– Ты не виновата, – проговорил он вполголоса. Так, чтобы услышала только она.

А ее эти слова ударили прямо в солнечное сплетение. Резанули по сердцу острым лезвием. Он слишком хорошо ее знал. Конечно, она не сможет укрыть от него ни одной своей эмоции.

Ванесса кивнула. А потом почувствовала, что он взял ее за руку и сжал ладонь. В знак поддержки. Его руки все еще были теплыми. Или просто ее стали чересчур ледяными?

Где-то вдалеке послышалась сирена скорой помощи.

Ванесса

Аля не обожглась.

Это заставило лопнуть внутри огромный, переполненный пузырь облегчения, и оно, взорвавшись, распространилось под кожей.

Огонь не подобрался к коже головы и не задел кожный покров, но Алю все равно увели на осмотр, чтобы на сто процентов исключить вероятность ожога. Несмотря на то, что они находились в больнице, атмосфера разрядилась, и в зале ожидания было довольно шумно. Ребята общались между собой, и напряжения больше не чувствовалось. Переживания и тревога отступили. Это просто был небольшой несчастный случай, произошедший по неосторожности и не приведший к тяжелым последствиям.

И все же Ванесса грызла себя, хоть и совершенно не хотела этого. Понимала, что все в порядке, но в голову, как назло, лезли самые страшные мысли, которые начинались со слов «а что, если…».

Сидела чуть поодаль, опустив голову и уперев ладони в мягкую обивку сиденья по обе стороны от своих ног. Они находились здесь уже минут десять. Вряд ли осмотр затянется надолго, если, конечно, врачи не нашли никаких повреждений…

Скрип берцев по идеально чистой плитке больничного коридора заставил жар в груди разгореться. Арс приблизился, остановившись прямо перед Ванессой: она уперлась взглядом в носки его массивной обуви. Подняла голову, встречаясь взглядом с каре-зелеными глазами.

– Ты слышала, что я сказал там, у площади? – глухо спросил он.

Ванесса вздохнула, пожевав щеку изнутри.

– Слышала.

– Ты не виновата, – повторил Арс.

– Я могла убить ее сегодня. Сжечь лицо, если бы пои пролетели чуть ниже в тот момент.

– А она могла сжечь лицо тебе. Не только в тот момент, но и вообще в любой момент каждого вашего выступления. Это заведомо опасная затея. Для вас обеих.

Ванесса поджала губы, однако не смогла отвести взгляд от его глаз. Не стала. Он смотрел уверенно и твердо, спокойно, тихо. И Ванесса верила ему – она всегда верила Арсу. Он никогда, ни разу не соврал ей. И ни разу не дал повод усомниться в своих словах.

Только Арс умел говорить о смерти так, что этот разговор не пугал Ванессу.

– Виновата та девушка, но не ты, – продолжил он.

– Она просто зрительница.

– Она не совсем умная или слепая зрительница. Мы не фокусы показываем. Мы извращаемся с огнем. Это не шутки, и люди, у которых все в порядке с инстинктом самосохранения, это понимают. Остальные же – нет. И техника безопасности для них просто пустой звук.

– Нам нужно подумать над тем, чтобы протягивать ленты и огораживать территорию, на которой мы выступаем.

– Да, нужно, – согласился Арс и упер руки в бока. Закусил щеку изнутри, качнувшись с пятки на носок и опустив голову. А потом снова посмотрел на Ванессу. – Я поговорю с Андреем об этом.

Ванесса сжала зубы и, не справившись с внутренним порывом, поднялась на ноги, врезаясь в грудь Арса, обхватывая его руками и прижимаясь к нему всем телом. Слезы ушли – остались только его руки, обхватившие ее в ответ бережно и спокойно. Она уткнулась носом куда-то в его шею прямо под челюстью, в участок теплой кожи, до которого не доставала горловина водолазки, и тут же почувствовала, как становится легче.

Фантастика, не иначе. Но Арс всегда умел ее успокоить, даже если у Али и Андрея это не получалось.

Может, его чересчур спокойная и умеренная энергетика способствовала этому. А может, Ванесса слишком верила его уверенности во всем, что он делал или говорил. Верила ему.

Арс никогда не ошибался. По крайней мере, сколько она его знала – никогда.

Сколько ошибок ему пришлось совершить, чтобы перестать с ними сталкиваться?

– Не вини себя. Каждый из нас берет во внимание всевозможные риски, когда подносит фитиль к огню и зажигает его, – голос Арса пробрался под кожу и, вибрируя, распространился по всему телу.

– Я это понимаю, – пробубнила Ванесса.

– И что тогда?

Ванесса немного отстранилась, чтобы найти его глаза.

– Думаешь, я смогу спокойно жить, если собственными руками покалечу кого-то из вас? Пусть даже не из-за собственной ошибки.

– Это будет уроком вам обеим не брать в руки пои, пока вы не укрыли волосы, – он прошелся взглядом по ее телу и вернулся к глазам. – Сожги к чертям эту кофту, когда вернешься домой. Вообще все кофты, на которых нет капюшона.

– Вообще не понимаю, почему позволил вам выйти без капюшонов, – голос Андрея заставил повернуть головы к нему почти синхронно. Он подошел к ним и остановился, сложив руки на груди. Ванесса сделала шаг назад, но рука Арса так и осталась лежать на ее лопатке, то ли приобнимая на автомате, то ли в знак поддержки не желая отпускать.

И в этот момент Ванессу будто пронзило ядовитой стрелой понимания. Она слишком давно не видела столько сожаления в светлых глазах Андрея. И как она не подумала? Он наверняка винил себя так же сильно, как и она сама. Если не сильнее. В конце концов, ответственность за каждого члена команды была на нем как на руководителе группы. А она, эгоистика, лелеяла только свое чувство вины, словно маленького капризного ребенка.

– Ну мы же не выступаем с неубранными волосами. Ты же знаешь. Мы всегда туго заплетены, – плеснула она отчаянием в голосе.

– Даже туго заплетенные волосы хорошо горят, Несса. А я идиот, что не настоял и доверился одному лишь вашему профессионализму, не беря во внимание прочие факторы.

– Раз уж на то пошло, – хмуро отозвался Арс, – то идиотка здесь только та девушка, которая выпрыгнула на площадку.

– Может, у нее тоже были определенные обстоятельства, – Андрей пожал плечами. – Мы не знаем, что произошло. Я, к сожалению, потом ее даже не видел.

– Ее невнимательность и беспечность произошли. И только, – бросил Арс, хмуря брови.

Ванесса подняла руку, коснувшись его плеча, а он мягко и успокаивающе провел ладонью по ее спине. Он мог быть недоволен, или зол, или раздражен, но никогда его действия не показывали этих чувств по отношению к ней. От этого появлялось чувство комфорта и безопасности.

– Несса предложила натягивать огораживающие ленты. Или как-то ограничивать площадь, на которой мы работаем. Во избежание несчастных случаев.

– Я уже думал об этом, – покивал Андрей, сложив руки на груди. Идея явно показалась ему дельной. – Не всегда можно полагаться на понимание и осторожность людей.

– На это никогда нельзя полагаться.

– Нужно будет в следующий раз обсудить этот момент с организаторами. Думаю, мы решим, каким образом отрезать площадку для выступления от зрителей. А пока что, – светлые глаза наткнулись на Ванессу. – Не вини себя. Всякое бывает. Да, опасно, да, нужно быть осторожнее. Но в этом точно нет твоей вины, Несса.

Стало легче. Немного, но стало. Так действовал разговор с Андреем. Отгонял негатив и давал надежду.

– Спасибо, Андрей, – улыбнулась Ванесса.

Арс, стоящий рядом, закашлялся. Отшатнулся от Ванессы и, отвернувшись, прошел дальше по коридору, пережидая приступ. А когда обернулся, Ванесса заметила, что он хмурился с явной эмоцией раздражения. Возможно, у него начала болеть голова некоторое время назад, а приступ кашля сейчас лишь спровоцировал усиление этой боли.

– Легче? – Андрей протянул открытую бутылку воды, когда Арс вернулся, остановившись рядом и уперев руки в бока.

Он принял бутылку, коротко поблагодарив.

– Да, все нормально. Спасибо.

Ванесса поджала губы. Он поднес бутылку ко рту и, запрокинув голову, сделал глоток, а она наблюдала, как движется его кадык на вытянутой шее. И как бьется жилка с правой стороны.