– Как это понимать? Как вы могли допустить такую утечку информации? – его голос эхом отозвался от стен. Все почувствовали напряжение его гнева. – Вы понимаете, что из-за этого мы можем потерять дело?
После его слов в комнате воцарилась гнетущая тишина, словно сам воздух стал тяжелым, готовый разорваться от напряжения. Начальник участка, Кэнджи Моригаки, мужчина с зачесанными назад волосами и строгим взглядом, отложил документы и, покачав головой, встал из-за стола.
– Ито, я понимаю твою злость, – сказал Моригаки, его голос звучал спокойно, но уверенно. – Мы уже разбираемся с этим. Мы направили детектива Кайта Нишимото в студию канала, чтобы выяснить, кто именно передал им фотографии. Сейчас все в процессе.
Ито почувствовал, как его гнев вспыхивает еще сильнее, но он сдержался и пристально посмотрел на Моригаки.
– Это не может быть просто «в процессе», – его голос звучал, как резкий удар. – Я не намерен сидеть сложа руки, пока кто-то играет с нашей работой и репутацией! Если кто-то из вашего отдела виновен, он должен понести наказание.
Моригаки, стараясь успокоить ситуацию, подошел к Ито и положил руку ему на плечо.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – сказал он с такой серьезностью, что гнев Ито слегка поутих, хотя полностью не исчез. – Я лично контролирую ситуацию. Мы не допустим, чтобы это затянулось.
Внезапно мысли Ито стали проясняться. Он понял, что не может слепо обрушивать весь гнев на тех, кто выполняет свою работу, пусть даже с ошибками. Он сжал зубы, принял спокойную позу, собравшись с мыслями, и сказал уже сдержаннее:
– Хорошо. Я вам доверяю, Моригаки. Но буду держать вас в курсе. Если такая утечка повторится, у нас не останется выбора. Наш отдел специальных расследований должен будет провести проверку всего вашего участка и всех сотрудников без исключения. С этими словами Ито повернулся и вышел. В коридоре он снова ощутил тяжесть происходящего. Ему все еще не хватало какого-то ключа, какого-то шага, способного изменить ситуацию. Но он знал, что сегодня они сделали шаг на пути к истине. Ито шагал по коридору полицейского участка, напряжение не отпускало его. Каждое неудачное движение в этом деле било по нервам, словно напоминание о его собственной уязвимости перед хитроумным преступником. Однако, он знал, что сейчас не время поддаваться эмоциям. Дело приняло новый поворот – публичное внимание к расследованию подлило масла в огонь, и это могло как помочь, так и осложнить ситуацию.
Когда он вышел из здания, его уже ждала Аяко. Она стояла, скрестив руки, и с тревогой наблюдала, как Ито приближается. В её глазах читался немой вопрос, но она не спешила его задавать – возможно, опасаясь, что ответ только усилит их тревогу.
– Что они сказали? – спросила она наконец, когда он подошел ближе.
– Моригаки утверждает, что они отправили Кайта Нишимото в студию новостей, чтобы выяснить источник утечки, – ответил Ито, покачав головой. – Но этого мало.
– Ты думаешь, что утечка произошла по вине кого-то из отдела? – в её голосе проскользнула нотка недоверия.
Ито вздохнул, собирая мысли.
– Надеюсь, что нет, – сказал он, обводя взглядом улицу, словно проверяя, не подслушивает ли их кто-то. – Но если так, нам предстоит столкнуться с новой угрозой, и это может обойтись дороже, чем мы предполагали.
Аяко опустила взгляд, понимая, что ситуация обострилась до предела. Теперь не только расследование убийств, но и сама работа полиции оказалась под угрозой – доверие могло быть утрачено из-за одного необдуманного поступка или предательства.
– Давай поедем в студию новостей, – внезапно предложила она. – Может, если мы поговорим с Нишимото лично, сможем получить больше информации.
Ито на секунду задумался, а затем кивнул.
– Ладно, это не повредит. Поехали.
Они сели в машину, и пока Ито заводил двигатель, его мысли снова обратились к убийце. Всё, что они знали о нем, – это его пугающая искусность, способность скрываться в тенях. Но теперь этот человек зашел еще дальше, выбросив свидетельства своих действий в глаза публике, не боясь последствий. «Если он не боится, значит, уверен в себе», – подумал Ито. Машина тронулась с места, и, пока они ехали по улицам города, нарастающее чувство угрозы усиливалось в груди. Впереди их ждал новый этап борьбы, и Ито готов был отдать все силы, чтобы не позволить убийце сыграть на опережение. Ито и Аяко доехали до телевизионной студии чуть меньше чем за полчаса. Когда они подъехали, их встретила шумная толпа журналистов и съемочных групп. Как только они вышли из машины, вокруг замелькали камеры и вспышки, посыпались вопросы – журналисты явно ждали сенсацию. Ито, прищурившись от света и раздражения, поднял руку, давая знак не подходить ближе. Он понимал, что каждый шаг сейчас – под пристальным вниманием. На какое-то мгновение он и Аяко обменялись взглядами: они знали, что тут нужно быть осторожными, не дать прессе никакой новой пищи для слухов. Ито и Аяко прошли через стеклянные двери студии, где их встретил Нишимото, лицо которого выражало усталость и напряжение. Нишимото был крепкого телосложения, с широкими плечами и уверенной осанкой, что выдавало в нём человека, привыкшего к действиям. Его коротко остриженные волосы чуть растрепались, вероятно, из-за долгих часов работы. Лицо, с чёткими чертами и лёгкой щетиной, носило следы усталости, а тёмные круги под глазами намекали на бессонные ночи. На нём была стандартная полицейская форма, подчёркивающая его дисциплину. Чёрный ремень с кобурой, рация, аккуратно прикреплённая к плечу, и значок на груди создавали образ надёжного офицера, готового к любой ситуации. Тёмные глаза Нишимото были сосредоточены, но в них читалось напряжение, как у человека, который пытается держать всё под контролем, несмотря на очевидные сложности. Он помахал им рукой, жестом указывая следовать за ним в сторону конференц-зала. Проходя мимо настороженных сотрудников телеканала, Ито заметил их напряженные взгляды – по всему было видно, что это утро началось для всех с откровенного потрясения.
– Что удалось узнать? – спросил Ито, как только они вошли в комнату и дверь за ними закрылась.
– Похоже, что эти фотографии им передал не кто-то из полиции, а сам убийца, – ответил Нишимото, сдержанно кивая. – Утром в студию доставили посылку через курьера, а вскоре после этого позвонил неизвестный мужчина. Он представился художником и заявил, что это он создал "шедевры", запечатленные на фотографиях.
Аяко сжала губы, осознавая, какой наглый вызов бросил им преступник. Она скрестила руки на груди, пытаясь осмыслить это заявление.
– Художник? – пробормотал Ито с явным презрением. – Как же ему льстит его работа, раз он решил назвать себя создателем.
Нишимото подошел к экрану, где уже была выведена запись звонка. Голос звучал искаженно, но были слышны мрачные нотки холодного удовлетворения.
– Как он сказал, "Мое искусство не должно быть в тени", – процитировал Нишимото. – Мы попытались отследить звонок, но номер был зашифрован, скорее всего, использовался одноразовый телефон. Убийца явно знает, как замести следы. Но у нас есть записи камеры, запечатлевшей курьера, – возможно, это даст зацепку.
– Он хотел сыграть с нами в эту игру, – пробормотала Аяко. – Убедиться, что все увидят его "творение" и что каждый будет знать, на что он способен.
Ито сдержанно кивнул, его взгляд был холоден и ясен, как у охотника, который вот-вот настигнет свою цель.
– Если он настолько уверен в себе, значит, он допустит ошибку. Нам просто нужно быть настороже. Проверим камеры и найдем курьера, – сказал он, жестом указывая Нишимото следовать за ним.
Теперь они знали, что их противник не только искусен в укрывательстве, но и обладает страшной самоуверенностью. Ито почувствовал, как в нем разгорается ледяное спокойствие – чувство, с которым он вступал в самые сложные и опасные моменты. Преступник не просто убивал, он играл с ними, стараясь превратить их в зрителей и присяжных своего больного "искусства". Ито понял, что дело приобрело новый оборот: для этого убийцы их расследование – лишь часть его собственного спектакля. Они с Аяко и Нишимото проследовали в технический отдел телеканала, где специалисты уже готовили видеозапись курьера для просмотра. На экране воспроизводилась сцена, как незнакомец в черной маске и кепке оставляет коробку на стойке регистрации, затем быстро разворачивается и выходит. В его движениях не было ни малейшей неуверенности. На записи он казался обычным доставщиком, и если бы не излишняя аккуратность в движениях, никто бы не заподозрил его причастности к чему-то столь жуткому.
