И вот как раз такой каскад задел одну из девочек, ту, у которой подкова висела на тиаре: лицо, руку и бок обдало спреем мелких капель.

— Лёка!

— Лёвка!

Два возгласа разных девчонок слились в один.

Но Лёка-Лёвка, в отличие от своей подруги с тиарой, не потеряла высоту, а сумела отлететь в сторону, хотя на глаза у нее навернулись слезы — еще бы, кожа руки краснела и слезала буквально на глазах.

— Я в норме! — крикнула она на ходу. — Получи, гадина!

И рубанула по Твари обеими ногами, генерируя удар явно изо всех последних сил.

В этот раз девчонкам повезло: тварь тоже решила увернуться от удара и воздушная волна Лёки — режущая! — пришлась по сочлению маслянисто-черного крыла. То, хлопнув последний раз, безвольно повисло, и тварь мешком рухнула вниз, подминая несколько молодых сосенок — битва уже проходила над перевалом у выхода из долины.

«Да-а, — протянул комментатор, — если долго мучиться, что-нибудь получится — никогда не видел более унылой иллюстрации к этой фразе… Столько усилий, двое раненых — и тварь они сбили практически случайно! А Червяк, между прочим, еще не из самых опасных, на него одного ребенка-волшебника должно хватать с лихвой… О, Творец, ну что вы делаете⁈ Вы намерены этими любовными шлепками замочить монстра⁈ Нет, серьезно⁈»

Тварь потеряла подвижность в воздухе — но не не земле. На грунте она передвигалась медленно, однако все еще продолжала ползти к цели. Девочки-лошадки пытались ей в этом мешать, азартно колошматя ее воздушными волнами сверху под азартные команды Главной: «Правые подковы, в бой! А теперь Передними подковами ее! Саня, теперь давай ты, а я помогу!»

— Грунь, может, хватит? — спросила одна из девочек у Главной, забыв о пафосном наименовании. — У меня ноги отваливаются! Ты смотри, эта хрень издыхает уже…

Но Тварь вовсе не издыхала, хотя со стороны так и могло показаться — если вы ничего не знаете о Тварях и Крылатых Червях в особенности. Длинное тело увеличилось в ширину, одновременно укорачиваясь — ну мешок-мешком. Сегментированные пластины брони разошлись, выпуская из щелей черный дым, с этаким металлическим блеском. Похоже было, как будто червяк понес критический урон и начал испаряться в конвульсиях.

Но косастая командирша, в отличие от своих товарок, похоже, поняла, что это значит. Она взвизгнула:

— В стороны! Разойдись! Подальше! Он валится назад, нас тоже утащит!

— Чего? — спросил кто-то из лошадок, но остальные шустро метнулись в стороны, и зазевавшуюся подругу утащили: все-таки, несмотря на слова комментатора, некоторый уровень взаимовыручки у них имелся.

А тварь между тем окуталась черным дымом от пасти до хвоста, после чего раздался гулкий хлопок — и вместо дыма появилась черная дыра-прореха, точно такая же, какая возникла в воздухе в самом начале видео. Червяка наполовину вполз, наполовину вкатился в нее, и дыра тотчас схлопнулась, забирая с собой часть поломанных сосновых стволов и даже древесного опада: на ее месте осталась очень ровная полукруглая яма. Правда, гладкие стенки почти сразу начали осыпаться.

Никого из девочек-лошадок не затянуло, и они тут же начали восторженно орать, летая и кувыркаясь в воздухе. Раненые в том числе, хотя у них выходило не так задорно, как у здоровых.

«Итак, подведем итог, — тоном усталого сарказма произнес комментатор. — Пять волшебниц, двадцать минут плохо скоординированных усилий, двое раненых, тварь подбили чудом — и в итоге она вообще уцелела! Просто сбежала обратно в Междумирье. А кто-нибудь помнит, что тварей было две? Точно, никто, у публики же память, как у гуппи… Тогда замечу для истории, что вторая тварь на подлете к городу застряла у Искровых башен, где её без всякого пафоса спокойно приземлил и добил из скорострельной искрометной пушки мобильный расчет Орденской ПВО. А вы продолжайте фанатеть по детям-волшебникам, продолжайте…»

Комментатором к видео был я, Кирилл Ураганов, школьник из Атомограда-58 и попаданец из другого мира, а потому до некоторый степени иммунный ко всеобщему восхищению детьми-волшебниками. Причем записал я этот разбор, что называется, «для себя», не желая известности и не рассчитывая никого сразить своим остроумием.

Знать не зная, что из-за него я лишусь семьи и нормальной жизни.

[1] Орфография сохранена

Как же тяжело вести себя адекватно, когда тебе одиннадцать! Вроде бы и помнишь, как оно происходило жизнь назад, но не помогает ничуть. Ибо, с одной стороны, против физиологии не попрешь. Детский гормональный фон — это как «американские горки» с заходом в стратосферу! А с другой стороны, в прошлой жизни мне не приходилось выносить тридцапятилетнего инфантила в качестве папаши. Именно из-за этого… непризнанного гения!.. мне приходилось сейчас торопиться и мерзнуть.

В магазин папашка отправил меня силком, из чистого самодурства: приспичило ему поесть бутербродов с колбасой, и все, хоть трава не расти. Я вызвался пожарить нам обоим яичницу или сварить пельмени из морозилки — нет, ни в какую. Иди-ка ты, сынок-бездельник, в ближайшую бакалею, все равно уроки не учишь, а какой-то фигней за компом страдаешь. Сказать, чем он сам страдает! К сожалению, язык за зубами я не удержал и слишком прозрачно намекнул. Теперь вот вместо курьера ишачу.

Конечно, никакая колбаса родителю не сдалась. Просто он на мне раздражение сорвал. Явился ко мне сначала с газетой под мышкой, глаза сверкают, и начал рассказывать, как здорово некий Вихреснег спас окраины Атомограда-22 от селевого потока: наморозил из тела селя ледяную стену, которая отвела адскую смесь земли, воды и камней в водохранилище.

На наше общее несчастье я уже успел прочесть про этот случай на форуме для атомщиков и их родственников, где у меня по понятным причинам был аккаунт.

— Отвел селевой поток от селезащитных сооружений, скинув со всей глиной и прочей грязью прямо в городские водозаборные сооружения. Три дня прошло, а там до сих водоканаловцы и МЧС в авральном режиме работают, чтобы у АЭС и города вода без перебоя поступала!

— Ты себя умнее журналистов и редакции вообразил, что ли? — с апломбом потряс испорченной туалетной бумагой, пардон, печатным новостным изданием папашка. Это его любимое: тыкать «сам-то ты кто, что критиковать?» — Что, опять в сети вычитал, скажешь? Каждому идиоту веришь, а умным людям…

— Умные люди никогда не напишут в публичной прессе про вину ребенка-волшебника, — с ухмылкой перебил я его. — А то еще случайно прочтет, поймет, какой он… не злодей даже, а дегенерат. И Проклятье его тут же утилизирует, потому что дети-волшебники должны быть хоро-ошими! Все ж знают, как это работает, кроме лохов наивных.

Вот что мне стоило держать язык за зубами, а? Ясно же, что такой ответ его только спровоцирует на какую-нибудь фигню. Но отец за последние месяцы успел меня нереально достать. До пятого класса я жил в школе-интернате при атомной станции, учился там же, а на выходных с мамой папаша совсем по-другому себя ведет. Но с шестого класса пришлось перейти учиться в город и ночевать частенько в квартире вдвоем с отцом — мама-то на смене. Вот тут этот придурок и раскрылся в полную мощь. А еще только конец сентября.

— Дегенерат⁈ — распалился отец в ответ на мою реплику. — Ах ты молокосос! Он наш защитник!

— Орден наш защитник, — отрезал я. — Особенно его боевая авиация и ракетные войска. А дети-волшебники — реликт темных веков, год за годом отбирающий у родителей детей.

— Та-ак! — завелся отец, которому нечем было отбить последний аргумент. — Мало я тебя в детстве порол! Пятый класс с двумя тройками окончил, а туда же — меня жизни учить!

Ох любит он эти тройки мне поминать. Одна по литературе, другая по «художественной культуре» — так у нас называется всякое ИЗО и музыка, сбитые воедино. Рисовал я как курица лапой, пел еще хуже, зато мне понравилась лепка. Тоже косо выходило — зато с душой. Особенно удалась скульптурка училки лит-ры: что-то вроде древнего идола плодородия, с узнаваемыми чертами. Не стоило мне, конечно, её подписывать. А потом фотографировать и одноклассникам рассылать. И приятелям из параллельных классов. Однако надо отдать должное: изошник и литературичка легко могли мне двойки влепить и создать проблем на каникулах. Но пожалели.