Да и живот вдруг заурчал с новой силой. Чувствовалось, еще немного, и желудок начнет переваривать сам себя.

— Нет уж, тебя я есть не буду, — брезгливо бросил я твари. Чудовища междумирья, вообще-то, пригодны в пищу (раз они нас могут жрать, значит, и мы их тоже) но деликатесом, мягко говоря, не являются. К тому же в их тканях слишком много ядовитых для человека веществ, которые нужно долго вываривать, чтобы не было долговременного вреда здоровью. — А вот твою добычу…

Где-то в паре километров отсюда, если я правильно помню, должно валяться несколько ополовиненных козлиных туш. Вот и позавтракаю наконец. Заодно и за вчерашний ужин.

Сказано — сделано. Мой организм не простил бы меня, если бы я медлил дольше! Итак я почти не помню, как откромсывал кусок от первой попавшейся козлиной ноги, как обрабатывал ее небольшим, но жарким огоньком на конце моей глефы и как пожирал… Нет, буквально заглатывал, потому что у меня потом аж горло болело!

Придя в себя, я обнаружил, что мясо, которое я ем, почти что сырое — так, по краям слегка обугленное. Ругнувшись, я занялся складыванием небольшого костерка и более тщательным приготовлением. Кто их знает, этих козлов? Ветеринарный контроль они явно не проходили, так что есть их без серьезной термической обработки — такая себе идея.

Хотя что это я? Проклятье, небось, защищает своих жертв и от разнообразных бактерий с вирусами, и от банальных глистов. Можно особенно не беспокоиться.

Но деградировать до состояния дикаря, рвущего зубами сырое мясо, в первые же день мне не хотелось, так что я заморочился. Сложил круг из камней, благо, порывом воздушной магии это сделать было быстро — наловчился за время боя, — набрал сухих веток (а тут уж пришлось руками), развел нормальный костер. Маленький огонек, который я мог вызвать на конце глефы, отлично работал зажигалкой, но ни сварочный аппарат, ни банальную газовую горелку заменить не мог. То-то мясо, «приготовленное» с его помощью, осталось полусырым!

Сковороду я заменил большим плоским камнем — не вполне удачно, так как раскаленный камень смог поджарить кусок мяса только с одного бока, после чего остыл и пришлось снова закатывать его в костер. Еще немного мяса я, вспомнив свои дачные шашлыки, запек на прутиках. Не так удобно, как на шампурах, потому что деревянные начинают дымить и тлеть, но лучше, чем ничего.

В общем, вторая порция уже больше напоминала завтрак цивилизованного человека. Напоминала бы. Если бы у меня имелась хотя бы соль, я уж не говорю о других специях.

— А без соли-то туго будет, — пробормотал я вслух. — Без нее пищеварение не идет.

Не говоря уже о том, что даже сейчас, после того, как утих первый голод, жесткое мясо встало мне поперек горла.

Короче, мой смутно ощущаемый план прожить одному в горах на подножных харчах, не выпрашивая подачек у горожан и не прибегая к затягивающему гостеприимству Убежищ, грозил сорваться, даже толком не сформировавшись.

Я оглядел луг, ставший побоищем. Полосатый крокодил расправился со всем или почти со всем стадом — вокруг валялись куски ни одной, ни двух, ни трех, а пяти или шести туш. Если бы все это закоптить, мне хватило бы на пару месяцев, если не больше. Вот что-что, а неразделанные козьи туши я в прошлой жизни никогда не покупал (свиные — было дело, а козлятину я как-то не уважал), поэтому понятия не имел, какой там реально будет выход мяса. Да и сколько я при своем нынешнем легком весе, но с увеличенной нагрузкой на магию, смогу сожрать? Непонятно.

Ну, как бы то ни было, ясно железно: без подручных материалов и инструментов мне это все не обработать, чтобы не протухло. Придется у кого-то попросить… Или нет, выменять!

Они ж там в Убежище сетуют, что им мяса вечно не хватает? Небось, не откажутся поделиться дарами природы. Как раз и Свистопляса попробую застать.

Приняв такое решение, я не стал рассиживаться. Все равно мясо, зажаренное хоть на камне, хоть на прутиках, с каждой секундой становилось все менее съедобным. То ли козла я выбрал старого и жилистого, то ли кусок от него откромсал неудачный, то ли все-таки блогеры-«дикари» из прежнего мира преувеличивали божественный вкус парного, приготовленном на открытом огне мяса!

Подумав, я сначала собрал все куски туш, которые смог разыскать в траве (запросто что-то упустил!) и отбуксировал их выше по склону, где уже началась хорошая такая, прочная зима. Там, взрыхлив снег серповидными ударами воздушной магии, прикопал большую часть в яме и камнями сверху завалил. Не надо мне, чтобы хищные птицы или дикие пумы добрались до честно отбитой добычи раньше меня. И так повезло, что они не явились, пока я завтракал — может, монстров испугались.

Справился быстро и на удивление легко, даже не запачкался. Поэтому вернулся за трупом Полосатого Крокодила (зебродила? Не знаю, не решил пока, как лучше) и прикопал его неподалеку, тоже пометив пирамидкой из камней. Пока я особо не придумал, что с ним делать. Можно, конечно, попробовать передать какой-нибудь правительственной лаборатории, но… Была одна вещь, которая меня напрягала.

Один из гиасов, который железно касался всех детей-волшебников, запрещал им становиться на сторону какого-либо государства (олигарха, феодала, государственной структуры) во время войны. Физически уничтожить отдельного человека, который сильно вредит другим людям — сколько угодно. Но помочь родному городу в махаче против соседнего? Сразу в отбраковку.

(К счастью, здешняя история пока не породила систем узаконенного государственного террора против собственных и иностранных граждан, вроде пресловутого СС или красных кхмеров Пол Потта — а то черт его знает, как среагировало бы Проклятье на закономерное желание своих носителей разобраться с этой гадостью!)

В общем, у меня возникли сомнения. Служба в Ордене, которая занимается всяким околомагическим, в том числе как раз исследует тварей и вырабатывает стратеги по борьбе с ними, — государственная структура. Вроде бы она не нацелена против других стран, вроде бы все человечество защищает, но… Есть у меня сомнения. Нужно это обмозговать как следует, а вот пороть горячку как раз не стоит. Так что импровизированный природный холодильник для твари тоже пришелся весьма кстати.

А две весьма солидные козлиные полутуши я прятать не стал, наоборот, поднял в воздух рукотворным смерчем и погнал в Убежище. Надо думать, с таким грузом меня примут там куда более радушно! Может, и ответы на кое-какие вопросы я все-таки получу — в той мере, в какой эти вечно юные «торчки на магии» способны к саморефлексии.

Тугой шар, свитый из турбулентных потоков воздуха, держался у кончика опущенной вниз глефы как приклеенный. Импровизированные ворота, сделанные из закрепленного на верхушке яблони девичьего хула-хупа (фиолетового в блестках), уже были у меня в зоне досягаемости, как вдруг метнувшийся слева черный вихрь прошмыгнул вплотную, притерся — и вожделенный мяч (точнее, мелкий резиновый мячик, запертый внутри намного большей по размеру сферы магически закрученного воздуха) оторвался от Ветрогона, сорванный кончиком длинной и острой косы.

Не той косы, которую заплетают из волос, а той, которой до эпохи механизации заготавливали сено. Или с которой в европейско-славянском фольклоре ходит смертушка.

Мальчишка с косой лихо рванул к противоположному концу поля, где на верхушке вечно молодого дубка закреплен был второй обруч, розовый. Я бросился в погоню.

«В скорости он меня превосходит, — мелькнула мысль, — а в маневренности…»

Еще я вспомнил, что в саду возле убежища лето только до пяти метров над землей, а выше — такое же время года, как и везде. Так что если зарядить выше…

Точняк! Мощный восходящий теплый поток буквально потащил меня вверх, осталось только немного ему помочь. Взлетел, как пробка из-под шампанского! Дальше дело техники: спикировать, разменяв высоту на скорость, и…

И — вуаля! Мяч снова оказался у меня!