- И что ты нашла в этом прохиндее? – поинтересовался я однажды у Франсин.

- Он интересный, необычный парень! Нравятся мне такие! С моей-то веселой работкой не очень много отношений было за всю жизнь. И сколько я видела, зачастую именно перед самой смертью люди наиболее отрыты перед собой и миром.

- Ох, могу представить, чего ты только не наслушалась…

- А Гришка мне за это и нравится… Говорит все как есть: прямо и нелепо. Он мне чем-то радио напоминает. Посадила его рядом, начала тему, а дальше он сам хоть до ночи продолжать будет. Нужно только как в автомат подкидывать монетку-слово очередное, чтобы радио не замолкало. К слову, отлично бы расслабляло, когда буду спортом заниматься или чистить оружие.

Я знал, что тут есть какой-то подвох, но звучало это настолько нелепо, что трудно было удержаться от смеха. Наверное, это и есть истинное счастье. У каждого оно свое и многим со стороны этого просто не понять.

- А что ты в ней нашел? – спросил я уже у Гриши.

- Это шутка, да? – с наигранным недоумением посмотрел на меня друг. – Лучше сказать не в ней, а на ней. Видел же, какая она красотка!

- Ты же, вроде, всегда говорил, что внутренний мир важнее.

- Конечно, а красота - как вкусный десерт. Не отказываться же от него? А вообще, серьезная она девушка. И честная. С ее работой давно уже из головушки выкинула все лицемерие, любовь к интригам и социальным играм. Не до этого ей. Есть только цель и способы ее достижения. Ничего лишнего. Мне это, ох, как нравится! И знаешь, может быть, мы с ней отправимся вместе в путешествие. Обязательно спрошу ее об этом.

Я с улыбкой кивал. Невероятно был рад за друга. Может, мы и застряли в этой опасной истории, но даже в ней нашли плюсы и сыграли с ними на полную катушку и выиграли. Главное не потерять теперь все это!

Да, отношения у них были очень занятные. Иногда они ругались, точнее очень громогласно о чем-то спорили. Гриб с лицом, исполненным превосходства, в чем-то укорял или уверял девушку. А Франсин с вызывающем выражением лица говорила свое. Иногда они настолько сильно злились друг на друга, что еще чуть-чуть - и начнется драка. Но Грибоед умел выйти из положения:

- Так, милочка, это мы выяснили?

- Да, вроде…

- Отлично, давай к новой теме!

- Согласна!

Или же другой вариант:

- Как там было в одном фильме: «Просто вопрос: ты можешь без него или нее?»? Так вот и спрашиваю: ты можешь без меня?

- Нет, наверное. А ты можешь без меня?

- Возможно, нет.

Молчание затягивалось, но вскоре они одаривали друг друга примирительными улыбками, как подарками. Ни разу я не видел, чтобы обида друг на друга подолгу висела на них лишним грузом. Все решалось сразу и на месте. И жизнь шла дальше.

- Зачем размышлять о чем-то простом и плохом или надуманном, если можно не размышлять… - говорил Гриб. И не поспоришь! За их отношениями просто было интересно наблюдать. Временами я даже думал начать писать про них поучительный труд о правильных взаимоотношениях. Чем больше они общались, чем больше узнавали друг друга, и меньше оставалось времени для споров.

Иногда, наблюдая за ними, я думал о Фине. Какие будут отношения у нас, когда все закончится? Хотелось бы мне видеть такие же, как у Гриши и Франсин. Ох, сколько времени я размышлял об этом! Сравнивал, гадал, фантазировал и по-другому просто не мог.

Бывало, ночью, когда совсем не спалось, я поднимался на жилую вышку, которая фактически соединена домой с задней стороны. Винтовая лестница вела наверх в небольшую комнату с балконом, которая очень сильно напоминала обычный домик на дереве. Похоже, что тут никогда особо не убирались и ничего не трогали, все было в вековой пыли. Судя по всему, Алексей хоть и владел этим домом, но почти не жил тут. Интересно сколько еще секретов хранил этот особняк?..

Я зажег стоящий на тумбочке ночник. На полках увидел разные фантастические книги, научные журналы, супергеройские комиксы. Хоть в комнату и проникала ночь, но было тепло и уютно. Я осмотрел небольшой шкафчик. В нем лежали коробки из-под одежды, всяких сборных моделей и еще я обнаружил два набора юного химика. И это ведь все было Марата. А парень-то он далеко не однобокий, и детство у него было интересное, и увлечения самые разные. Как же он стал таким, как сейчас? Душа сгорала от любопытства. Я знал, что получу ответы со временем.

И тут в глубине шкафа, я разглядел коробку… С телескопом! Я затаил дыхание. Дрожащими руками, я достал его и поставил на балконе. Приятно было вспоминать, как мы с Финансой сидели на крыше и наблюдали за звездами.

- А мне тоже понравилось, но было бы совсем по другому, если не ты… - послышался знакомый нежный голос. Я ошарашено огляделся. Звучал он совсем рядом, словно шептали на ухо. И в этот же момент мое сознание как будто разделилось. В голове предстала четкая картинка. Ночной город, мириады пульсирующих огоньков. Картинка поднимается вверх, как объектив камеры.

- Фина?! Это ты? – прошептал я удивленно.

- Да. Привет, Маркуся… - радостно ответила Финанса. – Я только подумала о тебе и вот сейчас, когда совсем тихо вокруг и на душе, я слышу тебя. И вижу то, что видишь ты…

- Я тоже вижу! Как ты себя чувствуешь, что у тебя происходит?

- Оставим это… - прервала мои расспросы Финанса. – Давай будем самими собой, даже в теперешней ситуации. Давай просто понаблюдаем за звездами.

Я чувствовал, как дрожит мое сердце. Пальцы заныли - так хотелось прикоснуться к ее мягкой теплой коже, просто обнять. Казалось, даже через этот ментальный канал я слышал ее дыхание, был совсем рядом. Так близко и далеко одновременно! Словно мы оказались во власти проклятья.

- Давай посмотрим, - ответил я ей нежно.

Я, насколько умел, настроил телескоп. Признаться честно, никогда не смотрел в него и не знал, что меня ждет. Любопытство, будто электрический разряд прыгал в теле, заставляя дрожать от предвкушения. Уверен, Фина разделяла мои ощущения. Я прильнул к объективу телескопа. Что за чудо! Казалось, глаз приклеился к телескопу, рассматривая ставшие такими близкими звёзды. Впечатление невозможно было передать словами. Да и вряд ли человеческий язык способен передать всю красоту открывшегося звёздного мира.

- Боже, как же красиво… - прошептала Финанса. Я на мгновение забеспокоился, что ей ничего не видно, но теперь знал, что все в порядке. И даже ничего не смог ответить ей, настолько меня захлестнули впечатления. Мысленно я перенёсся туда, в бескрайние просторы вселенной, в круговерть звёзд и галактик. Чуть подкрутил колесико приближения на телескопе, и все передо мной вдруг стало двигаться - медленно, спокойно, плавно убегая за горизонт, стремительно исчезая в небесной глубине. Где-то на границе видимого пространства возникло едва заметное облачко какой-то туманности. Казалось, что оно приближается, превращаясь в галактику, растёт и распадается на мириады огненных пылинок-звёзд. В моей голове снова возникла та мелодия, которую люди играли вместе с космосом. Но теперь она казалось приглушенным эхом, что размывалась, подобно далеким космическим узорам.

Картинка в сознании начала постепенно исчезать, сливаться с мраком ночного неба. Ментальная связь пропадала.

- Спасибо тебе, - шепнула Финанса нежно. – Теперь мне намного легче.

- Тогда сделаем все, что бы встретиться вновь, - ответил я, и в следующее мгновение картинка в голове исчезла. Казалось, словно целый кусок вырвали из души, а на его месте поселилась мрачная пустота.

Вернувшись себе в комнату, я уснул почти сразу и проспал до самого утра.

Конечно, не все складывалось хорошо. Первое: загадочный незнакомец так и не позвонил мне ни разу. Фактически он бросил нас здесь. А второе, более очевидное, это закон равновесия преследовал меня везде. Раз где-то было хорошо, значит, где-то будет плохо. Проблема носила имя Евгений. В общем-то, сам по себе безобидный человек, вроде кролика. Но его отношение ко всем и ко мне лично менялось только в худшую сторону. Демонстративный уход их комнаты, когда в нее заходил я и, конечно, максимально презрительный взгляд в мою сторону. Складывалось впечатление, что он прям репетировал свои действия и составлял строгий распорядок. Единственное, бесило, когда он успевал в туалет быстрее меня и видел, что я буду следующим, специально сидел долго. Но это было настолько смехотворно, что когда я рассказал Грибоеду, он чуть не помер от хохота. Его смех был слышен даже через шумоизолирующие стены комнат.