Определенный оптимизм внушает и работа Марии Владимировны Торопыгиной, посвященная исследованию соперничества и соприкосновения китайских стихов канси и японской придворной поэзии вака, но ожидать, что появится детальный и развернутый по всем направлениям труд уже завтра, тоже не приходится. Поэтому за неимением простого пути идем куда глаза глядят.
Если бы меня спросили, какую работу переводчиков-историков, поэтов-переводчиков хотелось бы прочитать, то, хотя мне и представляется совершенно невозможным такой творческий союз по многим причинам, до которых читателям нет никакого дела и быть не должно, это был бы некий «междисциплинарный» «ПУТЕВОДИТЕЛЬ для путешественников во времени и пространстве», где с комментариями переводов стихов относительно сюжетов и образов, используемых в произведениях, соседствовали бы описания мест, где это происходило или где стихи (песни, рассказы) создавались или исполнялись, чтобы «инаковость» силы слова помогла эмоционально соприсутствовать и соучаствовать в описываемом событии. Почти похоже на то, что почувствовал в доме Масаоки Сики, когда в памяти один за другим всплывали его хайку и танка, а перед глазами, за стеклянными сэйдзи, виднелся до того маленький сад, что наш двор-колодец казался тенистым парком. Поверьте мне на слово, стихи в памяти зазвучали в тот момент с совершенно новыми интонациями.
Возможно, где-то такие работы и существуют, давно написанные, но мне, к сожалению, в открытом доступе они не попались. В моей личной библиотеке уже есть даже, так назову, «введение» к такому историко-поэтическому «Путеводителю» – книга «Странники в вечности» издания 2012 года. Александр Аркадьевич Долин там представил ретроспективу японской поэзии от вака до гэндайси. Отчасти позволяют с оптимизмом об этом думать и книга Екатерины Кирилловны Симоновой-Гудзенко «Япония VII-XI веков. Формы описания пространства и их историческая интерпретация», новые работы Надежды Николаевны Трубниковой и Марии Владимировны Торопыгиной в области литературной географии и топонимики, а более того, именно в части исследования «Иллюстрированного путеводителя по знаменитым местам столицы» – «Мияко мэйсё дзуэ», как раз повествующего о посещении примечательных мест Киото.
Хотя у меня есть немало возможностей получить некоторое количество научных текстов, учитывая свою собственную ученую степень, но, ориентируясь на совершенно рядового любознательного читателя, этими возможностями пользоваться не стал, вот и пришлось использовать то, что было доступно к прочтению, что называется, без лишних затруднений, буквально в «два клика» клавиши компьютерной мыши, поскольку мог уделить своему любимому занятию всего пару часов в день.
И, что удивительно, дорогие любознательные читатели – а нас таких, убежден, не так и мало на самом деле, – что в моих многолетних любительских занятиях переводами с японского, корейского, теперь и китайского гораздо легче было найти научные или образовательные ресурсы на иностранных языках, размещённые по всему миру в сети Интернет, чем исследования наших отечественных востоковедов.
В чем же претензия, можете вы поинтересоваться. Да в том, что в открытом доступе очень мало материалов, и если ты сам не являешься частью того же самого «кружка самоопыления», то цена вопроса доступа к электронным копиям, не то что к бумажным монографиям, становится существенной, в то время как в искомом материале по интересующей вас теме будет всего два-три слова, безусловно, расширяющие кругозор, но, возможно, которые даже не будут использованы в цитировании, а только в списке использованной литературы.
Цена знаний наконец-то стала не только материализовываться, но и виртуализироваться: тебе будет закрыт доступ к облачным хранилищам, к представляющей для тебя интерес информации, если твой статус или ранг не подтверждены деньгами или принадлежностью к определенному научному кругу. Новый Ломоносов должен будет пройти не из Архангельска в Санкт-Петербург, а как минимум идентификацию пользователя баз данных. В связи с этим иногда задаюсь риторическим вопросом: а исполняет ли научная интеллигенция свой общечеловеческий и гражданский долг просвещения общества? В отношении общества своего круга – да, нет никаких сомнений. В остальном сомнения есть, и очень большие. Кто бы и что бы ни говорил об авторском и интеллектуальном праве, научные сотрудники, получающие оплату за ученые степени и должности на кафедрах институтов, проводящие исследования на гранты из бюджета и публикующиеся в вестниках научных трудов, не имеют морального права взимать дополнительную плату за доступ к таким работам, особенно в случаях, когда не в каждой публичной библиотеке имеется экземпляр в свободном доступе. Совершенно другое дело, когда автор сам издает свою книгу за свои собственные деньги или собирает средства на публикацию по подписке. Хотя мы знаем, что не каждое издательство возьмется за публикацию, если не увидит окупаемости вложенных средств, а на «самотек» вообще не обращают внимания.
Это претензия «в огород» сборников «История и культура традиционной Японии», серии «Orientalia et classica. Труды Института восточных культур и античности» и «Вестника Московского университета. Серия 13. Востоковедение» – все их тексты были мною собраны по многочисленным площадкам электронных публикаций, не имеющим, увы, никакого отношения к их официальным сайтам размещения. Но если научные статьи и в этих изданиях публикуются на средства авторов, то, разумеется, об этом надо обязательно информировать читателя. Просто отмечу, что в моей личной библиотеке больше всего книг Александра Аркадьевича Долина, а виртуальная библиотека давно стала гораздо объемнее реальной, находящейся на книжных полках, на которых нет свободного места.
Учитывая, что сайты, где были размещены прочитанные публикации, не входят в перечень запрещённых Роскомнадзором, а я указываю при цитировании авторство, то не усматриваю в данном случае признаков состава нарушения авторских прав на данные научные труды, ведь, смею предположить, их создавали в целях просвещения простого народа, к которому относятся и рядовые любознательные читатели, а не для поддержания индекса цитирования. Ведь даже те, относительно (всего корпуса исследований) немногие публикации, которые в свободном доступе размещены в ссылках на официальных станицах профессорско-преподавательского состава московских Института стран Азии и Африки, Института восточных культур и античности, Санкт-петербургского института восточных рукописей РАН и Восточного факультета СПбГУ, позволят каждому читателю взглянуть на мир под другим ракурсом и задуматься о тех вопросах, которые раньше, возможно, даже не могли и возникнуть. Поэтому чувство благодарности за их труд побеждает сожаление об отсутствии прямого доступа ко всей имеющейся научной базе, хотя… хотя для любознательных читателей, на самом деле, это не препятствие. Наоборот, возникает желание хоть отчасти оправдать доверие авторов научных исследований и литературных переводов, поделившихся своими знаниями с нами, своими читателями.
Тех, кто захочет пройти такой же путь, хочу сразу предупредить: вы, разумеется, сможете увидеть все оригиналы переводимых стихов, они размещены на сайте библиотеки dl.ndl.go.jp или на ресурсе miko.org, но если вы так и не сможете увидеть всю красоту оригинального текста, то перевод подстрочника всегда будет вам казаться слишком одномерным и маловыразительным, – не бойтесь этого, так и должно быть. Красота не столько в слове, сколько за словом.
Почему сам пишу эти заметки? Хороший вопрос… В последние годы все чаще и все больше встречаю сетевые публикации переводов классической китайской и японской поэзии – нет, не молодыми профессиональными переводчиками, а такими же, как я, вчерашними читателями чьих-то переводов, которые обратились к оригиналу и поделились своим прочтением-переводом с такими же читателями. Пишу для тех, кто, прочтя оригинал, захочет обогатить отечественную словесность сочетанием образов, аллюзий, перекличкой лирических тем и описаний исторических событий, создав новый перевод, а точнее, свое прочтение оригинала.
