Она прижалась губами к прохладному лбу мальчика. Ткнулась носом в его волнистые волосики. Уже сейчас было понятно, что Илиас унаследовал от матери только цвет глаз. В остальном каймиарские гены взяли верх. Каждый раз вглядываясь в его черты лица, Габриэлла кроме безграничной, захватывающий дух нежности, чувствовала еще и тяжелую горечь обиды на судьбу.

Каким счастьем могло обернуться это время, если бы Илиас появился на свет, как и положено наследнику престола, во дворце. В заботе и любви. Она представляла, в какой красивой колыбельке он мог спать и как по ночам она брала бы его к себе «под бочок». И никаких надзирателей и украденных минуток вдвоем. Никаких разлук…Ни с ним, ни с Шаном…

Едва слышно она шептала ему на ушко: «Мы обязательно отсюда выберемся. Я обещаю тебе. И тогда все, кто упрятал нас в этот ад, умрут. Все до единого… Главное, пусть среди них не будет твоего отца. Боги, пожалуйста, пусть среди них не будет Шана. Пусть не будет…».

Глава III. «Закрыть ворота!»

Громкий стук разбудил Амира. Кто-то усиленно барабанил в дверь, да еще и кричал вдобавок: «Господин интендант! Господин интендант!» Сонный господин интендант дотянулся до часов на грубой прикроватной тумбочке. «Четыре утра! Что там еще стряслось?» Первые три дня в «Инносе» его ничем не порадовали.  С нарастающей тревогой он наспех оделся и наконец открыл дверь. Молоденький конвойный  козырнул и доложил:

– Извините, господин Амир. К северному КПП подъехал большой наземный фургон. Говорят, гуманитарная помощь, и вы в курсе.

Амир радостно хлопнул удивленного парня по плечу.

– Да что же ты с этого не начал?! Иди Лору разбуди. Она будет нужна, – и сам быстрым шагом отправился к северному створу. Красный фургон с большой белой надписью «Волонтеры Империи» стоял за тяжелыми решетчатыми воротами. Дежурный смены громко пререкался с водителем.

– Не было у меня приказа от начальства, понимаешь? Может бомба у тебя там! Не могу я пропустить.

– Какая бомба?! Ты безграмотный? Лекарства это! Вот же я тебе накладные показываю!

Но дежурный отказывался брать бумаги, упорно возвращая их через узкие просветы в решетке. Увидев приближающегося интенданта, он облегченно выдохнул:

– Господин Амир, грузовик прибыл. Говорят, вы в курсе, но распоряжений никаких не было.

– Все нормально. Давайте сюда бумаги, – обратился он уже к водителю. Тот отдал документы и спросил: «Вы Сулем?»

–Да, я.

– Тогда вот. Это от Тода, – он протянул ему конверт. Амир развернул и прочел выведенное красивым, явно женским почерком:

«Собрали все, что смогли в такой срок. Удачи. Обнимаем. Твои Мел и Тод». Сентиментальная жена его друга не любила видеозвонки или сообщения в телефонах, Тод был единственный в их медвзводе, кому приходили длинные, обстоятельные бумажные письма из дома.  Спрятав послание в кармане кителя, он снова повернулся к дежурному:

– Открывайте ворота!

Красный фургон медленно въехал на территорию лагеря. Как раз в этот момент на КПП подошла Лора в сопровождении все того же конвойного.

– Амир, – гневно рявкнула она. – Даже у Курума хватало инстинкта самосохранения для того, чтобы не будить меня среди ночи. Надеюсь у вас веская на то причина.

Интендант добродушно засмеялся.

– Лора, простите, но без вас я не смогу определить никуда это богатство, – и он кивнул на машину. Водитель как раз открывал грузовые двери. Медсестра прочла надпись и, не веря своим глазам, повернулась к начальнику:

– Это что, гуманитарная помощь?

Амир кивнул.

– Гуманитарная помощь здесь, на Инносе? – не дожидаясь ответа, она попыталась в полумраке заглянуть внутрь. – Не томите. Что там?

– Лекарства, расходные материалы, лечебное питание, – гордо перечислил ей интендант.

Лора на несколько секунд застыла с приоткрытым от удивления ртом, отчего сделалась похожей на старшеклассницу-переростка. Но быстро опомнилась и подбоченившись, скомандовала:

– Выгружайте все на склад медблока. Там даже готовить ничего не надо, он уже сто лет пустой.

Когда ребята забегали туда-сюда, перетаскивая коробки с ценной поклажей, она повернулась к Амиру и с чувством сказала:

– Я не знаю, как вы это сделали, господин Амир… Но за все пятнадцать лет пока я здесь, никогда никто не привозил на «Иннос» добровольно благотворительную помощь. За каждую пилюлю мне приходилось биться месяцами. Это… это просто какое-то чудо!

– Ну что вы, Лора, – молодой интендант смутился. – Времена меняются, волонтеры становятся активнее. Вот и все…

***

Спустя две недели после своего приезда, Амир уже хорошо понимал, почему шеф так тщательно выспрашивал его, готов ли он к подобной работе. Снова и снова показывал все бумаги и предупреждал, что скорее всего они не отражают реальной картины. И, несмотря на всю осознанность выбора, который он сделал, легче его служба не становилась. Проблемы глядели на него из каждого угла.

Представив лагерь как организм пациента, он составил схему «болезней» по убывающей от самых насущных к второстепенным. И после того, как вспышку гриппа удалось побеждить, острее всего встал вопрос с качеством питания. Вернее, с полным его отсутствием.

Собрав на совещание трех старших надзирателей, своего зама и Лору, он попросил их рассказать, как могла сложиться такая ситуация, что продовольствие привозят в лагерь раз в три месяца, в рационе почти нет мяса, рыбы, совершенно нет молочных продуктов, а хлебом можно забивать гвозди. Но не получил никаких более вразумительных ответов, кроме нелепых «Таков порядок», «Иннос слишком далеко от материка».

– А почему здесь так много лошадей? Их ведь не используют на хозработах, – как показалось подчиненным неожиданно перевел тему Амир.

Его зам кхекнул и пояснил:

– Курум очень почитал императора Натоса. А тот, как всем известно, очень любил лошадей. Поэтому господин интендант… простите, бывший господин интендант добился разрешения разводить этих животных. Сам лично их отбирал, организовывал доставку на остров, объезжал и всячески холил.

– А что если мы заведем здесь не лошадей, а домашний скот и птицу? Коров, коз, кур? Сможем организовать уход силами арестанток? – весь этот разговор начал наконец обретать для присутствующих смысл. Амир собирался кормить своих подопечных натуральным хозяйством.

Лора первая утвердительно кивнула:

– Многие женщины здесь умеют обращаться с животными. Доить, ухаживать. Научат тех, кто не умеет.

Сартр, напротив, был настроен скептически:

– Господин Амир, идея интересная, но как это организовать? Боюсь, начальство не одобрит…

– Ну это уже моя забота, Сартр. Вы главное скажите, если удастся провернуть это дело, мы сможем организовать все так, чтобы не особо зависеть от центра и самостоятельно обеспечивать себя едой?

– Думаю, да, – осторожно кивнул заместитель начальника.

Одна из надзирательниц вскинула блеклые карие глаза на интенданта. Ее звали Дерна. Даже сидя за столом она выглядела огромной, возвышаясь почти на голову над остальными. Большие, почти мужские ладони легли на столешницу, крупные черты лица еще сильнее выделялись на фоне черной косынки, туго затянутой на голове. Не молодая, но точно определить ее возраст было сложно. Старожилы знали, что женщина работает в лагере почти 25 лет. Последние три месяца Дерна отсутствовала, уехав в срочный отпуск по семейным обстоятельствам. Ходили слухи, что она похоронила на большой земле мать и собиралась получить приличное наследство, но проиграла тяжбу с другими родственниками. Дерна пропустила смену власти в лагере и теперь с подозрением смотрела на нового интенданта.

– Не сочтите за грубость, господин Амир, – начала надзирательница. – Но возможно вы не очень понимаете, с кем нам всем приходится иметь дело. Здесь собраны не какие-нибудь дамы высшего света. А настоящие преступницы. Эти женщины воровали, обманывали мужей, варили и продавали запрещенные препараты, некоторые даже убивали. Их жизнь здесь – расплата за грехи. И она не должна быть сытой и довольной.