Полчаса никакого движения в коридоре замечено не было, и я рискнул выбраться полностью.
Одной из замечательных функций моего костюма была, практически мгновенная сушка. Всего лишь секунда, и я стою уже полностью сухой, без малейшего следа влаги. Я открыл прозрачную лицевую пластину и мне в нос тут же ударила гнилостно-затхлая вонь, да такая, что я поспешил вернуть «забрало» на место. Мдааа... этот момент разработчики костюма, к сожалению, не учли... В принципе, сейчас это не столь важно, надеюсь, времени принюхаться у «бродяг» не будет, в противном случае — мне уже будет все равно.
Ну что же, раз ни постов, ни патрулей нет, значит надо действовать. У меня были сомнения по поводу отсутствия камер наблюдения, но Лейта меня успокоила — здесь в них нет надобности.
Во-первых, до недавнего времени здесь все было автоматизировано и управление насосной станцией всецело лежало на ИскИне, а ему камеры ни к чему — хватало и датчиков.
А, во-вторых, никому нахрен не нужна была эта станция.
Уже за три метра от нужной мне двери, стало понятно, что сегодня Удача на моей стороне. Судя по звукам, сейчас там, в зале управления и контроля, шла грандиозная пьянка и шансы благополучного исхода моей задумки увеличились в разы. Теперь понятно, почему никто ничего не патрулирует и не охраняет — кому охота пропускать такое веселое мероприятие.
Дверь в ПУ должна была открыться автоматически, при моем приближении, я даже гранаты в руки взял, чтобы сразу же туда их закинуть. Но «увы» и «ах», Фортуна быстренько повернулась ко мне задом, даже не дав насладиться ее прекрасным ликом, — никаких движений не последовало, как бы я не «дефилировал» перед дверью. Самому ее открыть у меня не было не единого шанса, и я решился на наглый и отчаянный шаг — просто-напросто забарабанил в нее кулаками. Нейросеть, в паре с костюмом, смодулировали голос убитого пирата, и я заорал во все горло:
— Эй дармоеды, б.. . Открывайте эти е..чие ворота...
Сначала притихли голоса, затем выключилась музыка и из-за двери стал доноситься невнятный шёпот, но вот один голос стал явственнее и смелее.
— Свилт, ты что ль? Какого х.. ты тут делаешь?
— Гуляю б..ть! Ты что меня др...шь? Сам же знаешь, сейчас всех в канашку вывели. Вы тут какого х.. сидите? Да еще и бухаете?
— Нам можно, мы на посту... ха-ха-ха... А ты че один? Где Мерфа потерял?
— Да в том то и дело, что потерял..., отвернулся на секунду, а его и след простыл... Б..ь, мы так и будем п...еть через дверь? Открывай и поговорим нормально, а то жрать хочу, аж переночевать негде.
Раздались несмелые смешки, и дверь поехала в сторону — счет пошел на секунды. Как только створка отъехала на десяток сантиметров, в открывшуюся щель, полетели гранаты: три свето-шумовых, три осколочно-фугасных. Взрывы гремели один за другим с интервалом меньше секунды, и как только они утихли, из помещения раздались душераздирающие крики боли. Полностью отъехавшая дверь открыла мне устроенное мной кровавое месиво. Большинство пиратов были почему-то в обычных комбинезонах, а не в броне, поэтому маленькие металлические шарики, которыми были начинены осколочные гранаты, рвали незащищенные тела практически на части. Большинство бандитов были еще живы и, даже, смогли бы дождаться медицинской помощи — нейросети отчаянно боролись за жизни своих носителей, но оставлять за спиной живых врагов я не мог, не дай Боги кто-то из них сможет поднять оружие и выстрелить в спину, кстати, не факт, что в спину мне, а не кому-нибудь из девчонок... поэтому мне предстояла неприятная кровавая работа — добить раненых. Боеприпасов к игольнику было не так много, как хотелось бы, и мне пришлось делать все ножом. В свое время от чего-то подобного Грас меня уберег, взяв грязную работу на себя, но теперь... теперь это бремя мое.
Эмоции у бандитов перед смертью были самые разные: кто-то молчал, кто-то молил о пощаде, взывая то к жалости, то к жадности, кто-то проклинал... Я же, закрывшись от всех чувств, снова и снова поднимал нож и наносил один-единственный, смертельный удар...
После 10 минут кровавой «жатвы» в живых не осталось никого... 25 разумных... Мдааа... Бог войны — Арес мог бы гордиться мной... А вот то, что я не оставил ни одного «языка» — это явный мой косяк... Что ж... видимо и дальше придется идти «наобум»... Но сначала неплохо бы было осмотреться тут...
Мысли крутились на краю сознания, я же в это время осматривал помещение на предмет укромных уголков и смежных комнат, мало ли... вдруг где-то еще прячется враг...
ПУ представляло собой довольно большое помещение, площадью — квадратов 50. В центре этого зала находился непонятный постамент, высотой около метра, на котором пираты и накрыли свою «поляну». По периметру этого «зала» стояли и мигали, в основном красными огоньками, какие-то терминалы и приборы. Свободными от них был только дальний правый угол, сейчас завешенный какой-то тряпкой, и проемы дверей, которых было всего две: через которую я вошел и через которую нам нужно было выйти.
Если кто-то, где-то и мог выжить и спрятаться, то только за этой ширмой. Я взял игольник на изготовку и медленно подошел к углу. Резко сдернул тряпку, отскочил в сторону и бросил взгляд на открывшийся закуток. Увидев, ЧТО лежит в правом углу, мне захотелось воскресить всех этих ублюдков и убить их еще раз, желательно медленно и очень-очень больно. На свободном пространстве лежали изуродованные трупы трех молоденьких девчонок, практически детей... стоп... двух девчонок, третьим было тело одного из бандитов, вполне целое на вид, разве что, с ног до головы залитое кровью.
Я уже хотел отвернуться от этого неприятного зрелища, когда мне почудилось, что один труп немного, буквально на миллиметр, но сдвинулся. Я внимательнее начал осматривать этот угол: осколки сюда не залетали, стрелять — я не стрелял, пираты тоже... Возникает закономерный вопрос: «А от чего же тогда сдох этот ублюдок?». Ну-ка, ну-ка...
— Эй, придурок, хватит притворяться, вставай давай...
Абсолютно никакой реакции на мои слова не последовало: ни малейшего звука или движения.
— Считаю до трех и начинаю стрелять — сдохнешь гарантированно, а так, есть шанс, что если расскажешь мне все, что меня интересует, то возможно... я оставлю тебя в живых...
И вновь никакой реакции на мои слова, что ж...
— Раз... Два... Тр...
— Стой, стой, я согласен, только не убивай! У меня нет денег на «воскрешалку» ...
«Тело» пирата поднялось и предстало передо мной «во всей красе». Теперь понятно, почему я принял ЭТО за одну из убитых девчонок — мелкий, худой ублюдок с длинными волосами, сейчас почему-то абсолютно голый.
— Выходи оттуда.
Какой-то неловкой, вихляющей походкой ЭТО выбралось из угла и, прикрывая причинные места руками, спросило:
— Я могу одеться?
— Нет, стой на месте и не шевелись.
На всякий случай я решил проверить и оставшиеся два тела, мало ли... вдруг еще живы...
Мдааа... Маленькие дырочки во лбу каждой из девчонок говорили об обратном, причем тела были еще теплые, значит смерть наступила не больше часа назад... Тогда возникает закономерный вопрос: «Что тогда тут делал этот голый ублюдок?». В общем-то его я и задал.
— Ну... это... я последний был... в очереди... Хист подшутил надо мной... убил девок... ну... а... очередь же моя... вот...
— Так ты что, тварь, мертвых...?
— Ну... это... они ж еще теплые... вот...
Мляяяя... Сукаааа... И что теперь с этим некрофилом делать? Да мне даже разговаривать с ним противно, хочется просто раздавить этого... этого... Да даже сравнить его не с чем...
— У тебя есть три минуты, чтобы рассказать мне все, что знаешь, — с отвращением процедил я, — и если ты будешь недостаточно со мной честен...
На этом слове я показательно проверил заряд игольника и направил его в сторону ЭТОГО...
— Я все! Все расскажу, только не убивай... Сюда нас направили часов пять назад, сорвали прямо из «увольнительной»... Приказ был сменить здесь бойцов Горда, кстати, повезло тебе, если бы здесь оставались они... хрен бы ты сюда вообще дошел...
