Пока Дуглас, дрожа, все больше ощущал, как нечто жуткое разливается по телу и захватывает мышцы, Алексей коротко рассказал, о чем смог узнать из его архивов. Еще год назад Дуглас хотел их уничтожить, но не удалось замести все следы. Они относились к той самой операции, когда Владимир работал в мафиозном клане Крузонов. Полицейский под прикрытием всегда старался действовать осторожно и размеренно. В какой-то момент Дуглас понял, что может, наконец, спокойно схватить Тома и его шайку, пока тот снова не залег на дно. Владимир же заявлял с непоколебимой уверенностью, что у него все было под контролем. Над Дугласом тогда нависла тень прошлого мэра и тянуть следствие больше было нельзя. В итоге, используя некоторые связи и агентов, комиссар спровоцировал Владимира выдать себя и тем самым подставить Тома. Однако в его планы не входило, что Владимир погибнет.

- Ну а потом ты доверил то дело мне… Так сказать, окончательно добить империю Крузонов.

- Я не знал, что так выйдет… Это ведь война, как никак! Мы лишь солдаты! Не я один принимал решения, мои руки были связаны… – тяжело ответил Дуглас, поправляя очки.

- Нет! Я знал своего отца! Он был смелым и всегда доводил любое дело до конца! Ты просто убил его! Таков был план.

Дуглас захлебнулся тяжелым кашлем. Его сердце сдавливало будто в тисках все сильнее с каждой секундой.

- Знаешь, такая ирония… То, что происходит с тобой... Это ведь не я делаю. У тебя были враги, которые очень хотели чтобы ты был мертв. В твой любимый чай добавили кое-какие ингредиенты, которые чуть подстегнут твое и так нездоровое сердце для скорого инфаркта.

Владелец дома трясся, будто оказался посреди северного полюса. Его бил озноб. Лицо побледнело. Сердце колотилось, как бешенное, и, казалось, готово было вырваться из груди.

- Ты подпишешь это, я буду комиссаром! – проговорил деловито и хладнокровно Алексей. Затем вытащил из-за пазухи какие-то документы. – Если ты не подпишешь их, то кое-кто из твоих врагов сделает с твоим племянником нехорошие вещи. Я даже не стал вдаваться в подробности.

Дуглас готов был испепелить Алекса взглядом. Но, даже если бы захотел, не смог бы встать и ударить его. Нужно беречь силы, даже гнев отнимал их слишком много. По крайней мере, он еще оставался в здравом уме. Но сколько еще это продлится?

- Один хороший человек как-то сказал, что главное уметь договориться. Вот мы и договоримся! Помоги мне и я помогу тебе. Спасу твоего племянника и… Между нами говоря, эти преступники будут тут же устранены моими людьми. Как видишь, я на стороне добра! Новый мир будет прекрасным, и это будет только мой мир!

Владелец дома уже не чувствовал ног. В висках колотило, будто били молотом по наковальне. Дуглас даже не хотел вдумываться в слова Алексея, насколько бы безумными они не казались. Дрожащей рукой он взял в пальцы ручку. Собрав все силы, он поставил свою подпись на нужном месте в документе - последний автограф в жизни.

Дуглас уже ничего не мог ответить, но гордился собой. Его племянник будет жив! Честный обмен! Единственный его родной человек, который хорошо относился к нему. Когда отдаешь всего себя работе, да еще и честен до мозга костей, многие, даже самые близкие люди, способны отвернуться от тебя.

- Правильное решение! – улыбнулся новый комиссар. – Сега, прием. Все готово. Скажи, чтобы племенника отпустили. Да. Ага. И потом… Ты понял. Избавьтесь от тех, похитил его. Да, я так сказал!

Эти слова звучали для Дугласа, как музыка. Прощальный медленно утихающий оркестр мелодией самой смерти. Умиротворяющей и шипящей, подобно ночному легкому ветру.

- Как видишь, я человек слова, - Алексей легко похлопал его по плечу. – Прощай, друг.

Не прошло и нескольких минут, как Дуглас выдохнул в последний раз и затих навсегда. Все это время Алекс сидел рядом. Он смотрел ему в лицо и вспоминал о хорошем и плохом в своей жизни. Это было наказание для Дугласа! Заслуженное и справедливое. И оно ждало всех в этом мире! Даже самого Алексея. Рано или поздно. Он твердо верил в это.

- А здесь и правда красиво! - проговорил Алекс расслабленно, посмотрев на горизонт. Сейчас он больше не видел за ним той самой пустоты.

- Эй, подъем, солдат! – тряс меня за плечи Гриша. Я пришел в себя, подскочил и ударился головой о крышу автомобиля. – Додумался спать в таком-то опасном месте… - Я даже не успел ничего ответить. – Вот, держи, – протянул он мне небольшой бумажный пакетик с красной эмблемой.

- Это что? – спросил я и тут увидел, что мы прямо на машине въехали в разбитую витрину супермаркета. Повсюду разоренные стеллажи, бесхозно валяющиеся тележки, а в глубине магазина я разглядел несколько человек, копавшихся на полупустых полках.

- Даже не смотри на меня! – Грибоед достал из пакета гамбургер и бутылку чая. – Я бы оставил деньги на кассе, если бы ее кто-то не вынес, а воевать на голодный желудок не положено!

Я лишь с улыбкой покачал головой и принялся есть вместе с другом. Однако буквально через полминуты пришлось уехать, поскольку к машине подошло несколько, судя по виду, гопников. Что они кричали нам вслед, я не расслышал. Гриша выжимал газ на полную. Мы были уже совсем недалеко от цели. Я чувствовал это.

- Ты опять во сне бормотал… Снова видение? - поинтересовался друг.

- Да, последнее, - кивнул я медленно. – Теперь я знаю абсолютно все. – Я пересказал видение Грише. – Вот как-то так…

- Эх, только лишний раз убедился, что все начинается с малого. Я помню, когда изучал историю, удивлялся, что предпосылки к некоторым войнам забывались, когда они подходили к концу. А многие вообще так и не понимали, за что воевали.

- А то, что я знал Алекса, Франсин и Стюарта еще до начала истории, тебя не удивляет?..

- Немного. Я бы назвал это судьбой, если бы верил в нее. Но совпадение удивительное!

Настала недолгая пауза. Гриша о чем-то сосредоточенно думал, потом не прервал тишину:

- Я не знаю, что нас ждет, друг. Столько всего случилось. И хоть кажется, что я стал жить по-другому, но ничего почти не изменилось. Одно и то же движет людьми всегда. И все делают, что хотят - хорошими и плохими методами. Но что это вообще все значит?

Я внимательно посмотрел на Гришу. Казалось, в его взгляде читалось обреченность.

- Что ты имеешь в виду?

- Давай-ка, включай прошлые пластинки. Вспомним наши разговоры про иронизирование над дурачками, про мерзости и про незнание. Что оно вообще все значит? Все это временно или навсегда?

- Ох-ох, минутка философии от мистера Грибоеда, - улыбнулся я.

- Да, последняя…

Улыбка исчезла с моего лица.

- Это так, на всякий случай, если мы помрем! Выдать все, что накопилось в душе… Хотя и накопилось-то немного. Я просто думал над одной вещью. Вот мы когда начинали первый разговор, второй, третий… Мы что-то постоянно узнавали новое. Логически, получается, наступает момент, когда моя голова будет тяжелой, как арбуз. Это будет означать только одно – я узнал все на свете!

- Ты не сможешь узнать все на свете. Физически невозможно.

- Может, тогда есть другой выход…

Неожиданно мы совершили дикий вираж на дороге.

- Эй! – возмутился я, вжавшись в сиденье. – Прошу доставить меня к Финансе живым!

- Будет исполнено! Это просто чтобы ты сосредоточился на мне, а то показалось, что ты опять заснул! Короче, о чем я… Может, все на свете мы не узнаем, башка лопнет, но почему бы тогда не узнать или определить, основные понятия или правила мира, которые помогут не узнать, а именно понять все остальное на свете?..

Я молчал, вдумываясь в его слова.

- К чему я клоню… Интересно, когда такой момент наступит, буду ли я уже кем-то другим и вспомню ли о себе таком, какой я сейчас. Будет ли меня вообще интересовать этот мир или то, ради чего я хотел все знать о нем?

- Ну ты и загнул… - проговорил я с восхищением. – Я думаю, будешь. Ты - точно. Надо же будет сравнить себя с когда-то дебилом, чтобы новому тебе было на душе легче!