— А вы городовая Кинрайт это видите⁈ И всё ещё настаиваете, что в зелье не было афродизиака?

После нескольких минут перешептывания его голос прозвучал столь непривычно громко, что сидящий рядом с ним безопасник даже подпрыгнул от неожиданности. А вот Элисон как сидела, так и сидела.

— Угу, всё ещё продолжаю настаивать, — кивнула она. — Во-первых, разрешите вам напомнить, что зелье испытывалось на лекарях, проклятийнике, Лауре и самом Дине и никто из них не полез ни к кому целоваться, даже Лаура к Дину, хотя они любовники. Все они были просто в сверх благодушном, радостном настроении, а во-вторых, разрешите вас просветить, кто такая Великая княгиня Катарина, — последние слова она проговорила в свой коммуникатор, экран которого затем развернула и показала к шефу. — Угум, — кивнула она, оценив округлившиеся глаза шефа: — Она из тех, кто пьёт только для запаха, а дури у неё и своей хватает! А ещё она черная вдова, которая вот уже шестой год как в поисках нового богатого мужа, — привела она очередной аргумент.

Альберт Кантарис на несколько секунд замер, осмысливая и обдумывая услышанное.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Я готов довериться твоей интуиции. Надеюсь, ты понимаешь, чем я рискую, если ты ошибаешься?

Элисон одновременно кивнула и судорожно сглотнула.

— Колин, так как у нас нет доказательств того, что подозреваемая скрывается под личиной графини Сильверлейк, мы не можем её арестовать, — тем временем уже объяснял её шеф начальнику безопасности ресторана. — Хотя… — он махнул рукой, — даже, если бы и были, тоже не смогли бы. У нее дипломатическая неприкосновенность. Поэтому другого выбора, кроме как отключить её и вынести из зала у нас нет.

— Понял, — кивнул тот. — Что от меня нужно?

— Я не могу связаться с Дином. Дуй к нему, предупреди его. А я к лекарям за зельем для шампанского.

А Дин тем временем нашёл четвертую жертву хорошего настроения, дочь андуиского падишаха, Ахиль, которая обнаружилась на сцене, где она вместе с музыкантами устроила настоящее рок-н-ролльное безумие.

Принцесса, которую обычно окружали строгость и церемонность дворцового этикета, в этот вечер предстала перед теми, кто знал её лишь шапочно, в совершенно другом амплуа. Её обычно сдержанная и высокомерная манера поведения исчезла без следа, уступив место радостному и беззаботному веселью.

Облачённая в платье цвета ночного неба из легкой, переливающейся ткани, украшенный сложной вышивкой и драгоценными камнями, которые мерцали при каждом её движении, она смотрелась со сцены настоящей рок-звездой. Да и играла на скрипке она, справедливости ради нужно отметить, не хуже. Ноты, льющиеся с её пальцев, смешивались с электронными битами и ритмами, создавая новый, неслыханный жанр музыки, который можно было бы описать только как «магический фолк-рок». Не отставали от неё и музыканты. Гитаристы, эльфы, соревнуясь в скорости и сложности своей игры, творили музыку, в которой слышались завывание ветра и шепот лесов. Басист, гном из глубинных пещер, создавал звуки столь глубокой и мощной вибрации, что они заставляли весь зал подпрыгивать в такт музыке, а барабанщик дроу… успевал не только барабанить, но и показывать трюки: его барабанные палочки периодически взлетали высоко в воздух и возвращались обратно в его руки так же естественно, как будто подчинялись законам гравитации исключительно по его личному настроению.

Телепортировавшись на сцену, Дин остановился напротив вытанцовывающей со скрипкой в руках принцессе и… только тут понял, что понятия не имеет, что делать дальше. Право слово: не хватать же особу королевской крови за руки прямо на сцене. К счастью, тут он заметил в толпе танцующих пятую жертву хорошего настроения, которая к тому же призывно ему махала.

— Ваше Высочество, как вам моя новогодняя вечеринка в это году? — появившись перед Её Высочество Сарин, поинтересовался он.

— Непревзойденно! Просто непревзойдённо! — уверили его, кладя руки ему на плечи.

Точнее, попытались, поскольку одну из рук Дин перехватил и, подняв верх, галантно прокрутил принцессу вокруг самой себя. И сразу же вслед за этим… исчез в белом сиянии для того, чтобы появиться рядом с другой принцессой. Точнее, почти рядом… Поскольку в этот раз у него был план.

Подав музыкантам заранее оговоренный знак, коим был жест ребром ладони у шеи, Дин подошёл к микрофону. Музыка тут же стихла, что заставило гостей мгновенно перевести свои взгляды на сцену. Их лица, ещё секунду назад озаренные бесшабашной радостью и беззаботным весельем, выражали смесь разочарования, недоумения и даже негодования. Их ещё мгновение назад улыбающиеся и смеющиеся губы возмущались:

— Какого демона⁈ Я хочу танцевать! Что за безобразие⁈ Кто посмел⁈ Эй, верните музыку! Кому набить морду⁈

Чьи-то губы возмущались тихо, бормоча проклятия себе под нос, чьи-то просто делились своим возмущением с близстоящими, а чьи-то громко, вопя о своих намерениях на весь зал.

Однако увидев, кто стоит на сцене держа в руках микрофон, все тут же успокоились и в зале воцарилась тишина.

Дин откашлялся в нарочито комичной манере и широко улыбнулся. Вызвав тем самым ответные улыбки.

— Вечер добрый, дорогие гости, — начал он, тон его голоса был теплым и сердечным. Таким голосом обращаются не к случайной толпе, а к старым знакомым. — Позвольте мне выразить свою благодарность за то, что вы выбрали провести эту, вне всякого преувеличения самую важную ночь в году, в моём ресторане! И напомнить вам, что до наступления нового года осталось… — он посмотрел на наручные часы, — хм… полторы минуты! За которые вам надо успеть добежать до своих столов, наполнить бокалы и под их звон, пожелав друг другу счастливого нового года, собственно, встретить новый год!

Последние слова он говорил уже в спины, поскольку все до единого дорогие гости сразу же после слов «до наступления нового года осталось… хм… полторы минуты» ринулись к своим бокалам.

— Ваше Высочество, — галантно склонился перед дочерью андуиского падишаха Дин. — Позвольте я провожу вас до вашего столика, — обходительно протянул он руку.

— Только проводите? — кокетливо поинтересовались у него, принимая его руку.

Дин, как уже отмечалось выше, был слишком джентльменом, чтобы не ответить даме на любезность любезностью. Тем более, такой прелестной молодой даме, как длинноногая восточная красавица Ахиль, от одного взгляда на которую у него учащался пульс. К тому же он был он был хозяином вечеринки. И встретить новый год с гостями было его долгом. В любую другую новогоднюю ночь даже одной из этих двух причин было более, чем достаточно, чтобы он остался в зале. Но не в эту. Он знал, что его присутствие ничем не поможет ни Ариэль, ни Лауре. Понимал, что своим отказом он оскорбит принцессу, а уходом из зала — гостей. Осознавал, что его отсутствие в зале вызовет кривотолки и это, вне всякого сомнения, отразится на его бизнесе. Однако по-другому он просто не мог. Он должен был быть рядом с Ариэль и Лаурой. Он должен был знать, как себя чувствует первая и сумели ли они спасти вторую. Посему, мысленно тяжело вздохнув, он открыл было рот, чтобы ответить красавице принцессе, что, мол, он бы с удовольствием, однако обстоятельства вынуждают меня срочно вас покинуть и… на свое счастье, не успел.

Его опередил Колин. Благословите драконьи боги его душу!

— Ваше Высочество, не велите казнить, велите миловать! Но тут, — указал он указательным пальцем на коммуникатор. — И-и-мпе-ра-ато-ор! — перейдя на одновременно благоговейный и заговорщицкий шёпот провозгласил он, вслед за чем ещё и пожаловался: — Ему кто-то доложил про происшествие с бедняжкой Ариэль, представляете!

Дин одновременно растерянно, с мольбой и отчаянием посмотрел на принцессу, мол, даже и не знаю, что мне делать⁈ Передо мной стоит совершенно невозможный выбор! С одной стороны, вы, с которой мне совсем не хочется расставаться, тем более, в такой момент! С другой — император, разговор с которым не может быть отложен даже на минуту! Тем более, эту минуту! МИНУТУ, которая осталась до наступления нового года!