– Э-э... э-э... – Оуэн заикался. – Я не хотел твоей смерти, поэтому спас тебя.

– Хватит говорить о своих драгоценных переживаниях насчет содеянного, – начал сердиться Ричард. – Скажи наконец, зачем ты это сделал? Зачем было меня травить, а потом спасать? Я хочу знать ответ, всю правду.

Оуэн посмотрел на окружающие его мрачные лица. Он вздохнул, чтобы успокоиться.

– Мне нужна была ваша помощь. Я должен был убедить вас помочь мне. Я просил, умолял... Мои люди так нуждаются в вас, а вы отказали. Я же говорил, что это очень важно – ваша помощь, но вы все равно отказались.

– У меня есть важные дела, – сказал Ричард. – Мне жаль, что Орден захватил твою родину. Поверь, я знаю, как это ужасно! Но я уже говорил тебе, что пытаюсь сломить его, и успех нашего дела только поможет тебе и твоему народу избавиться от захватчиков. Имперский Орден разорил не только вашу страну. Люди Ордена убивали не только твоих близких, но и тех, кого мы любили.

– Но нам ты должен помочь первым, – настаивал Оуэн. – Ты и такие, как ты, непросвещенные, должны освободить мой народ. Сами мы не можем сделать это, потому что мы не свирепы. Я слышал, все вы едите мясо. Мне даже дурно думать об этом. Мой народ не такой – мы просвещенные. Я видел трупы тех, кого вы убили. Мне нужно, чтобы вы сделали то же самое с Орденом.

– Думаешь, это не реальность?

– Вы должны дать нам свободу, – продолжал упорствовать Оуэн, не ответив на вопрос Ричарда.

– Я уже говорил тебе, я не могу!

– Теперь тебе придется. – Парень посмотрел на Кару, Дженнсен, Тома и Фридриха. Его взгляд задержался на Кэлен. – Ты должна уверится, что лорд Рал сделает это – или он умрет. Я его отравил.

Кэлен сгребла рубашку на груди Оуэна.

– Но ты же принес ему противоядие?

Оуэн согласно кивнул.

– В первую ночь, когда я просил вас о помощи, я уже дал ему яд. – Он посмотрел на Ричарда. – Ты его уже выпил. Если бы ты тогда согласился двинутся на помощь моим людям, я бы сразу дал тебе противоядие, и оно бы тебя совершенно излечило. Но ты отказался пойти со мной, помочь тем, кто не может сам помочь себе, а это твой долг. Лорд Рал, ты выгнал меня. Поэтому я не дал тебе противоядия. Со временем отрава овладела твоим телом. Если бы ты не был таким эгоистом, то излечился бы еще тогда. Но сейчас яд укоренился в тебе. Время упущено. И противоядие, которое я дал, неспособно вылечить тебя, оно только облегчит на время боль.

– А что меня вылечит? – спросил Ричард.

– Тебе придется выпить гораздо больше противоядия, чтобы изгнать яд.

– И у тебя его, конечно же, нет? – вздохнул, начиная прозревать, Ричард.

Оуэн отрицательно покачал головой.

– Ты должен освободить мой народ. Только тогда ты получишь противоядие.

Лорду Ралу отчаянно хотелось вытрясти все ответы из этого человека. Вместо этого Ричард перевел дыхание, стараясь остаться спокойным, понять то, что сделал Оуэн и найти решение.

– Почему только тогда? – спросил он.

– Потому что противоядие находится в месте, захваченном Орденом, – ответил Оуэн. – Ты должен освободить нас от врагов, и тогда ты сможешь принять противоядие. Если хочешь жить, дай нам свободу. Если ты не сделаешь этого, то умрешь.

Кэлен была готова задушить Оуэна. Она хотела удавить его, чтобы он почувствовал отчаяние, панику, когда не хватает воздуха – то, от чего так страдал отравленный им Ричард. Негодяй должен был узнать на собственной шкуре, что это такое. Кара двинулась к Оуэну с тем же намерением, что и Кэлен. Но Ричард выставил вперед руку, не подпуская женщин.

– Сколько времени пройдет, прежде чем я снова заболею? – встряхнул Ричард Оуэна, держа его в другой руке. – Сколько я проживу, прежде чем твой яд убьет меня?

Смущенный взгляд Оуэна метался от одного мрачного лица к другому.

– Если ты сделаешь, как я просил, как велит твой долг, ты будешь в порядке. Обещаю. Вот увидишь, я принесу противоядие. Я не хочу причинить тебе вред. Не это моя цель, клянусь!

Кэлен могла думать только о боли, изматывающей Ричарда, о том, как трудно ему дышать. Видеть его страдания было невыносимо. Кэлен не могла думать ни о чем кроме того, что муж снова может пройти через мучения, только на этот раз уже никогда не проснуться.

– Сколько? – повторил Ричард.

– Но если ты...

– Сколько!

– Меньше месяца, – облизнул губы Оуэн. – Думаю, около того.

– Дай мне его! – Кэлен попыталась оттолкнуть Ричарда. – Я выясню...

– Нет, – Кара оттащила Кэлен. – Мать-Исповедница, позволь лорду Ралу сделать то, что он должен, – прошептала она. – Ты не знаешь, что вызовет твое прикосновение.

– Ерунда, – упрямо продолжала Кэлен. – Что бы с ним не случилось, магия исповеди сработает, и мы все узнаем.

Кара крепко схватила ее за талию так, что Кэлен не могла двинуться.

– А если сработает только Магия Ущерба, и он умрет?

– И с каких это пор ты разбираешься в магии? – перестав вырываться, Кэлен посмотрела на морд-сит.

– С тех пор, как она может причинить вред лорду Ралу. – Кара оттащила Кэлен подальше от Ричарда. – У меня тоже есть разум. Я могу думать. А ты где забыла свою голову? Ты знаешь, где находится этот город? Где там хранится противоядие? Что ты будешь делать, если твое прикосновение убьет Оуэна, и ты обречешь лорда Рала на смерть, тогда как мы могли получить сведения от него без твоей власти?.. Хочешь, я переломаю ему руки, заставлю истекать кровью и кричать от боли? – Кара движением бровей указала на парня, съежившегося от страха. – Но я не убью его, он будет жить, пока не даст всю информацию о том, как спасти лорда Рала от смерти. Кэлен, спроси себя, почему ты хочешь это сделать? Чтобы получить сведения, или потому что хочешь избить его? Жизнь лорда Рала зависит от того, насколько ты искренна перед собой.

Кэлен задыхалась от усилия вырваться, но еще больше от ярости. Кара была права. Да, она хотела ударить, исколотить парня до крови – сделать все возможное, чтобы спасти Ричарда и наказать Оуэна.

– Я уже играла в эти игры, – закричала Кэлен. – Я хочу услышать всё.

– И я тоже, – произнес Ричард. Он приподнял Оуэна за ворот рубахи и посадил на ящик. – Так, Оуэн, никаких извинений по поводу того, что ты совершил. Начни с начала и расскажи, что происходит с твоим народом, и что вы делали.

Парень дрожал, как лист на ветру. За спиной Ричарда оказалась Дженнсен.

– Ты пугаешь его, – прошептала она. – Немного отойди от него, иначе он не сможет говорить.

Согласившись с доводом, Ричард коснулся плеча сестры. Он отошел на несколько шагов, сцепил руки за спиной и обратил взгляд к рассветному небу, к горам, которые он так часто изучал.

Эта была другая сторона цепи небольших гор, зажатых в тени огромных вершин, прорывающихся сквозь серые облака. Там они нашли сигнальный маяк и впервые увидели чернокрылых птиц.

Над горами висели тяжелые и темные облака. Кэлен подумала, что они похожи на грозовые. Воздух наполнил запах озона, предвещая грядущий ливень.

– Откуда ты? – спокойно спросил Ричард Оуэна.

Парень прочистил горло, разгладил рубашку и светлый плащ, пытаясь вернуть себе пристойный вид. Он продолжал сидеть на ящике.

– Я живу в городе просвещенных, цивилизации с высшей культурой... в великой империи.

– Где находится эта величественная империя? – Ричард по-прежнему смотрел в сторону гор.

Оуэн склонил голову и посмотрел на восток. Он указал на дальние возвышающиеся пики гор, которые рассматривал Ричард.

– Там. Видите это ущелье среди высоких гор? Я живу там, за ним, империя лежит за этими горами.

Кэлен вспомнила, что она однажды спрашивала, смогут ли они когда-нибудь пересечь эти горы. Тогда Ричард сомневался.

Он обернулся назад.

– Как называется эта империя?

– Бандакар, – благоговейным шепотом произнес Оуэн. Он пригладил светлые волосы, чтобы придать себе вид, достойный жителя своей родины. – Я гражданин Бандакара, империи Бандакар.