Но что-то в камне не так.

И тут меня осеняет подозрение.

— Лакомка, брось его! — кричу я, бросаясь к альве.

В долю секунды «включаю» легионера-портальщика. Но поздно — свечение уже охватило мою жену. Хватаю её за руку, не давая исчезнуть одной.

Мыслеречь срывается на крик:

— Обрубай поток! Не дай перенести нас!

— Я пытаюсь!!! — разносится голос в голове.

Свечение вокруг камня усиливается. Легионер отчаянно старается блокировать активацию, но начавшийся процесс не остановить полностью. Камень уже запущен.

Вокруг нас мир на мгновение замирает. Ресторан, гости, смех, праздничная суета — всё словно растворяется в воздухе. Перед глазами остаётся только яркая вспышка, и вот уже нас с Лакомкой засасывает в портал.

Мои перепончатые пальцы! Вот тебе и «с днём варенья!» Отлично отпраздновали!

Мы с Лакомкой оказываемся на краю высокого обрыва, откуда открывается завораживающий ночной пейзаж. Море, безоблачное небо, мерцающие звёзды, запах оливковых деревьев. А их ветвистые силуэты вздымаются позади.

Ну, хотя бы тепло. На ощупь градусов тридцать, не меньше. Если не считать неожиданного телепорта, условия вполне терпимые.

Лакомка взволнованно оглядывается:

— Где мы, мелиндо?

Я поднимаю глаза к ночному небу. Быстро анализирую положение звёзд, сверяюсь с картой в голове.

— Судя по всему, где-то на юге, — говорю, кивая на ряды оливковых деревьев. — Вероятно, Византия или Османская Империя. Оливки намекают на Средиземноморье.

Долго раздумывать некогда. Устанавливаю мысленную связь со Светкой.

— Искра, доложи обстановку.

Ответ приходит мгновенно, её голос в моей голове звучит взволнованно, но облегчённо:

— Ты жив! Слава Богу! С вами все в порядке⁈

Я кратко объясняю, оглядывая обстановку:

— Вполне. Успел сбить поток портального камня, поэтому нас выбросило на полпути. До ловушки не успели долететь.

— До ловушки?

— Нам, наверняка, готовили теплый прием на другом конце портального коридора, — я вздыхаю. — Мы где-то в Средиземноморье. Что у вас там? Поймали этого выродка, который сунул Лакомке камень?

В ожидании ответа краем глаза замечаю, как Лакомка протягивает руку. На её тонкие пальцы мягко опускается большущая бабочка. Альва смотрит на неё, и на её лице появляется тёплая, почти детская улыбка.

Светка отвечает с тяжёлым вздохом:

— Нет. У него пошла кровь из носа, и он умер. Наши телепаты говорят, что его мозг просто сгорел.

Я выдыхаю, с трудом подавляя раздражение, и тихо ругаюсь сквозь зубы:

— Мои перепончатые паль… Ладно, понятно. Оставайтесь на связи. И сообщите Владиславу Владимировичу, пусть в Охранке знают, что происходит. Объявляйте чрезвычайный режим в графстве. Праздник окончен.

Разорвав связь, я оглядываюсь вокруг. Пейзаж, конечно, красивый, да и бабочка ничего такая, но где-нибудь здесь есть люди?

Поворачиваюсь к Лакомке.

— В первую очередь нужно разобраться, где именно оказались. Кстати, за нами могут отправить погоню. Поэтому сохраняем анонимность.

— Хорошо, мелиндо, — кивает альва.

В целом я спокоен, даже чувствую себя неожиданно оптимистично. Всё могло закончиться куда хуже. Вместо потенциально опасной точки назначения портального камня, вроде жерла действующего вулкана или ещё какой-нибудь смертельной ловушки, нас выбросило в теплое Средиземноморье. Ночное небо, оливковые деревья и свежий морской воздух — явно не худший вариант.

Лакомка так вообще излучает довольство. Прямо как ребёнок, она ловит уже вторую бабочку, смеётся звонко, искренне, словно и нет никакой опасности. Этот контраст заставляет меня на миг улыбнуться.

Но мысли возвращаются к делу. Я размышляю о промахах в системе безопасности. Пропустили человека с артефактом. Пусть и недетектируемым сканерами. Это грубая ошибка. Урок на будущее. И моя гвардия его усвоит.

Лакомка смотрит на меня, её глаза сверкают любопытством:

— Мелиндо, ты не можешь использовать статуэтку для телепортации? — поднимает она каменную птицу.

Я качаю головой:

— Нет. Эти камни позволяют портальщикам перемещать других, но не самих себя. Для этого им нужно быть рядом со стелами, чтобы контролировать процесс.

— Понятно… — задумчиво протягивает она.

Из-за холма раздаётся громкий треск. На дребезжащем пикапе, гремящем как коробка с гайками, выезжает мужчина с глубоким загаром в старой рабочей одежде. За ним несутся две здоровые собаки, а сам он, потрясая руками, яростно кричит на греческом:

— Ах вы, твари! Опять мои оливки воруете⁈

Мы с Лакомкой удивленно переглядываемся. Ну и претензии! Да мы ни одной оливки даже не съели.

Мужик выскакивает из своей тачки, и в руках у него сверкает двустволка.

— Верните мои оливки, твари! — орёт он, потрясая ружьём.

Я остаюсь на месте, равнодушно посмотрев на него. Хорошо, что у меня на шее под рубашкой болтается амулет переговоров, а то бы ни черта не понял.

— Уважаемый, вы обознались, — отвечаю на греческом. — Мы не воруем ваши оливки. Мы вообще-то с праздника, — указываю на свой фрак и платье Лакомки. — Посмотрите на нас, какие из нас воры?

Но фермер не очень-то расположен к конструктивному диалогу. Его взгляд сверлит нас, как будто он разоблачает величайший заговор.

— Ночью в моём саду? Да вы точно воры! А ну, фас! — кричит он, натравливая на нас своих огромных алабаев.

Собаки с грозным рычанием срываются с места. Но едва подбегают ближе, как резко тормозят, прижав хвосты. Один из них, немного помедлив, вдруг начинает вилять хвостом, подходя к Лакомке. Она смеётся, опускаясь к псу, и начинает гладить его за ухом:

— Какой ты пушистый, милый!

Алабай виляет коротким обрубком-хвостом. Люблю собак. И не потому что они легко поддаются ментальному программированию. Вовсе нет. Посто они добрые. А с кем они не добрые, тот сам виноват. Но это не наш с Лакомкой случай, хех.

Фермер ошарашен. Его самоуверенность тает на глазах. Двустволка в его руках начинает дрожать, и он торопливо, неуклюже прячет её за спину.

— Господин телепат, эм, так говорите, вы с праздника? Что ж… Простите за беспокойство, — мямлит он, отступая к тачке. А соображалка у мужика все же работает. Вон как быстро сложил дважды два.

— Не могли бы вы рассказать какой поблизости город, уважаемый? — улыбаюсь.

Фермер, затравленно смотря на меня, отвечает:

— Конечно, сейчас только достану карту…. — пятится он. — Только вот она в машине… в бардачке… Сейчас-сейчас достану…

Он рывком дергает дверь пикапа, заскакивает внутрь и сходу заводит двигатель, даже не заглянув в бардачок. Какой ретивый! Собрался сбежать! Причем это не догадки. Я читаю мысли грека как открытую книгу. Щитов-то нет.

Быстренько активирую небольшой ментальный блок и мягко заставляю его остаться. Больше никаких закладок не делаю. Просто не позволяю вдавить газ. Ему остается только сидеть и тужиться, пытаясь сдвинуть ногу с места.

— Спасибо, что подождали, — приближаюсь я с улыбкой. — Так вы нас решили подвезти?

Фермер, вздрогнув, отвечает с нервной поспешностью:

— Э-э-э….Да-да, именно! Конечно, отвезу! Без проблем!

Я открываю заднюю дверь и пропускаю первой жену. Мы с Лакомкой садимся в транспорт. Собак тоже не забываем — они запрыгивают в кузов пикапа. Затем уже убираю ментальный блок, и фермер газует. В дороге связываюсь со Светой по мысле-речи:

— Нам понадобятся византийские деньги. Возьми в ближайшем обменнике наличных, пожалуйста.

Греческий отпуск, значит. Что ж, вполне может быть весело.

Друзья-мазаки, поставьте плиз лайк книге) И завтра глава будет больше)

Деревня вульканов, Боевой материк