Всё продлилось ещё пару дней, в течение которых ГКЧП так и не обрёл поддержки, зато вокруг Ельцина и демократической российской власти произошла беспрецедентная консолидация. Сотни тысяч горожан вышли на улицы в Ленинграде, в Москве вокруг Белого дома люди не только беспрепятственно собрались, но и соорудили баррикады. Солдатов и офицеров, введённых в Москву, путчисты бросили без приказов и ясной стратегии. В итоге каждый танк, каждый бронетранспортёр был облеплен людьми, которые братались с солдатами, кормили их (о питании заговорщики тоже не позаботились). Типичные разговоры звучали так:
— Ну что же, вы будете в нас стрелять?
— Конечно нет, как же мы будем стрелять в народ? Мы вместе с народом.
В какой-то момент один из танковых батальонов демонстративно перешёл на сторону Ельцина и развернул свои десять танков так, что они уже как бы защищали Белый дом. Все ликовали от этой новости, а я — больше всех: ведь это были танки из нашей Таманской мотострелковой дивизии. Это если и не казалось мне личным вкладом в победу над заговорщиками, то точно давало чувство сопричастности. Наш же таманский танк сыграл роль в главном звёздном моменте Бориса Ельцина, который залез на него, чтобы обратиться к своим сторонникам. Ельцин стоит на танке, вокруг его охрана, рядом люди развернули флаг — трёхцветный российский, а не красный советский. Это самая известная фотография того времени, отлично передающая смысл момента: с этой секунды Ельцин главный, он законный президент, а никакой другой власти (на самом деле включая и Горбачёва) больше не существует. Ирония в том, что двадцать семь лет спустя все снова начнут публиковать эту фотографию — в связи с событиями вокруг меня. Ровно по центру этой фотографии, возвышаясь над Ельциным, стоит один из его тогдашних телохранителей — Виктор Золотов. 11 сентября 2018 года, отбывая очередной арест, я услышал по радио: генерал армии, командующий войсками национальной гвардии Виктор Золотов записал видеообращение к Алексею Навальному. Наш фонд расследовал коррупцию Золотова, и мы обнаружили, что он обкрадывает своих собственных солдат и офицеров, закупая продовольствие по цене в несколько раз выше рыночной. Наш видеоролик, весьма унизительный для генерала Золотова (мы там назвали его капустным и картофельным вором), посмотрело несколько миллионов человек, в том числе, очевидно, все триста тысяч бойцов Росгвардии. Золотов стерпеть этого не смог и выпустил ответное видео, где в генеральской форме на фоне флагов и марширующих солдат грозил мне местью и рассказывал, что за мной стоят силы, готовящие в России антиконституционный переворот. Естественно, все моментально нашли фотографию почти тридцатилетней давности, на которой Золотов активно участвует в том, что, с точки зрения советской власти, было самым настоящим переворотом, приведшим к развалу страны.
Из архивов и воспоминаний участников событий мы знаем, что ГКЧП разработал план штурма Белого дома, но в итоге не стал реализовывать его, чтобы избежать человеческих жертв. Мне кажется, дело ещё и в том, что заговорщики понимали неосуществимость своего плана. К тому моменту воинские части уже массово отказывались выполнять их приказы. Трагическая гибель трёх человек в ночь с 20 на 21 августа была результатом хаоса и дезорганизации управления войсками, а не противостояния армии и народа.
21 августа министр обороны СССР Язов отдал приказ о выводе войск из Москвы. ГКЧП проиграл. А вместе с ним был проигран и Советский Cоюз. Вернувшийся со своей дачи в Крыму Михаил Горбачёв, очевидно, ожидал, что его как освобождённого героя будут встречать ликующие толпы. Его возвращению действительно радовались, но только как очередному признаку поражения ГКЧП. План Горбачёва укрепить свою власть на волне неприятия ГКЧП не удался. Все симпатии и поддержка достались Ельцину и новой власти — то есть тем, кто решительно действовал и рисковал. Тем более что сразу же появились свидетельства, что Горбачёв, возможно, участвовал в подготовке заговора или как минимум знал о нём заранее и просто, в своей обычной манере, решил не становиться на сторону ни советских консерваторов, ни российских реформаторов, а выжидать, чья возьмёт. Нерешительность — самый большой грех эпохи перемен. Горбачёв моментально потерял всё — очередное проявление совершенно потрясающего феномена, наблюдающегося во времена революций. Вот ещё в понедельник этот человек был пусть не самым популярным, но всеми признанным президентом огромной страны. Ему подчинялись самая большая армия мира, промышленность и сельхозпредприятия на территории одной шестой суши земного шара. Этот человек запросто мог устроить ядерную войну. Но вот наступил четверг — и он никто. У него, конечно, остался персональный автомобиль, секретари и спецтелефон, но по нему уже никто не звонит.
Что бы там ни было написано в документах, казалось бы, железобетонно защищённых Конституцией и армией прокуроров, а центр власти моментально перенёсся к Ельцину, как по воздуху. В таких случаях никто ведь толком не понимает, как именно это происходит, но одновременно ни у кого нет сомнений: транзит власти случился.
Официально СССР перестал существовать три месяца спустя. 8 декабря 1991 года республики РСФСР, Белоруссия и Украина провернули удивительный трюк. Их руководители Ельцин, Шушкевич и Кравчук встретились в белорусском лесу и заявили, что, мол, раз наши три республики были учредительницами СССР, то мы можем его и распустить. Что мы и делаем, а взамен создаём Содружество независимых государств.
С политической точки зрения трюк был понятен: президенты республик хотели окончательно выбить и Горбачёва, и всех его чиновников из игры, забрав себе всю полноту власти. Для того всё и затевалось. Но его реализация требовала формального уничтожения незыблемого СССР.
Сейчас очень любят рассуждать, как ошибочны были Беловежские соглашения. О них публично горюет Владимир Путин. С напором и страстью он утверждает, что это было «крупнейшей геополитической катастрофой». Мне тогда так не казалось (я не претендую на объективную истину, а просто рассказываю о своих ощущениях). Это было какой-то рядовой новостью в телевизоре. Ну хорошо, её обсуждали немного больше остальных, но никакого ощущения значимости момента не было. Собравшиеся в лесу совершили хитрую и, скажем честно, довольно лживую и лицемерную юридическую манипуляцию, но в целом просто констатировали очевидное: никакого СССР как реальной страны к тому моменту уже не существовало.
Ни Ельцин, ни лидеры Украины и Белоруссии в развале СССР не виноваты. Советский Союз уничтожили две организации: Коммунистическая партия Советского Союза и КГБ СССР. Партия бездарным управлением своих маразматических лидеров довела страну до экономического кризиса, а ложью и лицемерием — до кризиса идеологического. КГБ в лице своего председателя Владимира Крючкова попытался устроить военный переворот, подготовленный так же плохо, как и всё, что делал Комитет в предыдущие годы. По мнению большинства исследователей августовского путча, именно председатель КГБ Крючков был главной фигурой среди заговорщиков. В ленинградском отделе КГБ тогда работал подполковник Владимир Путин, который в то время вовсе не кричал о геополитической катастрофе, а в погоне за деньгами и новыми возможностями радостно покинул ряды своей организации, чтобы окончательно примкнуть к одному из главных сторонников Ельцина, мэру Ленинграда Анатолию Собчаку. Путин, безусловно, один из тех, кто был прямо заинтересован в развале СССР, способствовал ему и получил от этого максимальную выгоду. Не будем преувеличивать персональную роль Путина или говорить о том, что он как-то особенно предал свою организацию, — он просто рационально действовал в своих интересах. Вчера ловил диссидентов на улицах Ленинграда, чтобы их посадили в тюрьму за антисоветскую пропаганду, а сегодня таскает чемодан за одним из самых радикальных сторонников новой власти.
Несомненно, я был одним из тех счастливчиков, для которых СССР развалился без потрясений. Если бы мой отец служил в те годы не в Подмосковье, а в Баку, Нагорном Карабахе, Абхазии или одной из Балтийских республик, всё это выглядело бы совсем иначе. Все копившиеся годами противостояния вспыхнули, вылившись в конфликты и даже войну. Вдруг выяснилось, что армяне и азербайджанцы ненавидят друг друга настолько, что вот уже воюют, грузины и абхазы — не милые соседи, сидящие за одним столом, а люди, выгоняющие друг друга из домов. Обо всём этом постоянно писали, детально объясняя глубокие причины происходящего. Впрочем, каждая страна объясняла их по-своему. Но из Москвы всё это вместе казалось какой-то дичью: вот сумасшедшие, что они вдруг воевать начали? Столько лет жили рядом «дружной многонациональной семьёй советских народов», а тут натурально режут друг друга из-за какой-то ерунды. Безусловно, это было совершенно эгоистичное и даже невежественное рассуждение человека, которому просто повезло оказаться там, где нет ни войны, ни национального конфликта, а только столичная погоня за деньгами. Невозможно было поставить себя на место армян или азербайджанцев, да и не хотелось совсем.
