– Хочу, чтобы у тебя всё сложилось с Мадиной, она хорошая девочка.

Киваю. Хорошая – да. Поэтому и выбираю. То, что надо она.

– Пойдём, попрощаемся и стартанём. Устала ужасно. Неделя была жуткой, если честно.

Докуриваю и окурок выбрасываю. Полгода прошло, а она всё ещё такая же. Блять… Полосует дико, глаза кровью наливаются. Мне сейчас срочно либо спарринг, либо потрахаться.

По пути в гостиную беру телефон, оживший экран показывает список непрочитанных сообщений. Не читаю, пишу сам:

«Приеду через пару часов»

В ответ прилетает предсказуемое согласие от Ани. Блокирую и убираю в задний карман джинс. Что мне нравится в ней, так это умение закрывать глаза на обиды. Не знаю, что она писала ранее, просто смахнул, главное то, что это уже не важно. Не стану выяснять. Мы приятно проводим время на моих условиях, большего от неё не нужно.

Я бы выбрал поехать к Насте, но она умотала к отцу в Италию, так что еду к Ане.

Возможно, вечер всё-таки удастся спасти. Как минимум потрахаюсь, что тоже не так плохо.

Валима (прим. автора: Валима свадебное торжество, во время которого оглашается брачный договор и выплачивается махр или его часть) у нас на конец августа, пока ловлю момент. С невестой такое нельзя. Приходится кружить других. Дальше никях… это ещё время, так что без вариантов.

У мусульманина не может быть детей не мусульман… Хотя, мои родители затянули с этим. Мусульманин я с десяти лет. Моё первое и взвешенное решение. Я сам попросил отца, мама не препятствовала. Мы выросли на стыке двух религий в любви и обожании своих родителей. Это всё не послужило разладом, просто мы знали, что люди разные и вера может быть разная, а семья, она – одна.

Я могу жениться на любой, но выбрал Мадину. Она действительно хорошая девочка, выросла в понимании кто она и как должна себя вести. Красивая, нежная, всё что надо в ней есть. За несколько лет, что мы друг друга знаем, моё отношение к ней не поменялось. Изначально она была очень молоденькая, а потом я просто переключился в режим сбережения. У нас всё будет. Просто после соблюдения традиций. Нет необходимости трахать её, пар я могу спустить с любой другой.

Закидываю пластинку мятной жвачки и прощаюсь с родителями, игнорируя просящие глаза Малики. Мы встретимся через неделю, до этого я планирую максимально ограничить наше общение. Всё ещё пытаюсь достучаться до неё сквозь дебри капризов.

– Она не поймёт, Марат.

Озвучивает мои мысли Ками, пристёгиваясь ремнём безопасности.

– А хотелось бы…

– Но, мы всё равно её любим, – поучительно начинает Ками и срывает мой смешок.

Любим конечно, кто бы сомневался.

Выруливаю на трассу, прибавляю громкости в системе, а машине газ накидываю. Потом разберусь с мелкой. Чем ближе к городу, тем ярче становится предвкушение. О, да… я тоже могу переключаться. Сейчас очень хочется гибкое тело профессиональной гимнастки под собой. Она иногда такие штуки делает, что секс превращается в аттракцион. Для разнообразия – самое оно.

Марина

Всю последующую неделю, я либо Купидон на минималках, либо озлобленная сука. В первом случае, это даже приятно, во втором, меня бесконечно бесит, что мать выуживает из меня всех демонов. Ненавижу с ней ругаться, она умеет высосать соки. Иногда такой токсик, что страшно. Мы бесконечно ругаемся, я упираюсь рогами и всячески противлюсь возвращению домой.

Не хочу. Я. Блять. Не. Хочу!

Дело не в детских обидах по типу: мама мало говорила, что любит меня или не покупает мне каких-то ништяков. Нет. Я просто хочу свободы. Глотка воздуха, без бесконечных запретов и табу, вечной гонки за тем, где я и как. Я взрослая, твою мать. Мне девятнадцать стукнуло в январе. И я, вполне себе, могу решать, кто должен быть в моём окружении. Не дура же, понимаю для чего этот контроль и желание впихнуть меня кому-то под бок. Это полный пиздец, если разобраться.

Мать героически не желает признавать очевидного. Сыплет угрозами, называет дурой, тягает в разные стороны в попытках расшатать. Только не учитывает, что от этого я ещё больше стою на своём. Характер такой, ничего не попишешь. Просто, такая вот, твердолобая. Я давно не обижаюсь на выпады. Привыкла. Она в порыве гнева может жёстко пройтись. Тоже, характерная.

Всю неделю я у бабушки, в квартире не появлюсь, чтобы не нарваться. Смотрю телевизор, езжу в зал через весь город на общественном транспорте убивая время, ем, помогаю с домашними делами и по возможности не принимаю входящих от матери. По возможности… А возможностей этих, всё меньше и меньше.

Вечером, в пятницу, полностью вымотанная очередным скандалом и психами, соглашаюсь на предложение Миши поехать с компашкой в клуб. Бодро вскакиваю с дивана и собираюсь. Хочу танцев, коктейлей и восхищения. Мне надо.

Сессия закрыта, получены пиздюля от тренера, жара и свобода от универа, всё как надо для отрыва.

– Ты куда, Маюша?

Оборачиваюсь через плечо. Бабуля в фартуке с кошачьими ушами, стоит в дверном проёме, брови насуплены, но называет прозвищем как из детства, от чего я улыбаюсь широко.

Подхихикиваю не сдерживаясь. Фартук – пушка.

– Ты моя пантера! Всех дедков шальных с ума свела? Ты, надеюсь, уже кому-то показала это?

Бабушка укоризненно головой качает, но тоже с улыбкой. Мой юмор она часто зеркалит. Про нас можно сказать – на одной волне.

– Обойдутся, пердуны старые, – деланно кряхтит и отмахивается.

Смеюсь. Бабушка у меня просто топчик. В молодости красивая была, глаз не оторвать. Я фотки видела. Но, как и все красивые женщины – одна. Много-много лет одна.

– Куда ты, Марин?

Снова брови сводит. Мы только что закончили консервацию, я никак не могу отмахаться от запаха маринада. Дико хочется сбежать. Это, кстати, ещё одна причина.

Я люблю бабулю, но хочется какого-то движения, веселья, плясок. Устала я одна. После ночи в музее, на который мы с Ритой пошли, прошло достаточно времени в одиночестве, а я не могу на месте спокойно сидеть. Подруга зовёт с ними гулять? Я держу за неё сведённый вместе пальчики и каждый раз отказываюсь.

– Лыков позвал погулять. Они компанией и меня зовут. Хочу немного провериться, – потом стопорюсь и снова смотрю на бабушку, – Или тебе помочь надо? Если надо, я останусь, не проблема.

– С какой компанией? – настораживается.

Серые глаза цепко смотрят в мои. Она волнуется, а меня топит в нежности. Ба меня очень любит. Очень-очень.

– Да, всё те же на манеже, ба, – отмахиваюсь весело.

Бабуля согласно кивает, всю компашку она знает. Всё-таки росли практически под её оком. Это именно она меня вывела и познакомила. Я как-то постеснялась сама пойти. Бабушка просто взяла за руку, подозвала Ладу с Илоной и познакомила нас.

– Поздно приедешь? Тебя Миша привезёт? Или ты с девочками будешь?

Разворачиваюсь и топ завязываю, прежде обернув тесёмки вокруг талии. Подхожу, целую в щёки быстро. Я её люблю по ряду причин, одна из них – это за доверие. Как бы не хмурилась, но отпускает, никогда не встанет посреди коридора в попытке остановить. Мать так часто делала. Бабуля – никогда.

– Не планирую поздно. Потанцуем и обратно. Если очень поздно, то я к матери поеду. Не переживай. А еду с Лыковым. Он зовёт он и везёт.

Последнее бабушка игнорирует, высказывается о наболевшем.

– Вот ещё! К матери она, ага. Сюда приходи, мне спокойно так будет.

Киваю и выпархиваю из комнаты, обуваюсь в темпе, попутно заверив, что всё будет классно и не за что переживать. Спускаюсь на первый этаж, испытывая волну предвкушения. Зажглась на максимум. Представляю классную музыку, весёлую компанию, тысячу разговоров ни о чём, лёгкость, беспечность. Хочется чего-то такого.

Физически откровенно устала. Утром подняли как по тревоге. Бабушка решила сделать масштабные закупки, пока я в её распоряжении. Вооружившись каталкой и сумками, мы рванули на базар за ягодами и сезонными овощами. Пыхтя и возмущаясь, притащили домой. Дальше маринад, мытьё банок в десяти водах, стерилизация и тому подобные вещи, которые лично я для себя никогда делать не стану… НИКОГДА!!! Это какое-то вселенское зло! Страдаю исключительно с целью ей помочь.