Без вспомогательных средств их возможности довольно скромны: обычное перемещение ограничено радиусом около трёх километров. Для переноса на огромные расстояния — себя или, что важнее, целых отрядов — требуется специальный сигнальный камень. Этот артефакт должен быть связан с переносимым объектом или существом, иначе ничего не выйдет. Но и это ещё не всё: сам портальщик при активации обязан находиться рядом со Стеллой, что делает их применение в реальных боевых условиях куда сложнее, чем хотелось бы.

И всё же, несмотря на эти ограничения, я вижу огромный потенциал. Уже в голове вырисовываются тактические схемы. Представьте: отряд закидывается в тыл врага, выполняет свою миссию, а затем мгновенно возвращается, не оставляя ни следов, ни шанса на контратаку. Это может перевернуть подход к диверсиям и разведке.

Я ухмыляюсь, погружаясь в воду. Простор для стратегического манёвра колоссальный. Да, это направление нужно развивать.

Ух, кайф. Продолжаю наслаждаюсь редкими минутами тишины и спокойствия в бассейне, лениво наблюдая за Ломтиком. Щенок, естественно, держится на воде «по-собачьи», энергично перебирая лапами. При этом он умудряется выглядеть невероятно деловито, будто его неуклюжие круги вокруг меня — это важная часть какой-то тайной миссии. Притворщик, но занятный.

Тишину нарушает странное шипение. Подняв голову, я замечаю Шепучку, которая вылезла через стену. Горгоныш осторожно подкрадывается к подносу с моим кофейным напитком. Её ноздри дрожат, а змеиные волосы слегка покачиваются, как будто они тоже пытаются уловить аромат.

Я усмехаюсь, наблюдая за этой сценой:

— Да уж, ваша Мать выводка тоже кофе обожает.

Шепучка замерла, будто раздумывает, стоит ли рискнуть и попробовать. Губы у неё поджаты, змейки шевелятся в такт её мыслям. Смешная. Хотя я знаю, что следующим её шагом, скорее всего, будет попытка стащить стакан. Ну, попробуй, если посмеешь.

В итоге Шепучка решает проявить себя как воспитанная леди и воздерживается от посягательства на чужую посуду. Я усмехаюсь, уважая её самообладание, и прошу Ломтику перекинуть сюда собачью миску. Я наливаю туда немного из своего стакана, и Шипучка тут же принимается лакать, не забывая выразить благодарность лёгким шипением.

Малыха увлечённо опускает мордочку в миску, вся перепачкавшись. У малышей-Горгон руки ещё не скоро станут полностью антропоморфными, поэтому лакать — их единственный способ питаться. Хотя Рюса Зеленый Коготь иногда кормит свою любимицу из бутылочкой с соской.

Я рад за своих подданных — будь то звери, люди или кто-то ещё, это неважно. Каждый из них находит своё место и смысл. Некоторые, как Рюса, сближаются друг с другом, находя в товарищах тех, кого когда-то безвозвратно потеряли. Это приносит им внутренний покой.

А вот Гереса удивила. Занявшись бордельным бизнесом, она не только стала отличным управленцем, но и многому научилась у своих подчинённых. Теперь в богатырше, за её грозной внешностью, чувствуется удивительная женственность. Это лёгкая перемена делает её ещё более харизматичной. Те же гвардейцы теперь на нее смотрят другими глазами — не только уважают за удаль, но и любуются.

Лениво потягивая кофейный коктейль, я ловлю себя на мысли, что проблем на моих плечах стало больше, чем хотелось бы. Год предстоящей службы Багровому Властелину — это не просто красивая строчка в резюме. И как только с монахами разберусь, предстоит заняться еще и Буревестником, чтобы вернуть свои родовые земли.

Но, разумеется, боярин Годунов не упустит шанса вставить мне палки в колёса. Хотя, честно говоря, это меня мало волнует. У «Бурана» ведь колёс вообще нет, только надёжные гусеницы. Они переедут любое бездорожье, да ещё и самого боярина заодно.

Я усмехаюсь с иронией. Кажется, жизнь становится только сложнее, но от этого только интереснее.

Еще в прошлом мире я уяснил, что главное правило выживальщика — хомячить, хомячить и хомячить. Только здесь речь уже не о куске проволоки, патронах и прочих сокровищ постапокалиптической пустоши. Здесь я говорю о защите рода, которую приходится усиливать всеми доступными способами. Это давно перестало быть прихотью или мерой предосторожности — теперь это жизненная необходимость.

Российские дворяне не стоят на месте: они активно проникают в другой мир, перенимают его технологии, разбираются в магических артефактах. По сути, они идут по моим стопам, учатся и развиваются. Мне всегда нужно быть на шаг впереди конкурентов. Благодаря дворянской традиции: «Нападать сразу же, как только покажешь слабину», расслабляться нельзя. Всё как всегда.

К тому же, помимо местных конкурентов, есть и враги, что тянутся из иного мира. Монахи-гомункулы. Эти твари всё ещё удерживают три своих Обители. Восточная Обитель оказалась слабее остальных. Самый сок впереди.

Надо бы поскорее вернуть родственников Лакомки и закрыть этот гештальт.

Ещё немного побултыхавшись, я решаю, что пора выбираться. Быстро выхожу, споласкиваюсь и переодеваюсь. Не забываю и про Ломтика: вытираю его досуха, чтобы малой не простудился. Щенок не в восторге от этой процедуры, но терпит, философски вздыхая.

Настроение хорошее, хочется на свежий воздух. Во дворе мороз бодрит и пробуждает, лучше любого кофе.

По пути встречаю тигрицу, которая вальяжно прогуливается вдоль стены с таким видом, будто этот замок принадлежит ей, а не мне. С лёгкой усмешкой приветствую:

— Сударыня, вы всё ещё решили остаться у нас?

Тигрица лениво машет хвостом, явно показывая, что своим присутствием оказывает мне одолжение.

— Да сколько угодно, оставайтесь, — добавляю я с улыбкой.

В ответ она ещё раз грациозно взмахивает хвостом и уходит в свою сторону, гордая и невозмутимая, словно хозяйка положения.

Кстати, Настя прозвала её Красивой. Необычненькое имя для тигрицы с костяным ожерельем, но, если задуматься, вполне подходящее. Углубляться в эти детали я все равно не собираюсь. Если ей хочется играть в свои кошачьи игры — пусть играет. Главное, чтобы без сюрпризов.

Дойдя до двора, я замечаю у ледяной пещеры, которую создал Ледзор, одного из своих новых «подопечных» — того самого пингвина, которого мы решили придержать, в то время как его собратьев отправили в Мишколенд. Этот пернатый сейчас топает как завсегдатай гаражных попоек: неуклюже переваливается с боку на бок, покачиваясь, будто вот-вот упадёт.

Но, что интересно, он уже подружился с големчиком — тем самым, который ходит на четвереньках, подражая Псу. Вместе они составляют настолько нелепую пару, что я задерживаюсь, наблюдая за этим цирком. Кустоголем носится по двору, а пингвин с расправленными крыльями неуклюже топает за ним, пытаясь догнать.

И вот, в какой-то момент пингвин резко замечает что-то. Он с максимальной скоростью бросается вперёд, но не успевает затормозить и с грохотом врезается лбом в стену. Падает на задницу, замирает на мгновение, а затем начинает крутить головой, явно недоумевая, что же, чёрт побери, произошло.

Мда. Он тот еще спринтер. Может, Демон, заключённый в его теле, всё же успел оставить пару неприятных сюрпризов?

Но, судя по всему, это обычное поведение… ну, насколько обычным можно считать пингвиньи выходки. Хмыкнув, я решаю продолжать наблюдение и в случае необходимости слегка подправить его поведение, пока он не расшиб себе все мозги.

— Может, он аутист, — размышляю вслух, — или, может, у пингвинов это считается нормой. Кто их вообще разберёт?

Погружённый в свои мысли, я едва замечаю, как ко мне подходит Светка, оживлённо разговаривая с Леной:

— Даня, хватит на пингвина таращиться, надо собираться! Гриша скоро приедет!

— Ты же хотел его встретить, — улыбается Лена.

Верно. Как хозяину города и графства, как графу, мне полагается лично встречать дворянина-гостя. Вопросов нет. К тому же, Гриша наш однокашник и друг.

— Ладно, — киваю я, — едем. Сейчас только позову Камилу.

Вместе со Светкой, Леной и Камиллой мы отправляемся в аэропорт. Если пингвин захочет пободать ещё одну стену, пусть пока этим займётся без меня.