И все же в эту ночь я не мог сомкнуть глаза. Франсин. Финанса. Алекс. Джон. Даже судьба Барбары затесалась где-то среди всех мыслей. Пока мне оставалось только ждать. Ночью под храп друга на меня снизошло озарение. Я думал о побеге. Перебрал куча разных вариантов, даже накинуться на полицейских, когда нас повезут. Нужно было найти Финансу. Но с чего начать поиски?.. Скоро все размышления окончательно смешались в общую кучу, и я провалился в бездну сна.

Утром нас разбудили полицейские. Детектив ждал. Вместе с Гришей мы вернулись обратно в полицейский гараж. Минутные приготовления и мы выехали. Знакомый мне японец Сега был за рулем, а детектив на пассажирском сиденье.

- Как спалось? – спросил он у нас, посмотрев в зеркало заднего вида.

- Я надеялся на колыбельную перед сном, но и так сойдет… - хохотнул Гриша.

Меня же охватило странное чувство тревоги, будто она вливалась в меня с улиц столицы. Даже не знаю, как объяснить. Едва наша машина выехала из переулка на открытую улицу, перед нами отрылась жутковатая картина. Сотни протестующих в масках, некоторые в касках и шлемах, шли по дороге, скандировали, размахивали плакатами и флагами. Некоторые были вооружены палками, битами, монтировками и цепями. Еда завидев полицейские машины, выезжающие из переулка, толпа, словно потеряв все свои цели, разом перекинулась на нового единственного врага - на нас!

- Что за бред? Откуда они здесь? Патрули же докладывали, что тут никого не было, - на повышенных тонах говорил детектив, наблюдая за митингующими.

«Долой полицию, долой бездействующую власть!» – скандировали люди. – «Позор, позор, позор!!!»

- Ох, сейчас будет весело! – процедил Гриша со своей фирменной безумной улыбкой.

И не успел он закончить, как в нашу машину полетели бутылки и камни. Звуки ударов о металл дубасили по сознанию. Почувствовал накатывающий страх! Толпа шла на нас неотвратимо, как волна к берегу. Мне стало не по себе.

- Говорит Джон Шилиер. Вызываю подкрепление на улицу Черноусовой, дом 10!, - кричал в рацию детектив. – Так, давай назад в переулок, Сега!

Рассматривая приближающихся митингующих, я вдруг заметил двух парней с разноцветными ирокезами, как у панков. Они выскочили из толпы. У одного из них в руках была бутылка с торчащей из горлышка горящей тканью. Вот тут у меня душа ушла в пятки!

- Молотов, вон там! – крикнул я, и в эту же секунду бутылка полетела в нас. Машину прилично тряхнуло, словно занесло на ледяном повороте. Сега успел вырулить и бутылка с зажигательной смесью приземлилась совсем рядом. Огонь лишь слегка зацепил край капота и охватил левое колесо.

Мысли жгли не хуже пламени. Я чувствовал себя в машине, как в ловушке. И никуда не выбраться. Это чувство усилилось до предела, когда задний бампер машины обо что-то ударился. Я повернулся и увидел, что мы въехали в мусорные бачки и уперлись в стену. Ну, давайте, божества! Больше нервов из меня высосите! Чего уж стесняться! То ли я накаркал, то ли Гриша накликал (просто мне не хотелось, чтобы я один был во всем виноват), но безумие только начиналось. К водительской двери подбежали трое митингующих и начали бить по стеклу битами. Удивительно, но удары, оставляли на поверхности только небольшие вмятины. Похоже, стекло в полицейской машине было бронированное.

- А ну отошли от машины! – заорал Сега и с такой силой распахнул дверь, что сшиб с ног одного из нападавших. На него сразу же набросились еще двое. Мне казалось, что подобное можно увидеть только в постановочных сценах боевиков. Японец, выбив биту у второго, схватил его за грудки и со всей силы вмазал собственным лбом по его голове, да с такой силой, что несчастный сразу же без чувств свалился на землю. Не повезло и третьему. Сега, развернувшись, отправил его в нокаут ударом ноги в шею. Жестоко, но эффективно!

Мое внимание привлекли другие митингующие в масках, приближавшиеся к двери со стороны детектива. Тот решил действовать вообще без компромиссов. И, едва открыв дверь, сразу вытащил пистолет. Выстрелив пару раз в воздух, он нацелил пистолет на толпу. Митингующие, словно упершись в невидимое силовое поле, медленно отступили от полицейской машины, поливая нас непрерывным потоком отборного мата.

И тут из толпы кто-то выстрелил в детектива. С первого взгляда нельзя было понять, откуда точно велся огонь. Первая пуля ударила в лобовое стекло, оставив широкую вмятину и целую паутину трещин. Гриша воинственно завопил, я же только пригнулся. Выстрелы продолжались. Пули хлестали по капоту, попадали в стены и землю. Вместе с криками толпы испуганных митингующих, порождалась дикая симфония хаоса.

Сега и детектив спрятались за дверцы. И тут я разглядел в толпе девушку и парня в красных масках, с револьверами в руках. Они кричали нам что-то неразборчивое. Джон несколько раз еще выстрелил в воздух, хоть это и было теперь малоэффективно.

Сега прицелился в стреляющих из толпы, но детектив прокричал:

- Не вздумай стрелять, попадешь в других людей.

Японец кивнул и опустил оружие.

- Где гребанное подкрепление?!

И в этот момент мой взгляд проплыл по пустому переулку. Если попробовать, я мог бы убежать. Вместе с Гришей. Не думаю, что Джон стал бы стрелять в меня, чтобы остановить. Мысль билась в голове, я не знал, что делать и как поступить. В итоге я не решился. Может испугался, а может посчитал это неверным замыслом. Но, кажется, во все исходы событий смешались голове, создавая странную картину в воображении. Любой вариант сейчас был не самым лучшим!

Тем временем послышались полицейские сирены. Подъехал БТР. Не прошло и минуты, как толпу разгоняла полиция, а нас окружил спецназ. Выстрелы со стороны митингующих продолжались, полиции пришлось применять резиновые пули и щиты. Да, это уже была настоящая война!

- Вы в порядке? – повернулся к нам детектив, когда опасность, наконец, миновала.

- Если не считать психологической травмы на всю жизнь, то все нормальненько! – театрально продекламировал Гриша. Я же просто кивнул в ответ.

- Что будем делать, сэр? – спросил у Джона Сега.

- Что-что… Едем дальше. Вы и вы, - показал он пальцем на патрульных в машинах рядом. – Сопровождаете нас до выезда их города! Связь держать постоянно и подключите к нам вертолет! Живо!

Полицейские засуетились, исполняя приказ, а Сега и Джон погрузились обратно в машину, и мы сразу тронулись в путь.

- Ну ничего себе утречко! – проговорил Гриша возбужденно. – Лучше всякой зарядки бодрит!

Я снова кивнул, но говорить не особо хотелось. Предрассветный мрак все еще ютился на пролетающих мимо нас городских улицах. Безумие все больше и больше охватывало этот город. Я мог поклясться, что оружие на митингах применялось впервые . Хотя, какие это тогда митинги? В свои права вступали самые темные и преступные силы. Доселе они не могли проявлять себя в полной мере, но теперь кризис развязывал им руки и опьянял безнаказанностью.

На перекрестке я увидел, как пожарные тушили горящие машины, остатки баррикад из сваленных в кучу мусорных бачков и скамеек из парка. Тут и там по улицам ходили группы полицейских и митингующих в масках. Я даже заметил нескольких в крепкой самодельной защите, смахивающей на хоккейную. Кто-то прямо на наших глазах громил очередной магазин, разбивая витрины и мародёрствуя. Да, наступили тяжелые времена для Эдембурга.

Гриша посматривал на меня, но молчал. Спустя час мы выехали из столицы. Детектив и Сега, сидевший за рулем, изредка переговаривались, иногда Джон посматривал на нас. По рации постоянно звучали сообщения об очередной порции беспорядков. Стрельба в городе становилась обыденностью. Временами мне казалось, что я проснулся в другой реальности.

Но скоро суета и парализовавшая сознание напряжение остались позади. За окном проплывали поля и леса. Мы проехали несколько мостов, одинокие мотели и заправки. Эх, как же я давно не выезжал из Эдембурга. Вдруг подумалось насколько мир огромен и разнообразен, таит в себе множество секретов, а я застрял в этом городе. Незаметно для себя я задремал и, наверное, правильно сделал. Едва я закрыл глаза, как знакомая легкая колика прошла по телу. Я уже знал, к чему шло дело. На этот раз я даже хотел увидеть очередное видение и молил всех богов, чтобы оно было о моей Финансе. Желание может, и исполнилось, но видение собиралось сжать мое сердце, как в тисках.