твой дом.

— Я вообще не понимаю, о чём вы говорите, — явно сдерживая смех, произнёс банкир. — Даже если бы такие операции действительно случились, чего, разумеется, не было, они связаны с нашими клиентами. А мы очень тщательно следим за политикой конфиденциальности клиентов нашего банка.

— То есть эту информацию вы нам предоставить отказываетесь? — решил уточнить на всякий случай.

— Я не могу предоставить вам то, чего не существует, — с довольным видом соврал он.

Видимо, только что понял, в какой прекрасной позиции он находится. Но ничего. Мы это сейчас исправим.

— Похоже, что вы не очень понимаете то, в какой ситуации сейчас находитесь. — Я расслабился в кресле, не сводя с него взгляд. — Давайте немного обрисую вам, как будут развиваться события в самом недалёком и мрачном для вас будущем. Для начала мы подадим иск с требованиями нашего клиента к вашему банку. И в этот раз, как вам уже сказала моя коллега, мы затребуем куда более крупную компенсацию.