40-фунтовое нарезное казнозарядное орудие имело калибр 120,65 мм и вес около 1,8 тонны; для стрельбы использовались три типа снаряда: сплошной весом 18,6 кг с начальной скоростью 354,79 м/сек. и дальностью стрельбы 4527 м; бронебойный весом 20,4 кг с начальной скоростью 338,6 м/сек. и дальностью стрельбы 4242 м; фугасный весом 18,37 кг, начальной скоростью 359,66 м/сек. и дальностью стрельбы 4375 м.

Боливийцев резкое усиление флота потенциального противника не остановило: у властителей дум этого народа вызревал план запредельно поднять налоги для чилийских компаний, причем взыскать их задним числом – начиная с 1874 г. Разумеется, чилийцам (и британским инвесторам) такой подход не понравился. Платить по новым расценкам не спешили. Тогда боливийское правительство объявило об конфискации чилийской Компании селитры и железных дорог в г. Антофагаста. В ответ президент Чили Анибал Пинто отправил 14 февраля 1879 г. в Антофагосту (из 5348 жителей какового города 4530 были чилийцами) на защиту собственности отряд в 200 солдат. Боливия почти сразу же (1 марта) объявила Чили войну, 6 апреля к ней присоединилось Перу. Такая поспешность вполне объяснима: чилийская армия более чем в 2 раза (30000 против 80000) уступала по численности объединенным боливийско-перуанским силам, а пограничные районы Чили также изобиловали селитрой и гуано и выглядели легкой и “вкусной” добычей, в особенности – под гомон речей о борьбе с “мировым (британским на тот момент) империализмом”.

Однако, несмотря на явное несоответствие сил, Чили не выглядела овечкой на заклание. Эта небольшая страна обладала рядом интересных особенностей. Во-первых, благодаря умеренному климату в Чили в большем количестве, чем в другие страны Южной Америки, ехали переселенцы из Северной Европы; а в Пруссии даже действовала специальная иммиграционная программа по переселению избытков населения в Чили. То есть, в страну поступало заметное количество людей, обладающих большей склонностью к дисциплине, организованности и прочими качествами, полезными на регулярной военной службе, чем то обычно бывает у темпераментных детей Юга с их заклинанием на все случаи жизни “Mañana”.

Во-вторых, испанцам в свое время так и не удалось покорить живущие на юге Чили воинственные индейские племена. И, при завоевании страной независимости, арауканы вошли в состав формируемого чилийского общества как его равноправная и социально активная часть.

Таким образом, у чилийских властей было достаточно отличного человеческого материала для пополнения вооруженных сил, а английские деньги обеспечили этих бойцов вполне современным оружием.

Как и ожидалось, чилийский флот установил свою доминацию на море и позволял командованию перебрасывать десанты и наносить удары по наиболее уязвимым и чувствительным точкам союзников. Правда, управление этими операциями шло не совсем гладко, что и стало причиной первого серьезного морского столкновения в этой войне.

Еще до формального объявление Перу войны, 5 апреля 1879 г., чилийский флот блокировал порт Икике, через который перуанцы и планировали оказывать помощь своему союзнику. Все было бы хорошо, но чилийское командование, зная о превосходстве своих сил, решило искать генерального сражения и повело 16 мая основные силы флота к главной перуанской базе – Кальяо. Возле Икике остались старый винтовой корвет “Эсмеральда”, не менее древняя канонерская лодка “Ковадонга” и транспорт “Ламар”.

Этим и воспользовались перуанцы: 21 мая к Икике подошли два их лучших корабля – монитор “Гуаскар”, всё еще озаренный славой сражения с английским фрегатом “Шах”, и броненосец “Индепенденсия”. “Ламар” сразу поднял флаг США и ушел прочь, “Ковадонга” также пустилась в бегство, но за ней погналась “Индепенденсия”; лишь “Эсмеральда” неспешно маневрировала неподалеку от берега. Командир “Гуаскара” капитан Грау был удивлен подобным поведением противника, но комендант Икике высказал предположение, что вокруг корвета расставлены мины, и поэтому он вынужден ходить вперед-назад малым ходом, чтобы не подорваться на них.

На самом деле “Эсмеральда” из-за износа машин не могла дать более 6 узлов, и капитан судна Артуро Пратт, понимая, что пытаться бежать бессмысленно, заблаговременно распространил в городе слухи о минировании стоянки своего корабля.

Грау подвел свой монитор на 500 м к “Эсмеральде”, и “Гуаскар” начал пальбу по медленно движущемуся корвету из своих 10-дюймовок. Впрочем, как и в случае с “Шахом”, ни одного попадания не последовало. Тем не менее, на “Эсмеральде” два котла вышли из строя, и скорость корвета упала до 2 узлов.

Тем временем командир гарнизона Икике приказал выкатить на пляж четыре пушки и начать обстрел “Эсмеральды” с берега. Стремясь уйти от этой напасти, капитан Пратт стал отводить корвет мористее. Грау сообразил, что никаких мин вокруг “Эсмеральды” нет, и приказал идти на таран. В этот момент один из выпущенных комендорами “Гуаскара” снарядов, наконец-то, достиг цели; мощный взрыв потряс “Эсмеральду”, корвет окончательно потерял ход.

Примерно в 10:30 “Гуаскар” нанес первый таранный удар, но он пришелся вскользь. В этот момент капитан “Эсмеральды” Артуро Пратт скомандовал: “На абордаж!” и первым бросился на палубу “Гуаскара” с саблей в одной руке и револьвером в другой. Но за ним последовали только два моряка, причем один из них не сумел допрыгнуть до палубы броненосца и упал в воду.

Пратт застрелил устремившегося к нему лейтенанта Хорхе Велларде, но тут же был буквально изрешечен градом пуль.

Грау вывел монитор на позицию для нового таранного удара и предложил чилийцам сдаться, однако офицеры “Эсмеральды” прибили флаг к мачте гвоздями и стали собирать людей для новой абордажной атаки.

Последовал второй таранный удар, но старый корвет упорно держался на воде. Попытка абордажа со стороны чилийцев была отбита огнем из картечницы. Только после третьего удара “Эсмеральда” стала крениться и пошла ко дну. Перуанцы успели поднять из воды 57 человек из команды героического корабля; 143 чилийца погибли.

Остается отметить, что Грау проявил поразительную по нынешним временам галантность, написав на нескольких страницах проникновенное письмо с соболезнованиями вдове Артура Пратта, в котором всячески восхвалял доблесть и отвагу командира “Эсмеральды” и выражал искренние сожаления о его смерти.

А что же “Ковадонга”?

Казалось, только чудо могло спасти старую канонерку: “Индепенденсия” превосходила ее в скорости, а в предстоящем артиллерийском бою никаких надежд у чилийцев не было.

Но чудо случилось. То ли по странной конструкторской причуде, то ли из-за какой-то поломки рулевой “Индепенденсии” во время этой погони стоял на своем посту совершенно открыто, без прикрытия хотя бы мешками с песком. Во время сближения несколько отчаянных стрелков устроились на корме “Ковадонги” и принялись обстреливать настигающий броненосец из винтовок. Одна из пуль сразила рулевого, в предсмертной судороге он так крутанул штурвал, что “Индепенденсия” резко вильнула и врезалась в прибрежные скалы.

“Ковадонга” благополучно ушла. Спасти броненосец оказалось невозможно. Подошедший на “Гуаскаре” к месту катастрофы Грау приказал сжечь “Индепенденсию”.

Перуанцы объявили бой при Икике своей победой. Хотя потери старого корвета и более-менее современного броненосца, конечно, неравноценны. Но блокада с города-порта была снята, а потеря в людях у чилийцев была гораздо выше: перуанцы потеряли одного человека убитым и семерых ранеными на “Гуаскаре” и еще одного убитым на “Индепенденсии”.

Потеря “Индепенденсии” окончательно подорвала возможности перуанского флота; но Грау, которому за потопление “Эсмеральды” присвоили звание адмирала, не опускал руки и перешел к тактике “партизанской войны” на море, совершая рейды на “Гуаскаре” вдоль зоны военных действий. Его самым крупным успехом стал захват парохода “Римак”, на котором чилийцы перевозили целый кавалерийский полк.

Долее терпеть такие проделки чилийцы не могли, и перед флотом была поставлена задача уничтожить злокозненный монитор. Был разработан план, согласно которому отряд в составе броненосца “Бланко Энкалада”, канонерки “Ковадонга” и транспортного судна должен был двигаться вдоль побережья с севера на юг, прочесывая бухты в поисках “Гуаскара”; через 8 часов следом за ним должен был выйти второй отряд в составе “Альмиранте Кохрейна”, корвета “О’Хиггинс” и еще одного транспорта; при обнаружении “Гуаскара” первый отряд должен был отрезать перуанский монитор от берега и ложным отступлением навести на второй отряд. После чего, при подавляющем превосходстве в огневой мощи, чилийцы рассчитывали уничтожить неприятельский корабль.