Волею судьбы, чисто внешне, я копия матери, только выше ростом. Белокурые волосы, разрез глаз, пухлые губы, хорошая кожа, высокая и полная грудь. Я как под копирку она, к сожалению.

Когда до меня дошло, что отец всё чаще акцентирует внимание на нашей схожести, задалась целью показать ему, что я не просто внешность, я могу быть лучше, сильнее, умнее, меня есть за что любить и уважать. ЕСТЬ!

Бесконечные кружки, секции, репетиторы, бессонные ночи, скачки между классами, изнуряющая подготовка к экзаменам, поступление и даже борьба с собственным телом, всё только ради того, чтобы быть другой, чтобы он видел нашу разницу!

Мне не нужно замуж и летать на курорты раз в три месяца, показывая новый бикини, думать о шмотках и в вечной гонке за брендами, бабками и цацками. Просто мне очень хочется, чтобы гордость в теплых глазах папы оставалась такой всегда. Он мой самый родной человек. Я его люблю.

Если он когда-то посмотрит на меня и сокрушённо покачает головой, признавая то, что пытался всегда рассмотреть, я просто сойду с ума.

Ведь я не она…

Мать заочно закончила какую-то шарашку и вышки у неё нет. А я получу диплом, буду носить строгий костюм, решать важные дела, стану для кого-то примером, а для папы той, о ком он будет рассказывать, как о величайшей гордости. Я это сделаю, вопреки всему. Сожму зубы и сделаю. Спортсменка я или кто, твою мать!

Где-то там слышится голос Эли, и я понимаю, что скоро придётся отключиться. Прячу глаза, не хочу прерывать разговор. Я готова постоять у подъезда кормя комаров, только бы ещё поболтать.

Но… увы…

– Я очень рада за него, папуль. И я, почти приехала, – весело говорю.

Специально это делаю. Хочу сама прекратить разговор, чтобы ни он меня отключил, а я сама. Мне так проще что-ли.

Папа благодарно улыбается. Свет от настольной лампы падает на лицо, подчёркивая глубокие морщины на переносице.

– Веди себя хорошо и учись, моя девочка.

Киваю активно.

Учусь, пап, учусь. Больше проблем с сессией не будет. Обещаю, я вынесла урок из прошлой ситуации. Больше никогда!

Если бы была возможность я бы обняла, но мы слишком далеко друг от друга. В тайне мечтаю сбежать от матери и жить в одном городе с отцом. Но… так и не решилась. Смешно. В чём-то, ой какая дерзкая, в чём-то пугливая как церковная мышь. Сто пятьдесят оттенков Марины Абрамовой.

– Передавай приветы. – кричу вдогонку, но экран гаснет раньше, погружая салон в темноту, а меня в тоску.

Это как похмелье. В разгаре так круто и невероятно, а после тусовки хочется развалиться. У меня примерно тоже самое.

Я совершенно не умею отпускать людей. Совсем.

Марат

Голова раскалывается, а по мышцам ползёт лёгкая покалывающая боль. Перестарался с весами вчера. Большую часть жизни, а именно четыре раза в неделю, я посвящал спорту. Сейчас спарринги настолько редкая вещь, как грёбаное затмение. Два года уже не выходил на ковёр, заменяя тренажёркой.

Никогда не было приоритетом становиться профессиональным спортсменом, другая задача в жизни, но спорт точно помог устаканить чертей в голове. Безнаказанно вмазать противнику, выпуская тем самым пар для шестнадцатилетки послужило каким-то подарком. Сам тоже получал и не раз, но душу отводил знатно. Сейчас остался безопасный для моей физиономии тренажёрный зал. Почти тоже самое, но побитый в офис не приползёшь, однозначно.

Пишу:

«Покажешь?»

И, прежде чем вспыхивает телефон, я знаю ответ.

«Конечно нет! Ты с ума сошёл?! Это плохой знак. Не проси!»

Откладываю мобильный. Мади верит в пророчества, чёрных котов и май. Глупышка. Предсказуемая, понятная, правильная.

Мама ловит взгляд и улыбается, как всегда тепло и открыто.

– С невестой? – кивает на телефон.

Качаю головой. Ничего от неё не скроешь.

– Молодые… счастливые, беззаботные… – с плохо скрываемым скепсисом тянет сестра и тут же получает укоризненный взгляд.

– Не подковыривай брата.

Младшая глаза закатывает, фыркает, а сама подбородок укладывает на ладошки, в упор на меня смотрит. Начинаю раздражаться. Прищуриваюсь показательно строго. Сестра в ответ губы в злорадной улыбке тянет. Сейчас выстрелит петарда, блять… Внутренне стопорю себя, не хочу её обижать, чтобы ни сделала, не хочу.

Проще было бы вовсе не приезжать. Как бы то не было, но с сёстрами легче избежать конфликт, чем в нём участвовать.

– Даже не проси, – цежу.

Нижняя губа подрагивает, огромные шоколадные глаза подёргивает дымкой слёз. И вот тогда, она взрывается.

– Так не честно!!! – подпрыгивает, кричит разгневанно, – Папа! Ну, скажи ему! Почему нельзя?! Ну, почему нельзя!!!? Все ходят, я тоже хочу!!! Я же ничего такого не прошу!! Будет день, это огромная база, куча людей!

Сохранять спокойное выражение на лице удаётся титаническими усилиями воли. Блять… ваша песня хороша, но начинай сначала. Умеет мелкая долго и нудно капать на мозг. Перепробовав всё, решилась на отчаянный шаг. Накопила порох и подожгла.

Откидываюсь на спинку стула и складываю руки. Ну… давай, жги, мелкая заноза. Манипуляторша в чистом виде. В сердцах думаю, что она мне в наказание. Почти как Лаура. Одно спасает, Лаура больше проблема моего дяди, чем моя прямая. Если Мали выкинет такой же фокус с клубом как Лаура, щедрым на терпение я не буду.

– Малика… – устало бормочет мама.

А ей плевать, она больше начинает орать и возмущаться. Отец молча за всем этим наблюдает, потом так же спокойно переводит на меня взгляд.

Блять…

Вдыхаю тяжело. Пристроить бы её замуж, с глаз долой… Да рано ещё совсем.

– Ты понимаешь, что там будут взрослые мужики? Это не то место, где должна быть молоденькая девочка.

Мали краснеет до кончиков ушей, впивается в меня острым взглядом, кулачки сжимает. Ещё немного и прыгать начнёт на месте. Принцесса не терпит отказов. Самая избалованная получилась.

– Эти мужики – твои друзья!!! Мы все одного возраста практически! Не надо рассказывать! Там и другие девушки будут! – тычет пальцем, – Я же не прошу по клубам! Мне ничего нельзя, – распаляется, активно руками помогая себе, – Привык, что все как Мадина должны! А я не хочу в четырёх стенах, как она!!! – фыркает зло, – Строит из себя праведную!!! А ты меня по ней равняешь! Только и она не такая, понял? Слишком правильная… – шипит, – Без тебя нельзя и с тобой нельзя! Я больше, чем выезды с классом ничего не вижу!

В моём взгляде появляется горечь.

Мали ненавидит Мадину. Какой бы не был конфликт, она найдёт повод перевести стрелки. Это становится проблемой.

– Малика, прекрати так себя вести! – пытается осечь мама, полностью переключаясь на нас.

– А что не так, мам? Ты же сама видишь! Он просто издевается! Держит меня в четырёх стенах!!! Даже папа так не делает!

Брови приподнимает, ища стопроцентной поддержки. Мама головой качает, не хочет конфликта. Понимая, что мать не встаёт на её сторону, мелкая неожиданно гневно выдаёт:

– Даже Лаура в клуб пошла, а я нет и…

И замолкает, потому что, это, мать его, было не для всех… Очередное блять, я глушу в зародыше. Дать по заднице родной сестре, кажется единственным верным выходом. Засранка.

Давлю сестру тяжелым взглядом, та сразу же утихает, садится обратно, конфликт из острой фазы перетёк в затяжной и глухой. Я старше, и я мужчина в нашей семье иерархия.

Очень медленно, полное осознание ситуации затапливает взгляд и не выдержав, мелкая опускает глаза на тарелку.

На самом деле, вместо гнева, я испытываю разочарование. Очень осязаемое. Эгоистичные выходки сестры сильно расходятся с тем, что я хочу у неё найти.

Я мог вспылить открыто, задавить насильно… но не стал.

Она мне родная. Маленькая и глупенькая ещё, но моя родная сестра. Я не могу жестко осаживать. В моём генетическом коде, защита встроена автоматически.