— Я и она были свободными, взрослыми людьми, поэтому не ждите, что я буду оправдываться!

Элисон преувеличенно изумленно заморгала.

— Вы и оправдываться? Передо мной? — фыркнула она. — Даже и не мечтала! Ваши отношения с вашими подчиненными — это сугубо ВАШЕ дело! Которое меня совершенно не касается! Поэтому напомните мне, пожалуйста, зачем вы мне рассказали об этой вашей Вериции?

— Затем, что три дня назад, я получил от неё письмо. Он взмахнул рукой и перед Элисон возникла иллюзорная копия вырванной из тетради страницы, на которой красивым, ровным почерком с завитушками было выведено: «Ты разбил моё сердце. И за это я разобью твоё. Она умрёт с двенадцатым ударом!». Я, естественно, подумал о Лауре. Предупредил её, чтобы она была осторожней. Усилил защиту. Но я ошибался. Вериция имела в виду не Лауру, а Ариэль!

Элисон снова часто заморгала. Однако, на сей раз она не играла. Она думала. В его словах был резон. Она и сама подумала бы также.

— А сколько сейчас? — неожиданно для самой себя спросила она.

— Вы о чём? — не понял вопроса Дин.

— Сколько сейчас времени?

К его чести, он не стал выяснять, зачем. Просто посмотрел на часы. И просто ответил.

— Половина двенадцатого.

— А Лаура где?

— В зале. Я дал ей на сегодня выходной. Ну типа…

Элисон понимающе закивала головой, подобно болванчику.

— Вы хотели, чтобы она всё время была на виду. Правильное решение. И всё же… Что же?.. — задумчиво протянула она. — Что мне не нравится? — она вопросительно посмотрела на дракона.

— Я? — указав на себя, с усмешкой уточнил он.

Элисон отрицательно покачала головой, но ответила при этом, в лучших традициях истинных женщин:

— Не знаю.

[1] Консоме — концентрированный прозрачный бульон из мяса или дичи, который, в качестве готового блюда, подаётся горячим или холодным (как желе). Изначально — это блюдо французской ресторанной кухни.

[2] Анафилактический шок — острая аллергическая реакция организма на аллерген немедленного типа.

Начальник центрального Приказа магических дел вошел в «Лигу гурманов» вместе с тремя городовыми и удовлетворенно отметил, что, вопреки его ожиданиям, никто не бьётся в истерике, не требует немедленно выпустить его или её из зала и что, самое удивительное, никто не бросился на него тут же с расспросами, требуя немедленно доложить обо всём, что ему известно о происшествии.

Хотя нет, самое удивительное было то, что народ спокойненько себе продолжал веселиться!

«Чудеса, да и только!», — мысленно подивился он и, как самый обычный посетитель, словно он не покушение в убийстве расследовать явился, а пришел отдохнуть, вынужден был обратиться за помощью к метрдотелю.

— Альберт Кантарис, начальник центрального Приказа магических дел, — представился он, раздумывая над тем, а не ошибся ли он случайно рестораном.

Оказалось нет, не ошибся.

— Да, да. Конечно, конечно, — подобно болванчику закивал головой метрдотель. — Пойдёмте, пойдёмте. Я вас провожу.

Альберт Кантарис поблагодарил и вместе с городовыми, которые пребывали в не меньшем шоке от происходящего вокруг, чем он, последовал за метрдотелем.

— Не подскажите, где именно случилось несчастье с Ариэль? — всё же не выдержал он и уточнил.

— Ох, простите, я думал вам хозяин нужен и поэтому даже и уточнять не стал. А вам, выходит, на сцену нужно. Пойдёмте проведу. Вы подождете пока ребята доиграют песню или сразу…

— Нет-нет, — замахал руками Альберт Кантарис. — Не надо их трогать. И на сцену мне пока тоже не надо. Я просто уточнил. А вы… вы всё правильно делали. Правильно меня вели, я имею в виду, — заверил он, думая при этом: «Ну его! Веселятся себе и пусть веселятся. Мне же лучше! Намного лучше! Ибо, как говорится, не трогай лихо, пока оно тихо!».

Заметив начальника и коллег, Элисон выдохнула с облегчением.

— А я всё ждала, когда же вы мне вызов пришлете, чтобы я вышла и встретила вас, — «поприветствовала» она шефа.

— Как Ариэль? Известно, уже что-нибудь? Где она? — в свою очередь «поприветствовал» её шеф.

— Пока точно неизвестно, — ответила Элисон. — Она там с проклятийником и лекарями, — кивнула она на ледник.

— Ясно, — кивнул Альберт Кантарис. И… задал вопрос, который Элисон никак не ожидала услышать.

— А что вы с залом сделали?

— С залом? — удивилась она. — Мы-ы? А-ааа, чччто мы ссс ним сделали? — заикаясь, поинтересовалась она, только сейчас поняв, что совершенно забыла о зале. И это было грубейшей с её стороны ошибкой, которую, разумеется, не оправдывало то, что это был первый раз, когда она оказалась на месте преступления не просто первой, но ещё и без оперативной группы.

— Сколько лет служу впервые такое вижу, — не обратив внимание на смятение своей городовой поделился впечатлением начальник центрального приказа, — впервые вижу, чтобы публика на месте преступления вела себя как ни в чем ни бывало, а не билась в истерике. Вот это я понимаю ВЫСШЕЕ ОБЩЕСТВО! Ничем их не прошибешь!

— А, это, — небрежно махнул рукой владелец ресторана.

— Ах, это, уу-уух, — выдохнула находящаяся в почти полуобморочном состоянии Элисон.

— Я просто заверил их, — меж тем продолжал владелец ресторана, — что с Ариэль всё в порядке. И что им совершенно не о чем беспокоиться.

— И они вам поверили? — скептически уточнил Альберт Кантарис.

Дин широко улыбнулся.

— Скажем так, я не оставил им выбора.

— Хорошо быть алмазным драконом, — усмехнулся Альберт Кантарис. — Сказал и тебе поверили. И сколько там народа? Человек пятьдесят?

— Больше, почти в два раза, — с ухмылкой ответил дракон. — Но, если честно, дело не столько в моем безусловно выдающемся даре убеждения и умопомрачительном обаянии, сколько в том, что им очень хотелось мне поверить. Новый год, всё-таки! Праздник… Предчувствие чуда и всё-такое… — добавил скромный и честный он.

— Праздник… Предчувствие чуда и всё такое… — со вздохом кивнул начальник центрального приказа. — Понимаю, — снова кивнул он. — Теперь я понимаю, почему при ваших ценах в ваш ресторан не протолпиться! Жаль, только что я не понимал этого раньше, иначе б взял жену и тещу с собой!

Дин Адамант широко улыбнулся.

— Ну теперь будете знать. Или если хотите, ещё не утро…

— Благодарю за щедрое предложение, — усмехнулся Альберт Кантарис и развел руками, — но, к сожалению, официально вы всё ещё числитесь в числе подозреваемых. Надеюсь, Элисон вас об этом известила?

— Элисон? — нарочито недоуменно переспросил Адамант. — И кто у нас Элисон?

— Я, — искоса глянув на строящего из себя шута дракона, буркнула Элисон. Вслед за чем, перевела взгляд на шефа и отчиталась: — И да, я известила господина Адаманта, что он — подозреваемый. Более того, я успела его допросить…

— Допросить? — притворно возмущенно переспросил Дин. — А я, наивный, думал, что помогаю следствию! И так старался… Так старался…

— Вы и помогали, — миролюбиво заверил Альберт Кантарис. — И очень помогли! Элисон просто неправильно выразилась. Да, Элисон?

— Да, Элисон неправильно выразилась, — кинув укоризненный взгляд на шефа, елейным голоском «подтвердила» девушка. Ведь знает же, что всё правильно она выразилась. Более того, сам назвал его подозреваемым. А подозреваемых допрашивают! — Теперь Элисон может продолжать? — поинтересовалась она всё тем же елейным голоском.

— Прошу, — приобщив к просьбе также и жест руками, позволило ей начальство.

Девушка кивнула, мол, спасибо, вы очень добры, и сообщила:

— Согласно информации господина Адаманта, в зале ресторана сейчас находится ещё одна возможная жертва.

— В смысле возможная? — не понял Альберт Кантарис.

— В прямом, — ответила Элисон и кратко пересказала то, что только что услышала от Адаманта.

— Час от часу не легче, — резюмировал Альберт Кантарис и уточнил у владельца ресторана: — Я правильно понимаю, что без ведома вашей охранной системы ни в зал, ни из зала даже муха не пролетит?