Постепенно темп боя ускорялся. На один удар противника я наносил четыре, но большая часть из них совсем ничего не приносила. И так мы кружились друг против друга довольно долго. И здесь у Артема было большое преимущество: за то время, что шел поединок, Хасанов, казалось, что совсем не уставал, а вот я начал понемногу замедляться. Ведь довольно трудно постоянно уклоняться от довольно редких, но очень сильных ударов Хасанова и наносить постоянно свои. Причем подходить к нему я просто боялся, так как, если он меня поймает, то просто порвет. При его силе, это звучит вполне реально. Очередная моя комбинация из серии ударов в голову, горло и торс ни к чему не привела. Хасанов как какой-то танк просто пропустил эти удары и вместо этого просто схватил меня за грудки и кинул себе под ноги, от ударов которыми мне еле удалось спастись.

Последующие минуты стали одними из сложнейших. Практически каждые пару секунд мне приходилось уворачиваться от коротких сильных ударов ногами, и не все из прошли мимо. Парочка, по касательной, попала мне в корпус, что практически привело к моей смерти. Наконец наигравшись, Артем поднял меня с земли и начал разрывать, постепенно наращивая усилия. Держал он меня за обе руки и разводил их в стороны. Стоп! Две руки? Но с недавнего времени их-то у меня три. Пускай это магия, но использовать ее можно. Это единственный мой шанс нанести критический урон. А что еще сделать в данной ситуации? Не буду врать – вся жизнь не пронеслась перед моими глазами. Единственное, что я помню из того момента, это нарастающая боль. Вот только в какой-то момент мне стало лучше, я снова услышал звуки, исходящие из-за пределов арены, а боль практически прошла. Открыв глаза, я увидел прекрасную для меня картину: Хасанов развел мои руки максимально широко, но вот из его горла торчала моя новая трехпалая рука, которая не просто перебила все важные артерии Артема, но и разворотила все так, что становилось ясно Артур – не жилец. Рефлекторное движение Хасанова, вполне возможно, что спасло мне жизнь, так как при пробитии горла Артур дернул свои руки к себе и ослабил хватку. Это помогло мне выбраться из нее и отбежать на некоторое расстояние.

Мой противник держался за свое горло и слабел с каждой минутой. Я, отойдя на безопасное расстояние, присел на землю и просто радовался закатному солнцу, просто нежась в его лучах. При этом тщательно следил как за самим противником, так и за окружающей нас обстановкой.

Там было на что посмотреть. Если С Артуром все более или менее ясно – он практически не двигался, и лишь отдельные всхлипы говорили, что еще живой – то к Хасановым явно пришло подкрепление и находилось оно в сильно нервозном состоянии.

– Да что не так с этой неделей? Второй наследник за несколько дней! Нас кто-то проклял? — ругался патриарх Хасановых. — Еще и договор этот, который нужно выполнять.

– О, так ты его признаешь? – удивился Дашков

– А что еще сделаешь? Откуда я получу такое большое наследство, как не от вдовы моего Артема?

– Ну так поклянись своей силой, что данный договор будет исполнен.

– Ой, ой, ой, — в притворном гневе начал Хасанов. – Ну, ладно, так и быть. Я, патриарх рода Хасановых, клянусь своей силой и силой своего рода, что договор межу нами и княжеским родом Дашковых заключен и будет исполнен.

В тот же момент его окутало грязное свечение, которое подтвердило и зафиксировало клятву и договор. Но не успел он отдать следующий ожидаемый приказ, как его голова разлетелась как переспелый арбуз от удара палки. Следом за ним мы услышали звук выстрела, сдерживаемый расстоянием.

Спустя мгновение, все пространство перед гостиничным комплексом было заполнено бойцами пяти различных родов. И если бойцов Побединых и Лисициных я еще мог себе представить (у них как-никак война шла), но представителей охранки, которыми руководил Лукин… Этим что тут делать-то? Хотя, если подумать, мы достаточно тут нашумели. А кому, как не охранке, в этом разбираться? Все же эта работа по их профилю, пускай они и не совсем приятная организация.

Но полностью рассмотреть округу я смог только через некоторое время, так как в первые секунды после убийства Хасанова меня облепили практически все девушки, а и я был общипан, затискан и обнят со всех сторон. И, если честно, меня кроме них ничего не интересовало. Что самое примечательное – первой у меня оказалась не Мила, прибежавшая последней, и не Даша. Опередив всех, рядом со мной оказалась Дарья, следом за которой подбежала Лиса, а уж потом все остальные. Из их общего гомона нельзя было услышать практически никого, да и ничего. Но по общему их поведению становилось ясно, что они все волновались за меня.

Большинство прибывших отводили от нашей кучи малы взгляд: кто с улыбкой, кто равнодушно, а кто и с легкой завистью. Те, кто не отводил взгляда, смотрели на нас с усмешкой. И большинство этих смельчаков относились к руководству сводного отряда. Все они даже по ощущениям были сильны настолько, что схватка с Артуром показалась бы им лёгкой разминкой. Запомню и буду стремиться именно к такому состоянию, хотя, как чистого физика, мне их и не достать.

Эх как я хотел, чтобы такое приятное мучение длилось подольше, но прервали нас довольно быстро.

– Ну-с молодые люди! У вас ко всем Хасановым такая не любовь или только к избранным? — начал подтрунивать нас Лукин. – Прошло всего два дня, а уже довольно большой род Сибири оказался без руководства. – Вы еще скажите, что они сами первыми лезут!

– А что? Скажем! Ведь и в первом, и во втором случае мы только защищались. И похоже, что данный род просто сильно заигрался, и ему давно нужно было преподать урок. Давайте начистоту: если они не выживут – я сильно не расстроюсь.

– Ага, расстроится он, как же. Тебе, кстати, за заслуги доля полагается. И, знаешь, мой тебе совет: бери деньгами или недвижимостью. Деньги никуда не денутся, и если что – на них можно что-то организовать. Недвижимость можно сдать, на крайний случай, продать. А вот прочее имущество Хасановых тебе без людей практически без надобности. До артефактов тебя никто не допустит. По крайней мере, до хороших артефактов.

Наше возвращение в Академию после поединка с Хасановым автоматически откладывалось. Похоже, я в очередной раз вляпался в неприятности. И, несмотря на то, что поединок затевал не я, именно я сейчас сидел перед Лукиным, причем в полном одиночестве.

В голову упорно лезли мысли о том, как раньше было хорошо в лесу: ни тебе назойливых аристократов, ни попыток убить из-за угла. Если и захотят убить, то сделают это максимально прямо. Максимум – из засады. Понятно, что любой уважающий себя хищник попробует облегчить себе жизнь и напасть со спины, но ты его хотя бы увидишь. Не то, что эти современные аристократы, которые сделают все, чтобы просто похоронить тебя чужими руками.

Ну, правда, такого веселья в лесу тоже не сильно найдешь, как и компании.

Так что плюсы в моем случае немного перевешивают минусы. Один из минусов приходится расхлебывать прямо сейчас.

– Я еще раз говорю: я участвовал в этом только как поединщик. Если у вас есть вопросы, то задайте их либо самим Дашковым, либо Сабине Симоненко. Все происходило под камерами и с кучей свидетелей. Вы сами видели, что по-другому я не мог.

– Я и не спорю с этим. Этот разговор просто формальность. От тебя требуется подписать вот эти бумаги и свободен.

– А можно ко мне Сабину позвать? Без нее я не хочу ничего подписывать. А то подпишешь, и не тебе должны, а ты должен или еще чего.

– Давай без нее! Подпишешь и свободен!

Я посмотрел на него как на ненормального.

– Знаете, я лучше с Сабиной, мне так спокойней и …

Не успел я договорить, как в комнату вошел довольно крупный мужчина, весь вид которого говорил, что лес или поле боя ему привычнее, чем зал приемов. При этом он не выглядел сильно накачанным, а был, скорее, сухим и жилистым. Если честно, такого человека я больше представляю за рычагами танка, с автоматом в руках или раздающего указание на производстве, но не врывающегося за просто так к сотруднику жандармерии.