– Из чего в тебя стреляли, интересно? – с подозрением спросил Ветров, сворачивая в придорожный травмпункт.

– Да из револьвера, кажется… Ну, обычного. Господи. Что непонятного?

Ветров, конечно, удивился, что револьвер способен наносить такие серьёзные повреждения, которые подходили под описание Иннокентия. За свою практику в полиции Сергей Александрович ни разу не видел такого. А потому он несколько подозрительно поглядел на Самсонова и хотел что-то ответить, но в последний момент передумал. И это Самсонов сумел прочесть в его глазах, что тот категорически отказывается верить ему.

– Думаешь, что я тебя обманываю? – раздражённо спросил Иннокентий у своего визави. – То есть ты мне отказываешь в доверии?

– Я не отказываю в доверии. Вовсе нет. Просто…

– Просто ты не веришь, что в меня выстрелили из револьвера. Ты ведь это собирался сказать? – осуждающе и нервно поглядел на Ветрова киллер.

– Именно, я это и хотел сказать. Да, я не верю, что от пистолета так может разнести участок тела! Ты пытаешься от меня что-то скрыть, я это прекрасно чувствую. – Ветров вынужденно признался, что ему удалось распознать ложь, исходящую от попутчика.

– Чёрт возьми! Вы, менты, все что ли такие? Всё вечно пронюхаете как собаки. И как это вам удаётся? Не понимаю! – махнул рукой Иннокентий и на мгновение посмотрел в противоположную сторону, что-то неразборчиво пробурчав себе под нос (это было больше всего похоже на «к чёрту вас всех!»).

– Есть такое дело. – расхохотался надрывистым смехом неожиданно для себя Сергей. Самсонов его конкретно развеселил своим ворчанием.

– Что смешного я сказал? Не пойму.

– Ты меня рассмешил эпитетами, которыми ты наградил полицию. Отчасти это, конечно, правда. И достаточно часто случается так, что сотрудники полиции вынуждены порой прибегать к допросам с пристрастием, причём допрашивая невиновных. А когда подозреваемому это надоедает, то начинаются вопли, мол, «Вы, что, меня подозреваете?» – проговорил искажённым голосом Ветров. – Я прекрасно понимаю этих людей. А что делать? Работа у нас такая, выяснять все детали. Ну, а то, что якобы все полицейские такие, то это, мягко говоря, неправда.

– Ладно, допустим… – задумался Самсонов над сказанным. – Да, я тебе соврал по поводу ранения, но я сделал это, чтобы…

– Так из чего стреляли в тебя? – перебил его Ветров.

– Да фиг его знает, из чего стрелял этот чёртов охранник! – проговорился Самсонов, нервно вспоминая тот день. – Наверное, из автомата.

– Постой. Какой ещё охранник?

– Тебе эта информация ни к чему! – недовольно пробормотал Иннокентий, срываясь на крик.

– Нет, раз уж ты начал рассказывать, то продолжи. Я всё равно не отстану. – навязчиво и настоятельно произнёс Ветров, припарковавшись на стоянке возле клиники.

– Ладно… Чёрт с тобой. Всё равно ведь не отвяжешься от тебя. Речь идёт об охраннике в этом… как его там… в Центре криминалистики. Кажется, я правильно называю.

– Принадлежащий детективу Евгению Франко? – вспомнил об этой лаборатории криминологии Сергей Александрович.

Он читал о ней в новостях, когда погибла вся охрана вместе с прибывшими на место спецназовцами, а здание было поражено мощным взрывом. Но больше всего подполковнику запомнилось, что от рук неизвестного убийцы погибли и детектив Франко, и брат Александра Букки Игорь, что были оба найдены мёртвыми в одном кабинете. Ещё тогда Ветров догадался, о чём именно говорили между собой Евгений Евстигнеевич и Игорь Иванович. А говорили они, как считал Сергей, о доказательствах причастности его и Каца к непосредственному убийству Дона Букки. И подполковник мыслил абсолютно в верном направлении, так же, когда он посчитал, что к этому, естественно, может быть причастен лишь Шляпник. Лишь у него был интерес дать приказ избавиться от улик. Единственное, что ускользало от внимания подполковника, так это то, кто именно совершил столь беззастенчивое нападение на лабораторию…

– Да-да, именно его я и имею в виду… Так вот, один из охранников выхватил то ли автомат, то ли ещё что-то, я толком не запомнил, поскольку я немедленно стал стрелять в ответ и мне было уже не до этого.

– А, так это ты навёл тогда шороху, перебив из автомата охрану, а затем и спецназ?.. Ну ты, конечно, даёшь! Я не представляю, как это можно было проделать в одиночку.

– Да, это был я. Я убил их всех. Теперь тебе легче от осознания данного факта и от моего признания?

– Да не то что легче, а просто мне хотя бы стало понятно, что к чему… И всё-таки, как тебе удалось всё проделать без чьей-либо помощи?

– Как, как… Молча! Я же профессионал своего дела. И я бы не сказал, что это было чем-то невообразимо сложным и невыполнимым. Бывало куда тяжелее. Вот, к примеру, мне однажды довелось выполнять задание Андрея Ивановича по убийству одного криминального авторитета по прозвищу «Самоед»…

– Это случайно не Василий Самоедов, которого грохнули пару лет назад?

– Вот-вот. Кажется, мы поняли друг друга… Именно я его тогда убил выстрелом в затылок. Это, если мне не изменяет память, было осенью 2023 года. Но к этому ублюдку было подобраться очень непросто. Он себя огородил тридцатью охранниками, которые были бывшими военными. Так с ними, знаешь, я еле справился. Думал, что точно сдохну, но мне, однако же, повезло. Так что бывало гораздо тяжелее, уж поверь мне.

– Я верю… Но мне всё-таки неясно, зачем ты пытался меня обмануть?

– Да не собирался я никого обманывать. Это случайно вышло. Я просто хотел отметить, что у меня было более тяжёлое ранение. Только и всего.

– Ладно, допустим… Пошли! – приказал ему подполковник, открывая дверь и вылезая из машины.

III

Иннокентий вышел из машины и следом за Ветровым двинулся в сторону медпункта. Здание медпункта было хоть и старым, но при этом хорошо отремонтированным, по крайней мере, внешне. Видимо, муниципалитет полностью взял на себя вопрос о капитальном ремонте травмпункта и ответственно исполнил его, что и выразилось в качественной отделке. Судя по всему, ремонтная бригада завершила работы совсем недавно, буквально пару недель назад. Такой вывод можно было сделать, лишь глянув на свежую бежевую краску, которой покрасили стены здания. От краски ещё оставался чрезмерно пахучий и ядовитый запах, от которого Сергея Александровича чуть не затошнило, когда он входил внутрь через металлическую дверь, что была распахнута настежь. Видимо, тем, кто находился внутри, было невыносимо жарко и душно.

Само здание находилось под плотным объятием крон тополей, которых было насажено немерено вокруг. Однако, даже это не спасало помещение от чудовищной жары внутри, поскольку солнце, ярко светившее через дорогу и находящееся летом достаточно длительное время в зените, успешно устремляло свои лучи на крышу медпункта. Крыша оказывалась раскалённой, особенно во второй половине июля. Так что к сегодняшнему дню, к пятому августа, крыша уже не нагревалась до состояния экстремально разогретой сковородки, на которой без преувеличения в июле можно было приготовить яичницу или блины, ведь температура порой могла достигать величины в пятьдесят градусов, а то и больше…

Но эти детали, конечно, мало интересовали наших путников и быстро ускользали от их взора. Им нужна была только медицинская помощь, причём одному из них без неё нельзя было обойтись. Врач-травматолог с инициалами Д.В. Страшинин, который, к счастью, оказался на месте и не был при этом занят, был сегодня единственным специалистом, готовым принять пациента в любую минуту. С утра к нему пришёл лишь один пациент, да и у того был только ушиб на левой голени. Так что, сегодня у доктора Страшинина (весьма подходящая фамилия, не правда ли?) было мало работы, что в последнее время несколько удручало его.

Ведь ещё прошлым летом к нему в кабинет скапливалась гигантская очередь. У кого-то были поломаны ноги при падении с велосипедов, самокатов и так далее, а кто-то неудачно искупался в озере, повредив ту или иную конечность. В это же лето клиенты практически и не поступали с травмами, при этом почему-то в соседнем медучреждении резко увеличились посещения гастроэнтеролога. Видимо, люди съедали много некачественной еды в подозрительных забегаловках, а потом у них неожиданно начинался метеоризм.