Дженн покачала головой.

— Нет. Но он хитрый старый ублюдок. Если он это делает, то ни к чему хорошему.

Алпин выглядел так, словно мог упасть в обморок в любой момент.

Мы добрались до задней части лагеря. Из земли торчала большая каменная плита, одна сторона которой была отполирована и покрыта пиктскими символами. Кудзу разросся на ней, прикрывая вершину. В углу были вырезаны очертания Ирландии и Британских островов. Дрест указал на Ирландию.

— Сначала появилась чародейка Сессаир и ее народ. Они населяли остров некоторое время, затем вымерли. Затем пришел Партолон и его народ. Они начинают заниматься сельским хозяйством, ловлей рыбы, строительством домов. Затем в течение одной недели все они умирают от чумы.

— Затем пришел Немед, — сказала я. Я освежила в памяти историю британской магии. Большинство людей думали, что это одна десятая истории, а остальное в равной степени миф, принятие желаемого за действительное и чушь собачья, но я все равно ее прочитала.

Роман бросил на меня осторожный взгляд.

— Правильное имя Н е й м х е д г, — сказала Дженн. — Когда ты произносишь его правильно, оно звучит как…

— Нейг, — закончил Дрест.

Только кельты использовали девять букв для создания одного звука.

— Он назвал себя так, потому что хотел, чтобы люди думали, что он святой. Дженн усмехнулась. — Нейг с небес. Нейг неуязвимый. Нейг могущественный.

Дрест фыркнул.

— Он завоевывает Ирландию и движется дальше, на Шотландию.

— Легенда гласит совсем не так, — сказала я.

— Легенды часто ошибаются. Это не легенда, — тихо сказал Алпин. — Это наша история.

— Он крадет младенцев и превращает их в свою армию, — продолжил Дрест. — Пикты сражаются с ним, пока он не оттесняет их до восточной окраины Шотландии. Идти некуда, кроме моря и шотландских скал. В итоге, они перехитряют его. Они возводят стоячие камни. Их много видов. Некоторые искажают магию вокруг себя, искривляют пространство. Другие бьют тревогу, предупреждая. И тому подобное.

Он указал на резьбу на поверхности камня.

— Искажающие камни скрывают деревни. Войска Нейга, как и он, не могут найти поселения, а если и находят, защитные камни скрывают людей на достаточно долгое время, чтобы те могли сбежать.

— Что означают эти символы? — спросила я.

— Диск и прямоугольник, — сказал Алпин. — В поселении есть камень-предупреждение, который сообщит другим о приближении Нейга. Полумесяц и V-образный стержень означают, что над поселением держится щит. Не выпускайте в него стрелы, даже если Нейг приближается, потому что они не пронзят его. Диск и прямоугольник означают, что у поселения есть солнечный диск, который подает сигнал о помощи.

Получается это поясняющие знаки. Как сигналы светофора. Так чертовски просто.

— Двойной диск и Z-образный стержень? — спросила я. — Он подписал так коробку.

Алпин поморщился.

— Он выбрал этот символ для себя. Его солдаты отмечали им все, чтобы служило напоминанием о том, что происходит, когда вы не подчиняетесь ему.

— Что это?

— Кандалы, — сказала Дженн. — У Нейга нет слуг. Только рабы.

Алпин обвел контур символа на камне.

— Когда ты видишь это со сломанной стрелой, это означает, что здесь Нейг тебя не видит. Здесь ты свободен.

— А что насчет этого? — спросил Роман, указывая на другой символ, отдаленно напоминающий цветок.

— Волынки, — сказал Дрест.

— Какое отношение волынки имеют к чему-либо? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Волынки играли перед боем.

— В конце концов, он бы всех убил, — сказала нам Дженн. — Но потом вторглись фоморы и отвлекли его. Они убили его жену. Своих детей он либо убил сам, либо скрыл.

— Он не любит соперничества. — Дрест поморщился. — Его брат пытался сразиться с ним, проиграл и уплыл со своей частью армии. Им надрали задницы где-то в Европе. Вернулся только один корабль.

— А как же Туата де Дананн? — спросила я.

— Они заключили сделку с Нейгом, — сказал Дрест. — Платили ему дань. К тому моменту он уже перебрался в Шотландию. Место побольше. Больше земли. У него были оба острова до того, как он закончил.

— Как ваши предки победили его? — спросил Роман.

— Они этого не сделали. — Лицо Дреста было мрачным. — Они пережили его. В конце концов, магия ослабла, и однажды он исчез. Он нашел себе логово за пределами нашего мира и забрал с собой свои сокровища и армию. Иногда он совершал набеги, когда действовала магия. Никогда не знаешь, когда и где он появится. Наш народ так боялся его, что продолжал водружать искажающие камни спустя столетия после того, как он впал в спячку.

— За все это время никому не удалось подобраться достаточно близко, чтобы причинить ему вред? — спросила я. — Я понимаю, что он владеет магией огня, но я сражалась с Морфраном и встречала Морриган. Вы хотите сказать, что никто не смог добраться до этого парня?

— Ты не уловила, — сказал Дрест.

— Покажи ей, — сказала ему Дженн.

Дрест коснулся кудзу. Тот расползся наверх и вниз. Камень стал чистым. Я взглянула на резьбу на его вершине. У меня похолодело внутри.

— Нейг — не мужчина, — тихо сказал Алпин.

— Он дракон, — прошептала я.

Колоссальный дракон встал на дыбы на поле боя, фигурки бойцов рядом с ним казались крошечными. Конус бурлящего пламени вырвался из его пасти, разрушив частокол.

Вот кого я почувствовала в облаках над собой. Вот почему он пытался убить Ю Фонга. По моим рукам побежали мурашки.

— Но его магия синяя, — сказала я. — Как у человека.

— Вся драконья магия синяя, — сказал Алпин.

— Все это знают, — сказала Дженн.

— Нейг никогда нас не найдет, — сказал мне Дрест. — У нас есть искажающие камни. Но ты… ты облажалась.

* * *

МЫ С РОМАНОМ не разговаривали, пока не добрались до города.

— Это может быть метафорой, — наконец сказал он.

— Не-а. — Я рассказала ему о Ю Фонге. — Все, что мы когда-либо читали о драконах, предполагает, что они имеют высокую территориальную принадлежность. Он почувствовал Ю Фонга и попытался устранить конкурента.

— Но он был в человеческом обличье, когда ты его видела. Так что, он может менять облик?

— Я не знаю.

— Аспид не может менять облик, — сказал Роман. — Это благословение, иначе он следовал бы за мной повсюду, облизывая меня. Это было бы странно.

Аспид, огромный черный змей-дракон, принадлежавший Чернобогу, питал глубокую, всеобъемлющую щенячью любовь к Роману, которую он выражал, обвивая языком черного волхва.

— Нам нужно созвать экстренный Конклав, — сказала я.

Конклав начинался, как способ избежать конфликтов между Стаей и Племенем, но в экстренных случаях к нему подключались все магические фракции в городе. Потребовался бы каждый, чтобы противостоять чему-то подобному.

Роман поднял свои черные брови.

— И сказать им, что на нас вот-вот нападет дракон?

— Да.

— У нас нет никаких доказательств, — сказал Роман.

Он был прав. Ю Фонг все еще был в коме, Бо Клейтон и его помощники видели в Нейге только человека, а друиды не поддержат меня публично. Они едва доберутся до Конклава. Мне были нужны доказательства. Что-то большее, чем видения огня и резных камней.

По крайней мере, я должна была предупредить Стаю и Племя. С ними моего слова будет достаточно. Еще нужно позвонить Нику.

— Высади меня здесь, — сказал Роман.

Я притормозила.

— Я поговорю с волхвами и ведьмами, — сказал Роман. — Но разговоры ничего не стоят. Нам нужны доказательства. Свидетели.

— Я знаю. Ты веришь мне, что это дракон?

— Да, — сказал Роман. — Я верю тебе. Но не из-за пиктов и камней. Я верю тебе, потому что ты — это ты. Мне не нужно это видеть. Для меня достаточно того, что ты веришь, что это дракон. Но для других этого будет недостаточно.

— Знаю.

— Все будет хорошо.

Я сомневалась в этом, но все равно кивнула.