Годунов мрачно качает головой, угрюмо глядя на поверхность пруда.

— Не по душе мне эта затея, — произносит он после паузы. — Филинов оказался очень ушлым. Базу с военной техникой и грузами мяса я уже потерял. Пожалуй, лучше сделать паузу и хорошенько продумать следующий шаг.

Лорд-дроу прищуривается.

— Конечно, вы можете думать, — тянет он с улыбкой. — Но затягивать я бы не советовал. Добыча, знаете ли, имеет свойство портиться.

Он неторопливо встаёт и удаляется так же бесшумно, как появился. Даже трава не шуршит. Невесомый он что ли?

Годунов провожает гостя раздраженным взглядом. Чертовы иномиряне! Оторвать бы ему уши, да непонятны риски! Боярин пытается вернуть себе спокойствие, опуская взгляд на пруд, но тишина лужайки вдруг нарушается странным шипением.

Боярин поворачивает голову к ведру. Карпы, ещё секунду назад мирно лежавшие, теперь остервенело дергаются. А еще они словно мутировали. Глаза налились алым светом, из раскрытых пастей торчат острые, как кинжалы, зубы. Хищные твари хлопают хвостами и с мерзким треском начинают выпрыгивать из ведра, извиваясь на траве и ползком устремляясь к боярину.

Годунов едва успевает вскочить, мгновенно призывая стихийный доспех. Пальцы привычно складывают, и воздух взрывается молнией. Разряд с хрустом разрывает первую волну тварей, искры танцуют на траве, обжигая её. Несколько мгновений, и первые рыбины превращаются в обугленные останки.

Боярин стискивает зубы. Новый вихрь молний сжигает тварей дотла, поднимая клубы дыма и наполняя воздух резким запахом гари. Годунов позволяет себе опуститься обратно на стул.

Он смотрит на выжженную лужайку, где ещё недавно стояло ведро с уловом, и хрипло произносит:

— Мой улов… Вот же остроухий выродок!

Сижу у себя в кабинете, полудрёма накатывает, мысли вяло плавают где-то между вчерашним успехом и предстоящими делами. Вчера, признаться, выдался отличный день. ПВО боярской базы мы разобрали подчистую: от пусковых установок с боеприпасами до радаров. Ничего не упустили. Всё уже распределено по местам, где этому новехоньким пушкам найдётся полезное применение.

А вот с мясной колонной вышло даже проще, чем ожидалось. Гружёные фуры, которые готовились к отправке в Европу, оказались в наших с Бером руках без малейшей шумихи. Мы встретили грузовики в лесу. Всё, что потребовалось, — немного наглости и подходящие документы. Ломтик, умница, вытащил акты приёма-передачи прямо из кабинета командира части. Бумаги выглядели настолько убедительно, что сопровождающие даже не пытались спорить. Просто молча передали груз, не задав ни одного лишнего вопроса.

А я? Я их отпустил. Убивать их не было ни смысла, ни интереса. Обычные физики, десяток человек, которых и так в Легионе хватает. Будь среди них Целитель — разговор был бы другой, но Целители по фурам с грузом не катаются. Так что решили оставить их при жизни.

Правда, не всё прошло гладко. С кузеном Бером пришлось повозиться. Альв, в своём полу-зверином облике, оказался неспособен самостоятельно вернуться в человеческий вид… вернее, в альвийский. Пришлось повозиться, стимулируя магические каналы, чтобы запустить процесс восстановления. Муторная работа, скажу честно. И понимание, что до полного восстановления ему ещё далеко, только добавило головной боли.

Потягиваюсь, рука тянется к чашке с чаем, но напиток уже давно остыл. Лениво смотрю на разложенные на столе бумаги.

Мама с маленькой Леной и Степаном уже уехали, оставив в доме приятное послевкусие семейного уюта. И легкую тоску. Особенно по её кулинарным шедеврам. Без маминых ватрушек, конечно, сложновато, но жены стараются, пыхтят, пытаются воссоздать тот самый рецепт.

Вот, например, Светка. Вдохновилась и решила проявить себя на поприще выпечки. Результат, правда, вышел… убойным. Не в том смысле. Её ватрушки оказались оружием точечного поражения — опасные как на зуб, так и для стола, если вдруг уронить. Скорее, магический артефакт разрушения, чем еда.

И вот, как по волшебству, Света снова появляется в дверях. На ней фартук, накинутый прямо поверх спортивного костюма, волосы схвачены в конский хвост. В руках свежая партия её «кулинарных успехов». Я ещё не успел испугаться как следует, как передо мной оказывается тарелка с новой порцией этих шедевров. Оцениваю запах. Он, скажем так, многослойный. На вдохе ощущаю нотки теста, пряностей… и предчувствия катастрофы.

— Даня, на полдник!

Реакция у меня мгновенная: молниеносно поднимаюсь и, подхватив бумаги со стола, бросаю на ходу:

— Свет, некогда перекусывать! Срочно нужно проверить заказ на Гумалина.

Светка, уже наученная горьким опытом, прищуривается, перехватывая меня за локоть:

— А ты хотя бы попробуй сначала.

— Потом, потом как-нибудь, — отмахиваюсь я, даже не глядя на неё. Быстро соображаю, как отвлечь. — Слушай, давай со мной пойдём? Заодно посмотришь новую фичу, что Хмельной спаял.

Не дожидаясь ответа, я аккуратно подтягиваю её за руку и направляюсь к выходу. Главное — уйти до того, как она снова предложит попробовать. А лучше, чтобы тарелка осталась в комнате. Ломтик всё равно всё слопает — ему и радиация не страшна, а тут всего-то аномальные ватрушки.

На складе Гумалин уже вовсю размахивает короткими но мощными руками, азартно демонстрируя своё новое творение:

— Вот, шеф! В общем, готово! Взял этот камень, руны нанёс, всё как надо, по схеме.

— По какой схеме? — приподнимаю бровь.

— Импровизированной, — Гумалин ухмыляется, как будто это объясняет всё. — Потом припаял к браслету. Чтобы тебе удобнее было носить. Теперь можно вызывать своего Демона.

Он вручает мне железный браслет с шипами, будто у панка из 80-х. Я верчу его в руках, внимательно осматривая. Камень поблескивает, руны выглядят внушительно, а шипы… Ну, стиль у Гумалина своеобразный, тут не поспоришь. Надеваю браслет, ощущая его тяжесть.

Сосредотачиваюсь, чтобы проверить, как всё это работает. Попробуем вытащить Шельму. Камень начинает слабо пульсировать, как будто реагируя на мой магический импульс.

Рядом Светка с интересом наблюдает за свечением. Её голубые глаза блестят от любопытства.

— Даня, а там, наверное, такое уродливое страшилище прячется!

Светку ждет большое разочарование. Ведь Шельма совсем не тянет на «страшилище», по крайней мере внешне. Перед нами материализуется изящная девушка. Её обтягивающее платье подчёркивает безупречные линии фигуры, длинные волосы струятся мягким каскадом, а лица словно сошло с обложки модного журнала.

Светка в шоке вылупляет глаза.

Шельма, наклонив голову с грацией кошки, смотрит на меня томным взглядом:

— Чего изволите, хозяин?

— Охренеть… вот тебе и «страшилище», — ошарашенно выдаёт Светка, не отрывая взгляда от новой гостьи.

Шельма отвечает лёгкой, почти кокетливой ухмылкой:

— Спасибо за комплимент.

Светка краснеет до корней волос, смущение обжигает её, но она пытается сохранить остатки самообладания:

— Да пожалуйста… — бурчит она, поспешно отходя поближе ко мне. Однако любопытство берёт своё, и она продолжает украдкой бросать взгляды на Шельму.

Я недовольно смотрю на Шельму:

— Так, давай договоримся: фраза «чего изволите, хозяин» — это лишнее. Поменьше пафоса.

Шельма хлопает длинными ресницами, её лицо принимает выражение невинной покорности:

— Как пожелаете, хозяин.

Мда, ну я попытался.

Светка фыркает, а потом закатывает глаза и, капризно надув губы, поворачивается ко мне:

— Дорогой муж, — подчеркивает она слово. — А ты теперь эту красотку всегда на правой руке носить будешь? — кивает на шипастый браслет.

Шельма кокетливо моргает:

— Меня, если что, можно и на другое место надеть.

— Гы-гы, — Гумалин, кажется, вот-вот лопнет от сдерживаемого смеха.

Я устало провожу рукой по лицу и вздыхаю:

— Шельма, молчи, пока не попрошу.